Крёстная

— Нет, конечно. В одиночку таким нельзя заниматься. Иначе можно закончить, как твой бывший… — тихо сказал он. — Да, и в то время, я несколько хотел откреститься от всего… Я думал, что больше никогда не увижу родных, не вернусь в семью и решил просто начать все с чистого листа. Заняться именно тем бизнесом, который нравился и был интересен лично мне.

Меняя купюры за купюрой под наши молитвы, я ухахатывалась и глубочайшим интересом час за часом слушала о том, как предприимчивый парнишка Сандро начал делать бизнес в Париже без поддержки семьи и капиталов.

После кулачных боев, он начал перепродавать партии кофе и алкоголя оптом. А когда достойные, по его мнению, товары закончились, решил на заработанные деньги открыть кофейню, которая и стала в итоге его первой кондитерской.

— У меня был план сделать самую лучшую кофейню в городе и все в этом плане было бы идеально, если бы в нем не было меня… — смеялся он.

Когда слушаешь чужие истории успеха, люди часто опускают то, как у них на самом деле все получалось. А Сандро с юмором и невероятным артистизмом рассказывал о том, как у него НЕ получалось все, что только можно представить.

— Ну, откуда я знал, что это был ресторанный критик и съездить ему по лицу запрещено⁈ — смеялся он.

— Действительно! — ужаснулась я. — Они должны были молиться за каждую каплю кофе в чашке не меньше двух часов на коленях…

— Протягивать мне все свои деньги и умолять меня, Алессандро Лукрезе, снизойти к ним и простить все грехи, если они сделают хоть пару глоточков, — максимально величественно произнес он.

Однако шутки шутками, но дедушка ни капли не врал о том, что Сандро жил те годы почти впроголодь. В основном намеренно, чтобы подняться побыстрее. Все что зарабатывал он вкладывал в бизнес, зарабатывал больше и снова вкладывал. А иногда он просто прогорал практически до последней копейки, и я не понимала, как он вообще выкручивался.

— Ну, ты и делец, конечно, — восхитилась я, раскладывая деньги по самодельным тайникам под плинтусом. — Я бы никогда в жизни так не рисковала.

— В тридцать лет я бы тоже так не рисковал, — смеялся он, забивая плинтус обратно. — Поэтому сегодня мы просто поднимали выручку самым банальным способом. Жаль, что с «Густо дела Вита» так не получится…

Приподняв кровать, Сандро кивнул, чтобы я вложила пакетик с деньгами в полую внутри ножку.

— Почему? — не поняла я, аккуратно запихивая сверток. — Вы с Летти вроде бы нормально раскрутили меня…

— Вот только все уже знают, что мы с тобой вместе… А значит, тут не все честно с концепцией «вкус жизни»… — вздохнул он, поставив кровать на место. — А мы… Вернее я, должен ооочень большую сумму семье, потому что дедушке пришлось пойти на парочку уступок и по итогу другие наши предприятия потеряют деньги.

Да, ну и дела, конечно… Если для Сандро это «ооочень большая сумма», значит для меня она космически огромная.

— А что для тебя «вкус жизни»? — задумчиво спросила я, пытаясь начать какой-то мыслительный процесс.

Вместо ответа Сандро резко опрокинул меня на кровать и начал целовать.

— А ты как думаешь? — промурлыкал он мне в ухо, опуская бретели бюстгальтера. — Пришла в мою жизнь, перевернула все с ног на голову, выгнав всех женщин из моей головы с первой секунды знакомства…. Ведьмочка, ты точно что-то знаешь… Прошла мимо меня в отеле в обтягивающих джинсах и заставила вслед оборачиваться…

Резко перевернувшись на кровати, я безропотно заняла позу сверху.

— Ты заметил меня? — не веря ни на секунду шевельнула я бровью.

— Еще бы, — рассмеялся он, целуя мою грудь. — Таким дерзкий взглядом меня еще не одаривали!

— Не верю! — смеялась я. — Ты видел кого угодно, но не меня!

— На левом заднем кармане три кнопки серебристого цвета, а в правом кармане лежал билет на самолет, — нагло ухмыльнулся он.

Пораженная до глубины души, я чувствовала, как сердце забилось так быстро как никогда на свете до этого. Мы и правда заметили друг друга и с первой секунды нас невыносимо притягивало. Может быть это и правда судьба? Та самая любовь всей моей жизни?

Сандро страстно целовал мою шею, а я старалась как можно быстрее снять с него рубашку и брюки.

— Я думал тебе жить надоело… — с силой сжал он мои бедра. — Показать такую задницу, надменно шевельнуть бровью в мою сторону и пройти мимо, даже не улыбнувшись, чтобы я подошел познакомиться…

Мучительно сладко лаская меня руками и поцелуями, он продолжал рассказ.

— Игнорировала меня две недели… Заставляла ревновать тем, что тебя в купальнике снимают пять мужиков, а ты даже не смотришь на меня… Вынудила съесть целую коробку конфет, чтобы придумать как пригласить тебя на свидание… Я напился, чтобы набраться смелости сказать тебе, что ты мне нравишься…

— Жалеешь…? — тяжело дыша с трудом выговорила я. — Что из-за меня все так обернулось…

На миг он остановился, задумчиво рассматривая мое лицо. А после долго смотрел мне прямо в глаза, пока не провел большим пальцем по моим губам.

— Как ни странно, но нет… Не знаю почему, но не жалею… А пока ты смеялась последние два часа, я даже не чувствовал тяжесть проблем, которые на нас свалились.

Заправив прядь волос мне за ухо, он прямо спросил:

— А ты жалеешь, что приехала на Сицилию?

Поразмыслив, я честно ответила:

— Нет… Не помню, когда целовалась последний раз и забывала обо всем… Чтобы хотелось то приковать к постели, то смеяться до слез, то… — невольно я улыбнулась. — То просто прибить.

Рассмеявшись из-за концовки моего признания, Сандро прижался лицом к моей груди, также как когда мы упали в пустой бассейн две недели назад и тем же страдальческим тоном произнес:

— Последние слова перед смертью?

Счастливо улыбаясь, я на всю квартиру громко крикнула:

— Люцифеееер!