Кодекс Оборотня

Мак бросил хмурый взгляд на сержанта Фалви, застывшего на пороге Управления и наблюдавшего за нами, и кивнул мне. Через пять минут мы уже сидели в ближайшем пабе на Митчелл-стрит, пили грог с «Бушмилсом» и пряностями и наслаждались обильной едой. Отец поглядывал на меня, но я согрелся, и меня потянуло в сон.

— Руари…

— Больше не буду говорить с тобой о политике, — я покачал головой и сделал большой глоток обжигающего напитка. — Столько лет прошло, а я слышу от тебя все то же самое…

— Ты во многом прав… насчет нашего поколения… — через силу признал он. — Но тот путь, который выбрал ты… Он неверен.

— Да какая разница⁈ Вспомни, сколько было семей оборотней по Ирландии? И сколько осталось? Мы и еще одна семья в Дерри. И то до тех пор, пока какой-нибудь тип, особо фанатично настроенный против нелюдей, не купит себе лицензию на отстрел… Проклятье, я опять говорю с тобой про это!

Я поднялся, бросил на стойку несколько помятых мелких купюр.

— Руари…

— Мне казалось, что после возвращения из Дублина ты поменял свои взгляды и говорил примерно то же самое? Что терять нам нечего.

— Это не значит, что не надо думать головой.

— Само собой, па. Твой сын все-таки не полный идиот. Знаешь, мы могли бы уехать на континент, раствориться там, как капля в море. Но я не хочу покидать остров. Мне здесь хорошо даже при столь печальной обстановке. Это наша земля!

— Ты куда?

— Домой. Спать хочется.

Мак поднялся следом, и тут зазвонил мой мобильный. Я достал из кармана брюк телефон, с досадой взглянул на треснувший экран и ответил на вызов.

— Да, Сид. Выпустили, конечно. Но… как ты додумался вызвать копов? — мне от самого этого факта уже становилось смешно, а после его ответа я уже смеялся во весь голос.

— Когда-нибудь я это сделаю, Руари! — прорычал отец, расслышав слова Сида и опять заводясь.

— Мы сейчас в «Золотой арфе», а что? Ты шутишь? Мы же пару часов назад были у тебя, и все было нормально… Ладно.

Я сбросил вызов, посмотрел на отца.

— Шур вышла из берегов. Подмыла стену в погребе Сида. А поскольку он из-за нас всех разогнал, помогать ему некому…

— Ты шутишь? Помогать этому типу?

— Я-то пойду и один. Но…

Отец хмуро двинулся за мной. От «Золотой арфы» до бара Сида было примерно треть мили. Однако, пройдя несколько шагов, я встал как вкопанный, вспомнив кое о чем.

— Па, ты иди, я догоню.

Мак уставился на меня убийственным взглядом.

— Честно, надо одно дело срочно сделать.

— Руари! — прорычал он. — Это же твой «друг». Какого черта⁈

— Да я быстро!

Я уже бежал в противоположную сторону. Пролетел остаток Митчелл-стрит и свернул направо в узкий проулок Даудс-лайн. Остановился между двух старых каменных стен, за которыми высились огромные цилиндрические баки старого завода «Балмерс», огляделся и только после этого выдрал с асфальта крышку люка. Из темной дыры пахнуло теплом и запахом перебродивших яблок.

— Корен! Эй, Корен! — позвал я. — Кооореээээн!

Спустя несколько долгих секунд послышался какой-то далекий шорох. А следом — тяжелая поступь.

— Руари?

— Да. Вы там не потонули еще? Шур вышла из берегов!

— Да пока воды нет…

— Уходите отсюда!

— Куда?

— Меня не волнует куда! Но чтобы вас никто не видел. Эй, ты там недоволен, что ли? Так я в следующий раз предупреждать не буду!

— Спасибо, — буркнули в ответ, а я с раздражением захлопнул люк.

Посмотрел в конец переулка. Даудс-лайн как раз выходил на набережную. Вода лизнула углы домов, а в следующее мгновение ворвалась туда темной волной. Я побежал навстречу, выбрался на набережную. По шоссе уже текла река. Почти по колено в воде я припустил вдоль него на запад. Старый мост каменным горбом вздымался над взбесившейся рекой. Волны ударяли в его мощные опоры, стараясь смести со своего пути.

Остров Шур уже весь был под водой. Его дома стояли, словно вырастая из реки. Я пересек затопленный остров, еще пару коротких мостов, от которых остались над водой одни каменные перила. Бар Сида стоял погруженный в воду по окна. Перед дверью стоял грузовик, на кузове стояли миссис Брок и две ее дочери. Сид и отец подавали им вещи из бара.

— А что с погребом? — спросил я.

— Затопило, — угрюмо обронил Сид. — Не успели оттуда ничего достать.

— Помогай уже, — отец мне всучил барное кресло, которое я передал Каре. — Надо уносить вещи со второго этажа, его тоже зальет…

Остаток ночи мы таскали вещи. Временами по затопленной дороге проезжала машина службы спасения, озаряя все вокруг светом оранжевых мигалок. Они призывали Сида бросить вещи и уезжать, но тот зло послал их куда подальше. Когда мы вытащили все, что было возможно, Сид закрыл борта грузовика, мрачно посмотрел на тонущий дом. Вода уже была выше середины окон. Грузовик и сам чуть не плавал. Надо было уезжать.

— Сид, — я хлопнул его по плечу. — Ты чего застыл? С бочками же ничего не будет. Или там у тебя что-то еще?

Сид хмуро посмотрел на меня.

— Все равно не достать…

— Если что-то важное, я могу кое-кого попросить… Только семью свою отправь. И сам не смотри.

— Кара, уезжай! — сказал Сид жене.

— Спасибо, Руари, — миссис Брок пожала мне руку и протянула потом отцу. — Мак, рада знакомству. Большое вам спасибо. Если бы не вы, нас, наверное, и десять лучших грузчиков не спасли бы.

Миссис Брок села за руль, и через несколько секунд грузовик уже ехал по Бридж-стрит на юг, подымая стены брызг, пока не вырвался на сухую дорогу и не исчез за поворотом. Сид отвернулся. Отец посмотрел на меня.

— Она что — тоже про нас знает?

— Ну… — протянул я и, разведя руками, отошел к мосту. Перегнулся через перила к реке, посвистел и зашептал в черные воды.

Через пять минут из полузатопленной двери выплыл старый дубовый бочонок. Сид схватил его обоими руками.

— Хорошее плавсредство, — заметил отец. — Вот не хотелось мне это говорить, но все мы чертовски замерзли и надо промочить горло.

— Обратно в «Арфу»? — спросил я.

— Лучше повыше. Митчелл-стрит наверняка уже подтоплена. В «Джери Чоукс» — как раз на полпути домой… Скоро утро, а мы с тобой в таком виде, Руари.

— Да ну? У тебя-то хоть одежда целая осталась, па. Сид, ты с нами?

— Конечно! Не знаю, что бы я без вас делал, парни. С меня выпивка и завтрак.

— Странно, что ваши проблемы смогли решить только мы, — заметил отец, бросив на Сида недовольный взгляд.

— Простите, мистер Конмэл, — Сид сменил тон, поняв, что фамильярности отцу не нравятся. — Сейчас такие времена. Сложно и вам, и обычным людям.

Мы перебрались на северный берег реки, продираясь через течение почти по пояс в воде. Через полчаса мы уже сидели в пабе на Аппер-Глэдстоун-стрит. Нам принесли «Бушмилс», сухую одежду и пледы, узнав, что мы пришли из затопленной части города. После трех стаканов я согрелся, глаза закрылись, и я привалился к спинке дивана, сквозь дрему слушая разговор отца и Сида.

— И как вы познакомились?

— Два с лишним года назад в моем погребе. Думаю, вы в курсе, как Руари справляется с полнолуниями?

— В курсе, — хмуро обронил отец.

— У меня стала пропадать выпивка. Я, честно говоря, стал подозревать клурикона. Даже пытался его задобрить. Оставлял еду и тому подобное. Ну… У Руари своеобразное чувство юмора. Выпивки стало пропадать больше, а я находил в погребе издевательские записочки от «клурикона».

— И вы не обратились в полицию?

— Разумеется, нет. Руари молодец, знал, у кого воровать.

— То-то он сегодня удивился насчет вашего звонка в полицию.

— Я испугался за него. Не знаю, как оно было на самом деле, но со стороны казалось, что вы вот-вот перегрызете ему глотку.

— Вернемся к вашему знакомству.

— В общем, я продолжал думать на клурикона, пока не заметил, что обчищают меня только на полнолуния. То есть все это продолжалось примерно полгода. И однажды он просто перебрал. Заснул прямо в погребе.