Страница 16 из 80
Глава 3 Двенадцатый месяц новой жизни. 125 год Житанской эры. Планета То’Чуун, северная оконечность Шрама
Все проблемы были от шланга. Не скажу, чтоб совсем уж обычного, но, все-таки, довольно распространенного. По сути, он всего лишь — этакая гибкая труба, изготовленная из какого-то синтетического материала, и способная выдерживать немаленькое давление, под которым в маневровый двигатель подается топливо-гель. И вот именно эта штуковина и оказалась причиной того, что я чуть не гробанулся насмерть о скалы при посадке.
Самое поганое, что и поделать-то ничего было нельзя. Ни маневровых, ни шлангов топливопровода у меня в запасе не было. А здесь, на планете, можно было даже и не искать. У них тут с самым необходимым, вроде продуктов питания,большие проблемы. С техникой же вообще полный мрак.
Чудо уже то, что удалось вообще запустить это чудо инженерной мысли. В устаревших на сотню лет базах знаний ни о моем новом корабле, ни, соответственно, о новейших яйцеобразных подвижных капсулах изменяемого вектора тяги, даже не упоминалось. Измерительных приборов в цивилизации основанной на стандартизации и всеобъемлющих информационных пакетах, попросту не существовало. При замене поврежденной при абордаже трубки, соединения пришлось подбирать на глаз. И только при посадке на планету выяснилось, что кое-что я все-таки не учел. Длину! Слишком короткая, она не давала двигателю полностью повернуться в нужную сторону.
В общем, я был слегка, скажем так — раздосадован. Чувствовал себя полным идиотом и авантюристом, на свой страх и риск ринувшемся в космос на судне, устройство которого представлял себе лишь в общих чертах. И сами понимаете, общаться с кем-либо никакого настроения не было. Особенно после надоевших до предела «переговоров» с «делегациями» туземцев. После триумфальной победы и захвата приверженцами боира Тармака власти в Шраме, в чем я принимал непосредственное участие, этих жаждущих приобщиться к благам цивилизации стало как-то неприлично много.
Хотелось, честно говоря, запереться в корабле и долбануть грамм двести чего-нибудь похожего на водку. Залить, так сказать, скорбь по осколкам идеализма, втоптанных в пыльную почву планеты грубыми сапогами политтехнологий.
Однако же, вместо путешествия в каюту, в теплую компанию к безотказному лекарству от стресса, пришлось опускаться из-под брюха баржи, и торопиться навстречу дорогим гостям. Ибо, иного шанса познакомиться, и, быть может, даже и подружиться с Сестрами Геи могло и не представиться.
Собственно сестра была, так сказать, в единичном экземпляре. Их прямо-таки неестественно белые бронекостюмы ни с чем иным не спутаешь. Остальные «татары», те, что в серо-ржавых плащах, были явно местными. Привычными. А она бросалась в глаза, как роза на свалке.
Признаться, когда спустился, подошел ближе и разглядел лицо спустившейся с небес девушки, решил, что она выделялась бы из толпы, даже будучи обряжена в грязное рваное рубище. Знаете, бывают такие люди. Такие женщины. Вроде ходит как все, говорит как все, одежда у нее как у всех. А взглянешь чуть пристальней, и понимаешь — королева!
Сестра Геи, почтившая меня своим присутствием, на королеву если еще и не тянула, то исключительно в силу слишком юного возраста. Как говориться, это принцессами рождаются. Королевами же только становятся. Так что у моей незваной, но, тем не менее, желанной гостьи, все было еще впереди.
— Это сестра Селена, — почти не разжимая губ, выговорил Тармак. Самый яркий признак того, что говоришь с привычным к дыхательной маске опытным путешественником по поверхности мертвой планеты, кстати.
— Макс Карташ, — кивнул я гостье, оценив ее выбор спутников. Никто в Шраме, в трезвом уме и твердой памяти, не стал бы ссориться со старшиной туземных сталкеров, единственных, в здешних краях, добытчиков осколков былого великолепия. С некоторых пор Тармак занял еще и пост выборного вождя всего Шрама. Так что эта делегация была более чем представительной.
Кстати, заявиться в одиночку без «опекуна» к мужчине, бойцу и владельцу практически целого космического корабля, для женщины, девушки, было не то чтоб неприлично, вообще — немыслимо!
— Они искали того, кто взялся бы их доставить наверх, — продолжил бродяга. И это тоже была дань приличиям в туземной их интерпретации. Нанимателя и наемника должен сводить кто-то, равно уважаемый и тем и этим. — Далеко. Без твоего челнока туда не добраться.
Оставалось только кивнуть. Передвигаться по выжженной поверхности планеты то еще приключение. А если цель похода дальше сотни километров, то это еще и смертельно опасное предприятие.
— С орбиты обнаружены останки потерпевшего крушение акбаррского фрегата, Макс, — не проговорила, а именно что пропела сестра Селена. — Есть основания полагать, что там еще есть выжившие.
Молчу и улыбаюсь. Смотрю в глаза цвета полированного ореха. Тону в этой теплой коричневой глубине, и наслаждаюсь этим. Лучше уж так, чем признаться в желании пристрелить недобитых имперцев.
— Боир Тармак весьма высокого мнения о вас, как о пилоте и о человеке. Еще он упоминал, что в вашем челноке установлена медкапсула. Ее наличие могло бы здорово увеличить сумму оплаты ваших услуг, — отвлекала меня от купания в зеркалах души девушка. — Необычная комплектация. Но от человека сумевшего посадить шахтерскую баржу в Шрам, можно ожидать и не такого… Мать Земля! Что это⁈
Тяжелой, низкой облачностью эту планету не удивить. Наполненная остатками пыли и сажи атмосфера вообще пропускала мало света местного солнца. Быть может, и существовали в этом безумном мире технологии по очистке — что-то вроде восстанавливающего терраформирования, да только местным жителям они все равно были недоступны.
Теперь же над нами повисла совсем уже свинцово-черная туча. Там далеко, тысячи лет назад и в другом мире, на Земле, я назвал бы ее грозовой. Здесь же и сейчас, она, прямо скажем, выглядела просто зловеще.
А потом в пыль Скрытой Надежды упали первые капли. Первые капли первого за сотню лет дождя.
Одна капля, десять, сто, миллион… Ливень обрушил настоящую стену воды, отделил нас, надежно укрытых от небесного светопреставления бронированной тушей Стервы.На миг показалось, будто бы весь остальной мир исчез, пропал в этом чуть ли не библейском потопе. И только мы — я, девушка, несколько тревожно вертящих головами сталкеров — последние люди на планете…