Ни слова о судьбе

Лия Виата

Ни слова о судьбе

Пролог

Много-много лет спустя, когда человечество вымерло и ушло в сказки и предания, в крошечном королевстве Майнхен, где проживет раса Менехуне, родилась принцесса. На вид вполне обычная для Фей – сиреневые глазки, пучок темных волос, светлая кожа, крепкое здоровье, средний рост и вес. Нельзя назвать еë миленькой или уродливой, а впрочем, для королевы низшего рода Фей Миджестии момент её появления на свет был самым счастливым и ужасным одновременно. В отличие от новорождённой дочери она никогда не славилась здоровьем. Сейчас оно и вовсе стало таким плохим, что держалась королева на ногах с трудом. Отменить праздник рождения – непозволительная роскошь, поэтому Миджестия, стараясь держать на лице фальшивую улыбку, стояла в небольшом тронном зале и приветствовала гостей. Как же ей сейчас хотелось скрыться в собственных покоях и провести время наедине с любимым.

Кто только не приехал. Были, как представители высшего рода Фей – Пери, Сильфиды, Дриады и Парацельсе, так и низшие: Брауни, Лепреконы, Пикси и Дане. Хорошо хоть, что другие расы заявиться не соизволили. Тронный зал и так переполнен. Стекла опасно дрожали из-за ветреного вечера. Бюджета не хватало, чтобы заменить их, и Миджестия опасалась, что одно из стёкол всё-таки не выдержит и свалится кому-нибудь на голову. Высшие-то сразу улетят, а низшим может не поздоровиться.

– Проверьте крепления на окнах, – продолжая улыбаться, тихо попросила королева стражника рядом.

Он кивнул ей и удалился. Миджестия подавила вздох. Побыстрее бы этот вечер закончился.

– Поздравляю вас с рождением наследницы. Ваша дочка – чудо, – прощебетала одна из сероглазых Сильфид, что никак не могла заставить свои крылья на спине не двигаться.

Миджестия подозревала, что именно из-за неë сегодня ветер с ума сходит.

– Благодарю, – дружелюбно ответила она и ощутила руку на своём плече.

– Тебе надо отдохнуть, – мягко произнёс её муж, король Малтириаш.

Миджестия посмотрела в его голубые глаза, ощутив прилив поддержки.

– Я бы с удовольствием, но оставить здесь высших особ одних никак нельзя, – печально сказала она.

– Ты побледнела, – упрямо продолжил он.

– Всё из-за этого ужасного платья, – сразу нашла что ответить она.

Даже если не хватало денег на окна и замену скатертей, королевская семья должна была поддерживать статус. Поэтому сейчас её жёлтое платье, похожее на тюльпан с золотой вышивкой, намертво прибило своим весом к полу, а изящный корсет не давал дышать. Что уж говорить про серьги, колье и корону. Только на то, чтобы стоять прямо уходили у Миджестии все силы. Король ещё что-то хотел сказать, но двери зала снова открылись. Гости вмиг замолкли, приковав внимание к новоприбывшему.

Миджестия перевела взгляд на вход и её сердце пропустило удар: лёгкой походкой к ним направлялся Оракул. Это очень-очень плохой знак. Зачем он явился? От них ничего хорошего ждать не приходится. Полностью белоснежный мальчишка задорно улыбался. Определить сколько ему лет не вышло, ведь оракулы выглядели так, как хотели. Этот, видимо, чувствовал себя ребёнком.

– Рады приветствовать вас, – спокойно сказала Миджестия.

Улыбка Оракула стала шире.

«Пожалуйста, только молчи, прошу тебя!» – как молитву повторяла она про себя.

Оракул поправил свои белоснежные сверкающие волосы и уставился пустыми глазами без зрачков на новорожденную Мистритию, которая что-то агукнула в ответ. Кроме этого звука в зале царила тишина. Даже окна перестали дребезжать.

Оракул открыл рот, вынося ещё одно своё непреложное предсказание:

Едва минёт последний детский год,

Беда большая от Драконов к вам придет,

И лишь наследница Мистрития народ свой от неё спасет.

Его потусторонний голос отражался эхом даже от переполненного зала. Королеве стало нечем дышать. Ноги у неë подкосились. Оракул ещё раз хитро улыбнулся и исчез также внезапно, как и появился. По тронному залу пошли шепотки.

– Дракон? Неужели из самого Дракадриата?

– Какой ужас…

– Майнхен обречён. Точно вам говорю. Никто не может справиться с драконами!

– Но ей же не драться с ним придётся.

– Кто ж знает. Предсказания Оракулов всегда туманны, они говорят загадками.

– Бедная королева. Гляньте на неë.

У Миджестии закружилась голова. В области груди вспыхнула невыносимая боль. Она схватилась рукой за сердце.

– Праздник окончен, – будто из-под воды услышала она голос Малтириаша.

Он, наконец, посмотрел на неë. Его лицо вытянулось от удивления и паники. Картинка перед глазами королевы поплыла.

– Миджестия! – крикнул он.

Больше она ничего не услышала. Похороны королевы Менехуне состоялись через несколько дней после праздника рождения Мистритии, оставив скорбь в душах Менехуне.

***

Примерно в то же время и тот же час, когда Миджестия и Малтириаш принимали у себя гостей, в королевстве Дракадриат королевская чета сидела в огромной спальне новорождённого принца Рикрена, которому совсем недавно пошел четвертый месяц от роду.

– Растус, не позволяй Рикрену сосать пальцы, – строго произнесла королева Родриэна, оторвав взгляд от книги на коленях.

– Но он такой милый! Как можно ему что-то запретить? – произнес пятилетний принц, неохотно вытаскивая свою руку из колыбельной.

Чтобы заглянуть туда, Растус принёс стул и стоял на цыпочках, ненарочно покачивая кроватку.

– Конечно, милый. Он же весь в мать, – сказал король Рабрион так, словно это очевидный факт.

Родриэна перекинула через плечо каскад алых волос и прищурила яркие зелёные глаза.

– Льстец, – произнесла она.

– Именно за это ты меня и любишь. – Рабрион улыбнулся и вернул взгляд к документам, что заполнили уже весь кофейный столик длиной с двух взрослых мужчин и такой же шириной.

Пока родители отвлеклись на разговор, Растус снова дал младшему брату свою ладонь. Рикрен тут же засунул его большой палец себе в рот. Первый принц подпрыгнул от восторга и чуть не свалился.

– Растус! – королева вскочила с огромного кресла и подошла к сыну.

Он кое-как успел схватиться за бортик колыбели и устоял. Родриэна спустила его вниз.

– Ну, мам, – умоляюще сказал он.

– Нет, тебе пора спать, а Рабриону надо вернуться в кабинет, – назидательно произнесла она.

– Ну, Родриэна, я только расположился! – теперь пожаловался король.

– Ты помнишь, о чем мы договорились перед свадьбой? – Родриэна подняла вверх указательный палец правой руки.

– О том, что я управляю Дракадриатом, а ты королевской семьёй, – неохотно ответил Рабрион.

– Поэтому… – безжалостно продолжила королева.

– Поэтому я ухожу в свой кабинет, а Растус идёт спать, – со вздохом согласился Рабрион.

– Молодец, – мягко сказала Родриэна, затем поцеловала мужа и сына в щеки.

В дверь постучали. Внутрь вошёл взволнованный слуга.

– Что…

Договорить королю не дали. В комнату вплыл старик в белоснежных одеяниях. Признав в нём Оракула, Родриэна встала впереди колыбели и Растуса. Она гордо выпрямилась, всём своим видом говоря о том, что не даст своих детей в обиду.

Рабрион закрыл их собой и напрягся, не сводя взгляд со старика. Зрачки его карих глаз стали вертикальными, а на лице появилась первая черная чешуя. Оракул низко поклонился. Старику не хотелось вступать в конфликт. Он ясно понял, что приблизится к своей цели ему не дадут. Хоть Оракулы и являлись всего лишь вестниками, но слава о них шла далеко не положительная, а драконы народ вспыльчивый. Могли и убить ненароком. Оракулу пришлось заговорить, находясь почти у входа в комнату. Его голос, выходящий за рамки реального, на драконьем диалекте заполнил пространство:

Едва минёт последний детский год

Драконов принц Рикрен на Майнхен нападёт.

Поселит в своем сердце боль пустую, разрушит королевство подчистую.