Страница 57 из 104
История тридцать седьмая. Вкус крови
Грана, правобережье Тарге
Из отчёта импл-капитана Пайела
На небо можно смотреть долю секунды, а можно — всю жизнь. Ощущение одно.
Воздух дрогнул — началась экстренная активация периметра, и лагерь задышал нагнетаемой генераторами энергией.
Губы мои разошлись в бессмысленной улыбке. Время замерло.
Вот так сознание и повисает в вечном покое. Пока тебя не выключат, как это самое поле, когда «бог из машины» вспомнит про свой рубильник.
Зависал я секунды четыре. Примерно на пятой из столовой выскочил Рос и скачками понёсся к шлюпкам.
Я бросился за ним, уже понимая, что за блажь его посетила.
Остановить не успел. Успел заскочить, задыхаясь, в отрывающуюся от земли «двойку».
— Стоять! Куда⁈
— Там Дара! Я хочу сдохнуть там! Прыгай! — Хьюмо заложил вираж, чтобы меня вытянуло через открытый люк.
Я отлетел к выходу, но успел схватиться за страховочный поручень.
Подтянулся на руках и крикнул ему:
— Люк закрой, контур не включится! Периметр уже нажрался процентов на сорок! Тебя не выпустят одного!
Рос ничего не ответил, но герметизацию включил.
— Сдурел совсем, да⁈ — Я перебрался к нему поближе.
— Да что бы ты понимал! — огрызнулся он, сливая мощность маневровых двигателей в контур маршевого.
— Всё равно не успеем, — констатировал я.
Рос промолчал, и я мог сколько угодно дискутировать сам с собой.
— Мне сообщили сорок шесть секунд назад, — предупредил я красную от напряжения щёку Роса. — Даже если именно в этот момент корабли прошли экзосферу по касательной, всё равно у нас не больше двух минут на всё и про всё. Где мы её будем искать в горах? Почему она не вернулась?
— Знаю я, где она, — выдавил Хьюмо сквозь зубы.
— Шансов — ноль.
— Шансов ноль, когда сдохли. Садись, поможешь.
Как же, нужна тебе моя помощь…
Но я втиснулся в кресло второго пилота. Пристёгиваться не стал, только символически защёлкнул один из страховочных ремней.
— Левый переводящий. Следи за охлаждением, он склонен перегреваться, — предупредил Рос.
Пилот был мрачен и сосредоточен.
— Надо было браслет на неё надеть… — нервы зудели, и я не мог заставить себя заткнуться.
Вот хотел же сдохнуть красиво. В небо смотрел. Даже помереть нормально не дали!
Рос молчал, у него поджилки покрепче. И выжимал из двигателей всё, что можно и что нельзя.
Мы, конечно, не успевали. Это ведь только кажется, что от лагеря до горной гряды — рукой подать.
Я смотрел на приборы, как бы двигатели не перегрелись в таком режиме.
Нашёл, понимаешь, заботу. Ну, перегреются. И?..
Приборы, как назло, показывали всякую хрень. Похоже, я расслабился на Гране и начал терять квалификацию.
— Хьюмо, векторные колебания в проекции к магнитке — девятнадцать, это что значит? — спросил я, понимая, что провис, как школьник.
— Это аномалия Орта… — прошипел Рос, сам глянул на показания магнитометра, и шлюпка резко пошла вниз.
Ну, да, мы же учили, что если…
Я ещё смотрел на дисплей, а Рос уже выдёргивал провода, ведущие к топливному запалу.
— Вниз! Вниз же! — Он врезал по пульту ладонью, одновременно выворачивая меня из кресла вместе со страховочным леером.
Ремень натянулся, меня прижало спиной к пульту.
Аномалия Орта — магнитная аномалия, возникающая при спонтанном завихрении торсионных полей относительно условного магнитного момента. Ядра планеты, например, при прохождении экзосферы крупным астероидом или кометой.
Наверное я шептал, потому что Рос перебил меня:
— Учат курсантов фигне хэдовой!.. Аномалия Орта — это значит падай на пол и закрывай башку руками!
Он вырубал источники питания.
Неуправляемая шлюпка стремительно неслась вниз. Я вслепую шарил рукой по пульту, но до аварийки дотянуться не мог. Оставалось надеяться, что она сработает на автомате, и мы не разобьемся.
Рос, видимо, надеялся на что-то другое, потому что, вырубив двигатели, упорно пихал мою голову под пульт, параллельно ругаясь с кем-то.
— На! — он ткнул мне в лицо запястье. — Скажи, чтобы вверх не смотрели, бандаки безносые! Мордой в землю!
Я понял, что он разговаривает с дежурным по лагерю:
— Лицом в землю все! — успел заорать я.
И тут нас накрыло. Связь оборвалась, из браслета Роса потекло прерывистое: «Уи, уи…» А меня скрутило так, что я даже выключить не мог эту адскую музыку.
Теперь я понял, почему Роса не заботило, куда мы летим. Мы уже, собственно и не летели: зависли где-то вне пространства Минковского.
Только в ушах всё стоял этот тихий, но пронзительный и почему-то слепящий писк. А потом началась та самая вечность, которую я не досмотрел сегодня в небе.
— Глаз не открывай, — услышал я между свистом и вечностью голос Хьюмо. — Верхом прошло. Лезь на своё место, только не открывай глаз — ослепнешь.
Я ощупью выпутался из проклятого ремня.
— Левый маневровый включи и переводи в четвертый режим, потом разберёмся. Пусть рыскает. Маршевый я капитально вырубил. Ладонью в левый нижний угол до упора и два пальца вверх.
— Ты раньше такое видел? — спросил я, чувствуя, как двигаю губами, но не слыша своего голоса.
— Видел. Глаз не открывай. Ещё секунд двадцать.
— Парни в столовой сидели и по палаткам. Им не до неба было.
— Повезло.
— Сколько это длилось?
— Две двадцать восемь секунды.
— Ты же сказал — глаз не…
И тут шлюпка задрожала, как припадочная.
— Вышли! — крикнул Рос.
И «двойка» рванулась вверх.
Запищали датчики противометеоритной защиты. Это-то с чего вдруг?
Шлюпка вильнула, видимо Хюмо воспринял угрозу всерьёз.
— Горы видишь? — спросил он.
Глаза у меня слезились, но не от света, а от звука.
Я попытался вытереть лицо о плечо.
— Да, вижу… — Ага, вижу я, как же… Или уже вижу?
— Вон она!
У Роса не зрение, а…
— Прыгай, я развернусь! Защиту включи!
Я сначала вытолкнул тело из люка, потом уже исхитрился включить доспех.
Но не понадобилось — перекатился удачно, вскочил. Схватил Дарайю и снова упал, накрывая её собой — сверху что-то падало. Мелкое, похожее на раскалённый пух.
Рос завис рядом, и я втиснулся в люк вместе с Проводящей.
Она не сопротивлялась, я вообще не чувствовал её в руках, как живое. Мягкая была вся, как кисель.
— На пол ложись!
— Там сверху валится что-то!
— Сейчас ещё не так повалится!
Шлюпка вошла в вираж. Я продолжал прижимать к себе женщину.
Живая, хоть?