Страница 100 из 102
Обвинение представляет в качестве доказательства намеренных действий и вины заявления отдельных лиц, сделанные на протяжении двадцатипятилетнего периода в совершенно различных обстоятельствах и без каких-либо последствий, проистекавших из них в то время. Такие заявления легко могли быть сделаны в состоянии волнения, вызванном событиями момента, в атмосфере, преобладавшей в то время. Разве не найдется далеко не один ведущий персонаж с противоположной стороны, который говорил или писал нечто похожее на протяжении последней четверти века?
Исходя из всего, что случилось за эти двадцать пять лет, из конференций, речей, законов, действий и решений, обвинение доказывает, что все было совершено намеренно и согласно первоначальным желаниям, в заранее задуманной последовательности и в неразрывной связи. Это ошибочная концепция, которая полностью лишена логики и которая будет исправлена когда-нибудь в будущем, после того, как в ходе нашего процесса была доказана несостоятельность этих голословных утверждений.
Г-н Джексон в своей заключительной речи отметил тот факт, что страны, подписавшие Устав Трибунала, все еще находятся в состоянии войны с Германией и что вследствие безоговорочной капитуляции сейчас существует лишь состояние перемирия. Теперь о международном праве. Оно одинаково для всех и должно одинаково применяться к обеим сторонам. Поэтому, если все, что делают сегодня в Германии оккупирующие ее державы, признается соответствующим нормам международного права, то и Германия в прошлом была в том же положении, по крайней мере по отношению к Франции, Голландии, Бельгии, Норвегии, Югославии и Греции. Если сегодня Женевская конвенция больше не имеет никакой ценности, когда дело касается немцев, если сегодня во всех частях Германии промышленность демонтируется, а активы в других сферах перемещаются в другие государства, если сегодня собственность миллионов немцев конфискуется и многие другие нарушения свободы и прав собственности имеют место, тогда меры, осуществлявшиеся немцами в упомянутых выше странах, также не могут считаться преступными согласно нормам международного права.
Г-н Джексон далее утверждал, что нельзя обвинять и наказывать государство, но тем более нужно преследовать его руководителей, ответственных за преступления. Как кажется, забывают, что Германия была суверенным государством и что ее законодательство по отношению к германской нации не было предметом юрисдикции иностранных государств. Ни одно государство в соответствующее время не делало замечаний Германии по поводу того, что претворение в жизнь идей национал-социализма может стать поводом для преследования и наказания. Если индивидуумы, и прежде всего мы, руководители, призваны к ответу и осуждены, вы не можете наказывать германский народ. Германский народ всю свою веру вложил в фюрера и во время его авторитарного правления не имел никакого влияния на происходившее. Без знания мрачных преступлений, о которых стало известно сегодня, народ — лояльный, мужественный, готовый к самопожертвованию — сражался и страдал в борьбе не на жизнь, а на смерть, которая была развязана вопреки его воле. На германском народе нет вины.
Я не хотел войны и не развязывал ее. Я делал все, чтобы предотвратить ее путем переговоров. После того как война была развязана, я делал все, чтобы обеспечить победу. Так как против нас воевали три величайшие державы на земле в союзе со многими более мелкими государствами, мы в конце концов вынуждены были уступить их огромной моши.
Я отвечаю за вещи, которые я сделал, но я решительно отрицаю, что мои действия были продиктованы желанием покорить другие народы посредством войн, убийств, грабежа, порабощения и совершения против них жестокостей и преступлений.
Единственным мотивом, которым я руководствовался, была горячая любовь к моему народу, желание обеспечить ему счастье и свободу. И в этом я призываю в свидетели Всемогущего и мой германский народ.
Приговор Международного Военного Трибунала
в Нюрнберге
КОНСТАТИРУЮЩАЯ ЧАСТЬ В ОТНОШЕНИИ
ПОДСУДИМОГО ГЕРИНГА
Геринг обвиняется по всем четырем разделам Обвинительного заключения. Установлено, что после Гитлера он являлся наиболее выдающимся деятелем нацистского режима. Он был главнокомандующим военно-воздушного флота, уполномоченным по четырехлетнему плану и имел огромное влияние на Гитлера, по крайней мере, до 1943 года, когда их взаимоотношения ухудшились и закончились его арестом в 1945 году.
Он показал, что Гитлер информировал его по всем важным военным и политическим вопросам.
ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ МИРА
С момента, когда он вступил в партию в 1922 году и стал во главе организации, созданной для «борьбы за улицу» — СА, Геринг являлся советником и активным агентом Гитлера, а также одним из главных руководителей нацистского движения. В качестве помощника Гитлера по политическим вопросам он в большой степени способствовал захвату национал-социалистами власти в 1933 году и прилагал все усилия к тому, чтобы укреплять эту власть и расширять военную мощь Германии. Он организовал гестапо и создал первые концентрационные лагеря, которые передал Гиммлеру в 1934 году; в том же году провел так называемую «чистку Рема» и инсценировал судебные процессы, в результате которых фон Бломберг и фон Фрич были удалены из армии. В 1936 году он стал уполномоченным по четырехлетнему плану и фактически экономическим диктатором Германии. Вскоре после Мюнхенского пакта он объявил, что он в пять раз увеличит военно-воздушный флот и ускорит процесс перевооружения, делая упор на наступательное оружие.
Геринг был одним из пяти ведущих руководителей, присутствовавших на «совещании Госсбаха» 5 ноября 1937 года, а также присутствовал на других важных совещаниях… Во время аншлюса Австрии он фактически был центральной фигурой и верховодил событиями. Он заявил на суде: «Я должен взять на себя стопроцентную ответственность… Я даже отвергал возражения фюрера и привел все к окончательному разрешению». При захвате Судетской области он сыграл свою роль в качестве главы воздушного флота, планируя нападение с воздуха, которое оказалось ненужным, а также в качестве политического деятеля усыпляя бдительность чехов ложными заверениями в дружбе. В ночь перед вторжением в Чехословакию и захватом Богемии и Моравии, на совещании с Гитлером и президентом Гахой, он угрожал бомбить. Прагу, если Гаха не уступит. Он признал факт угрозы в своих показаниях на суде.
Геринг участвовал на совещании в имперской канцелярии 23 мая 1939 года, когда Гитлер сказал своим военным руководителям: «Не может быть и разговора о том, чтобы жалеть Польшу». Он также участвовал на инструктивном совещании в Оберзальцберге 22 августа 1939 года. Представленными доказательствами устанавливается, что он принимал активное участие в последовавших за этим совещанием дипломатических маневрах. С ведома Гитлера он использовал шведского бизнесмена Далеруса как посредника в переговорах с Англией; как показал Далерус на суде, для того чтобы попытаться предотвратить выполнение правительством Великобритании его обязательств по отношению к Польше.
Он командовал воздушными силами при нападении на Польшу и во время агрессивных войн, которые последовали за этим.
Даже если он и возражал против планов Гитлера в отношении Норвегии и Советского Союза, как он утверждал, совершенно ясно, что он делал это только по стратегическим соображениям, и когда Гитлер решил этот вопрос, он последовал за ним без колебаний. При допросе на суде он заявил, что эти разногласия никогда не носили идеологического или правового характера. Он «пришел в ярость» после вторжения в Норвегию, но только потому, что не получил достаточно своевременного предупреждения о необходимости подготовки воздушных сил к нападению. Он признал, что он одобрил нападение: «Мое отношение было абсолютно положительным». Он принимал активное участие в подготовке и проведении югославской и греческой кампаний и показал, что «План Марита» (нападение на Грецию) был подготовлен задолго до этого. Советский Союз он рассматривал как «наиболее страшную угрозу Германии», но заявил, что непосредственной военной необходимости для нападения не было. На самом деле единственно, против чего он возражал, это выбор момента для нападения на СССР. По стратегическим соображениям он хотел отложить его до победы над Великобританией.