Наркомы страха

Выселение начинается с рассвета 23 февраля с. г., предполагалось оцепить районы, чтобы воспрепятствовать выходу населения за территорию населенных пунктов. Население будет приглашено на сход, часть схода будет отпущена для сбора вещей, а остальная часть будет разоружена и доставлена к местам погрузки».

На следующий день нарком внутренних дел с удовлетворением доложил Верховному Главнокомандующему, что «выселение проходит нормально. Заслуживающих внимания происшествий нет. Имели место 6 случаев попытки к сопротивлению со стороны отдельных лиц, которые пресечены арестом или применением оружия. Из намеченных к изъятию в связи с операцией арестовано 842 человека». Помощи обреченным было ждать неоткуда. Большинство повстанцев погибло в боях или попало в плен еще в 1943-м, немногочисленные уцелевшие отряды укрывались высоко в горах и, почти не имея боеприпасов, не могли вступать в серьезные схватки с войсками.

Выполнив незавидную роль козлов-провокаторов, ведущих стадо на бойню, религиозные авторитеты и представители партийно-советского актива разделили участь соплеменников, только неделей позже. 1 марта Берия докладывал Сталину: «Сегодня отправлен эшелон с бывшими руководящими работниками и религиозными авторитетами Чечено-Ингушетии, которые использовались при операции».

Во время депортации войска совершали страшные преступления, но о них Берия предпочитал не докладывать Верховному Так, 27 февраля 1944 года были заживо сожжены 700 жителей селения Хайбах Шатойского района — женщин, стариков и детей. Сожгли их в конюшне колхоза имени Берии. Руководил акцией комиссар госбезопасности 3-го ранга М. М. Гвишиани, свекор будущего председателя Совета Министров СССР А. Н. Косыгина. За это чудовищное злодеяние Михаил Максимович в 1954 году был всего лишь лишен звания генерал-лейтенанта «как дискредитировавший себя за время работы в органах». А в 1944-м он рапортовал Берии, личной охраной которого когда-то руководил: «Только для ваших глаз. Ввиду нетранспортабельности и в целях неукоснительного выполнения в срок операции «Горы» вынужден был ликвидировать более 700 жителей в местечке Хайбах». Лаврентий Павлович действия подчиненного одобрил и осчастливил его радостной вестью: «За решительные действия в ходе выселения чеченцев в районе Хайбах вы представлены к правительственной награде с повышением в звании. Поздравляю».

За один Хайбах Берия, равно как и другие руководители операции «Горы», включая будущего министра внутренних дел С. Н. Круглова и будущего председателя КГБ И. А. Серова, вполне заслужили высшей меры наказания. Вместо этого Лаврентий Павлович 9 июля 1945 года был удостоен высшего воинского звания Маршал Советского Союза, — правда, не за военные победы, а за успехи на хозяйственном и карательном фронте. За это его также наградили Золотой Звездой Героя Социалистического Труда. Гвишиани за Хайбах и выселение чеченцев и ингушей получил орден Суворова 2-й степени, а Круглов и Серов — 1-й степени.

Отпуск по Эйзенштейну

В октябре 1945 года Сталин неожиданно ушел в длительный отпуск — вплоть до середины декабря. Вероятно, на Иосифа Виссарионовича большое впечатление произвел фильм Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный», где недуг царя позволил выявить подлинное лицо «реакционного боярства». После того как Сталин надолго пропал из Москвы, в мировой прессе стали циркулировать слухи о его болезни и даже смерти, серьезно обсуждался вопрос о возможных преемниках. На хозяйстве в Политбюро Иосиф Виссарионович оставил четверку — Молотова, Маленкова, Берию и Микояна. Именно в таком порядке убывал их рейтинг. Когда Сталин обращался не к Молотову, а к остальным членам правящей четверки, то на первом месте в шифрограммах ставил Маленкова, за ним Берию, а в конце — Микояна. В это время происходили вооруженные выступления в иранском Азербайджане. Телеграммы о положении здесь глава Компартии Азербайджана Багиров и командующий Закавказским военным округом генерал Масленников адресовали Молотову, Маленкову и Берии, Микоян же в число адресатов не входил.

Сталину в Сочи регулярно доставляли подготовленные ТАСС секретные сводки иностранной прессы, посвященные слухам о возможной болезни советского лидера и его предполагаемых преемниках. Так, 9 октября по информации из Рима «ряд итальянских газет опубликовал под кричащими заголовками сообщения о «тяжелой болезни» генералиссимуса Сталина… «Сталин тяжело болен»… «Сталину осталось несколько месяцев жизни»…» Иосиф Виссарионович собирался жить долго и с интересом читал публикацию лондонского корреспондента французской «Пари пресс» от 10 октября: «Известие об отъезде маршала Сталина из Москвы на отдых истолковывается здесь как подтверждение слухов о его болезни. В Потсдаме прошел слух, что он болен грудной жабой и предполагает отправиться на Кавказ. Вопрос о его преемнике выдвигает важную проблему… Не указывается, кто будет исполнять его обязанности во время отпуска. Но еще во время Лондонской конференции утверждали, что Молотов, Жданов и Берия обнаруживают больше прямолинейности, чем Сталин…»

11 октября американская «Чикаго трибюн», со ссылкой на дипломатические круги в Лондоне, утверждала, что «в Москве происходит ожесточенная закулисная борьба за власть между маршалом Жуковым и министром иностранных дел Молотовым, которые пытаются занять диктаторское место Сталина… Московское радио объявило, что Сталин выехал из Кремля для «короткого отпуска». Это первый отпуск Сталина со времени начала войны с Германией и первый отпуск, который он когда-либо брал». В действительности Иосиф Виссарионович отдыхал достаточно часто, но впервые советское радио объявило о его отпуске публично. Данное обстоятельство и породило переполох на Западе.

Корреспондент «Чикаго трибюн» отмечал, что «дипломатические представители, которые присутствовали на Потсдамской конференции, сообщают, что Сталин очень болен… Этим летом в Париже появились сообщения о том, что Сталин по болезни сердца может оставить свой пост. Как сообщают, честолюбивые замыслы Жукова стать диктатором имеют за собой поддержку армии, в то время как за Молотовым стоит коммунистическая партия. Шестидесятишестилетний возраст Сталина… является одним из факторов для теперешних маневров его преемников».

Несколько ранее, 4 октября, в мексиканской газете «Эксельсинор» появилась статья «Если бы Сталин был Трумэном, он покончил бы с коммунистами». Под таким заголовком было помещено сообщение о пресс-конференции американского адмирала Уильяма Стэнли, бывшего посла в Москве. Он утверждал, что однажды дал понять Сталину: «Коммунистические агитаторы в Соединенных Штатах несут большую ответственность за плохое отношение американцев к России». «Адмирал Стэнли сказал далее, — писала «Эксельсинор», — что Сталин спросил его: «Эти агитаторы являются гражданами Соединенных Штатов?» Я ответил ему, что да. «Разве у вас нет полицейских частей в Соединенных Штатах?» — продолжал спрашивать меня маршал Сталин. Я ответил ему, что есть. «И полиция носит огнестрельное оружие?» — спросил Сталин. Я еще раз ответил ему утвердительно. «В таком случае, — сказал Сталин, — почему же вы не убьете своих революционеров? Это то, что сделал я».

Наверняка эти строки читал и Лаврентий Павлович. Как и другие члены четверки, он прекрасно понимал, что легко может оказаться следующим в длинной череде «расстрелянных революционеров».

12 октября ТАСС принес новые слухи. В Стокгольме подозревали, что у Сталина болезнь печени, а в Анкаре появилось сообщение, что он «якобы умер».

В Англии газета «Дейли экспресс» опубликовала серию статей своего корреспондента Аларика Джэйкоба, только что вернувшегося из Москвы. В сводке ТАСС от 15 октября говорилось: «Джэйкоб задает вопрос: кто будет преемником Сталина? Как он утверждает, непримиримые считают, что если бы было известно, кто правит Россией, пока Сталин находится в отпуске в своей родной Грузии, то это могло бы явиться ключом к загадке — кто будет его преемником. Джэйкоб считает, что этим преемником будет малоизвестный человек с козлиной бородкой, рыжеватыми волосами и веснушками, по имени Николай Булганин, который, вероятно, взял на себя основную часть повседневной работы Сталина. Когда Сталин окончательно отойдет от дел, продолжает Джэйкоб, то мне кажется неизбежным, что Россией будет править комитет. Число пять было бы практичным с точки зрения его состава, что выяснилось, когда Сталин, Берия, Микоян, Каганович и Ворошилов составили Совет обороны, который руководил всеми усилиями. Из такого комитета пяти мог бы выйти новый лидер. Но это будет медленный процесс. После смерти Ленина было междуцарствие, и нужно много времени для того, чтобы «раздуть репутацию» любого человека, каким бы талантливым он ни был, чтобы занять место вождя, который в большей степени, чем Ленин, считается отцом республики и организатором победы. Можно лишь строить догадки, однако имеется 5 человек, которые, вероятно, смогут выступить как соперники: Молотов, Булганин, Антонов, Микоян, Жданов. В одном мы можем быть уверены — на открывшуюся вакансию не вступит молодой и пылкий гений. Я считаю, что Советский Союз после столь большого напряжения стал самым устойчивым обществом в мире, придерживающимся проверенного и подлинного учения, как они называют «марксизм-ленинизм». Такое общество не открывает никаких горизонтов для нового Александра Македонского. Новый мир определенно не будет завоеван.