Страница 11 из 43
Политэкнико или «Полими» - политехнический университет в г. Милане
Шёнефельд – аэропорт в Берлине, более не действующий
УниКредито Итальяно – итальянский банк
Мальпенса – аэропорт г. Милана
ICE – скоростной поезд интер-сити-экспресс
Алекс – площадь Александерплатц, площадь им. русского царя Александра I, самая большая и самая известная площадь в Берлине
Митте – дословно «центр», один из центральных районов Берлина
Шпре – Spree, река, протекающая через Берлин
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Мокка-бэйлиз
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Мокка-бэйлиз
За неделю заметно похолодало, но ДольчеФреддо еще работает. А в Берлине, если что работает, то туда, значит, и ходят. Не то, глядишь, закроют – когда потом снова ждать открытия? А не закроют, так забастовка. Вон, как с транспортом.
Бастующее мороженое, думаю и давлюсь от непроизвольного смеха, стараясь не разбрызгать свое «блюберри-чизкейк-макадамия». Под ним меня ждет «мокка-бэйлиз», а «печеное яблоко» было «он топ» – с ним я уже расправилась.
- Так, а сегодня чего стрясло-ось? – требует Рози пояснения моим хихиканьям.
Сама при этом умудряется подарить ослепительно-приветственную улыбку каким-то знакомым, хотя только что брюзжала, что я сбиваю ее с курса со своими новоявленными «тремя шариками», ставшими неизменными. Однако на мое предложение не вестись ни на чью замануху и самой решать свою судьбу громогласно объявила на кассе, что нуждается в поднятии серотонина. У нее, мол, все выходные был исключительно плохой секс.
- А это... – Рози с сомнением бросает взгляд на меня, будто прикидывая, вынесу ли я горькую, но неоспоримую правду и решает, что вынесу: - ...это гораздо хуже, чем если бы его не было совсем.
Подстывшие, недельной давности, воспоминания о сексе, якобы несуществующем в моей жизни, вспыхивают с новой яркостью.
Интересно, «все выходные» у Рози – это только суббота и воскресенье или пятница вечером – тоже? Потому что, думаю, если без пятницы, да еще секс плохой (у Рози это обычно означает, что его попросту мало), то я тогда, пожалуй, того... веду по очкам.
Огонек горит все жарче, жжет, можно сказать по мере того, как доедаю ягодки чернички и орешки макадамия.
Черт, хотела же записаться, обследование пройти. Торопливо набираю координаты своего врача и через онлайн-формуляр получаю очередь на общее обследование и сдачу анализов на этой неделе. ВИЧ-тест, только что сделанный на работе, показал «минус», но ведь и рано еще. Придет время – продублирую. Молодец.
Сегодня нет пацанчика-официанта, но душераздирающие излияния Рози про плохой секс подслушаны мороженщиком-баристой, и на лице его читается искреннее сопереживание и рьяная готовность помочь исправить ситуацию. Я уже упоминала, что хожу с ней сюда исключительно, чтобы поднять себе настроение? В ее компании позволителен любой эпатаж: что ни откинешь – на ее фоне экстремалом не покажешься.
Насчет секса Рози вовсе не собиралась надо мной издеваться. Вместо возмущенного возгласа в ответ на ее инсинуации я, с бессовестным наслаждением поглощая мокка-бэйлиз, вдруг пытаюсь побороть неконтролируемый приступ смеха. Рози как-то настораживается, решив, что что-то тут нечисто.
- Прости, - только и могу, что выдавить из себя я.
- За что это?
- Что... худеть тебе не даю... – в попытке не рассмеяться перехожу на полушепот.
Она не расслышала – в ДольчеФреддо всегда шумно, вдобавок ставят итальянские шлягеры – и кричит-спрашивает опять. И хоть это нагоняет на мои глаза слезы от подавляемого смеха, я все же повторяю ей.
«Тут ни одного итальяшки нет» - поведала мне Рози как-то по секрету. «Одни румыны».
«И бариста?»
На это она с сомнением посмотрела тогда на баристу и пожала плечами, а он, заглядевшись на нее, пролил чей-то кофе.
- А я раздумала худеть, - парирует теперь Рози громче, чем того требует перманентный шумовой уровень. – Меня все во мне устраивает. И не только меня. И вообще – а вдруг правда размер уменьшится? Нет...
Ее взгляд невольно скользит ко мне и в нем читается, что «бывают и другие размеры». Я прыскаю со смеху от того, что она не в силах сдержать взгляда. Она тоже прыскает.
То ли это Рози так на меня действует, то ли меня шибанули мои переживания насчет обследования и сегодняшней типа-встречи с двойником Взъерошенного.
Сохраняю покер-фейс и с невозмутимым видом и словами: - А меня во мне тоже все устраивает, - поправляю правую грудь. Она у меня меньше левой и это в нее метил последний коммент Рози.
Улыбка Рози становится шире:
- И правильно.
***
Мокка-бэйлиз оказал на меня должное воздействие. Еще по дороге обратно в офис звоню архитектору и прошу-требую пересмотреть его запросы относительно гонорара. Набравшись наглости, втолковываю ему, что долго говорить не могу, т. к. сейчас «unterwegs», в дороге, то есть.
Делаю вид, будто ни мне, ни ему не слышен топот-гомон многомиллионной толпы и громкая клубная музыка из бутика Дольче Габбана. В конце непродолжительного разговора он, кажется, почти уломан. Условливаюсь незамедлительно продублировать обговоренное в имэйле.
Рози наблюдает за мной, пока мы под мое вытыкиванье вышеупомянутого имэйла «всем, кого касается» прогулочным шагом идем обратно. Что-то явно вертится у нее на языке.
- И чего ты видео-звонки никогда не делаешь? – зачарованно спрашивает она. – Если б он тебя увидел, он бы тебе не только скидку дал.
- Спасибо. Мне, кроме скидок, от него ничего не надо. Я ж не хочу потом, как наши, судиться с ним за его бабки, - резонно говорю я.
- Злючка.
- Добрячка.
- Злючка, - не отстает Рози. – И не только в этом.
- А в чем еще?
- Франк. Грех пренебрегать таким мужиком.
- Мгм.
Снова здорово. Франк – излюбленная тема, отчего не помуссировать?..
- Даже не будь у него такой задницы, - закатывает Рози помасляневшие глазки. – Ох-х, и помоложе мало у кого такая есть...
- Мгм.
- Про упаковку вообще молчу. Злючка… О, Дже-е-ймс...
- Джеймс?..
- Бонд.
- Какой? Он блондин же, вроде. Франк – брюнет.
- Ну, значит, тот, что до него. Да хоть все, вместе взятые! Услышь его хоть разик, че те стоит…
- Ниче не стоит.
- На твоем месте я б не выделывалась.
- Поставлю его в известность. А тебя – на свое место.
- Не-е, он же ж тебя хочет. Хоть ты и злючка.
- А я его – нет…
- Злючка.
Пока мы угорали в ДольчеФреддо, а потом снаружи, снова прошел дождь, и асфальт по меркам Ку‘Дамма заметно посвежел. Мне становится зябко.
- Кати, блин... вот че копа-аешься... дуба-ак... – ноет Рози, пока я ищу в сумочке карточку от входа.
- Одеваться нормально надо, - цежу ей сквозь зубы, демонстративно глядя на ее голые щиколотки и полушубок, едва прикрывающий пупок.
Тупая мода. Порой я и сама напяливаю что-то подобное, правда, не на работу. Но сейчас мне тоже холодно в моем платье и распахнутом кожаном плаще поверх.
Бимканье Дырявого Зуба подобно часам из сказки провожает потоки девочек-женщин всех возрастов. Невзирая на корону, потоки эти льются на работу после перерывного шопинга, сдобренного типичными шопинг-снэками, запитого, несмотря на холодину, смузи всех цветов и фраппучино всех вкусовых направлений.
«Как круто, что Берлин у нас такой огромный» - думаю внезапно, глядя на эти толпы народу, как на родные. «Как круто, что можно затеряться среди них и кого захочешь, вернее, не захочешь, тоже затерять».
- Т-так, ну что, мож, мне поискать?
У Рози покраснел от холода нос. Она стоит, обняв себя руками, злится до невозможности, и, наконец, порывается влезть ко мне в сумочку.
- Это ищешь?
Слова у меня над ухом сказаны негромко, но внятно.
«Бим-бим, бим-бим-м-м-м» ... – поддакивает для пущей драматичности Дырявый Зуб.