Страница 3 из 4
Меня не увидят. Хозяин
Общенью не будет рад,
На кухне сидит с друзьями,
В квартире обычный чад.
Какой отвратительный запах,
Я знала, цветы гниют,
Их вязкая смерть съедает,
Вдали упокой поют.
Цветы были раньше красивы,
Их очень любил Де Сад,
Он их поливал шампанским,
Добавив в бокалы яд.
22.04.23. Суббота. Вчера всё прошло неимоверно гладко. На концерт пришло много народу, все отлично спелись, домой Артёма с аппаратурой довезли на машине. Приехал на редкость умиротворённый, даже не стал настаивать, чтобы мы на ночь смотрели дурацкий Офис. Включили BBC про насекомых, потом само переключилось на фильм о Солнечной Системе. Просто благодать.
Пока ждали Артёма, говорили с Алисой о наших психозах. Как она представляла Артёма Воландом, и чувствовала, что провалила некий квест и должна служить тёмным силам. Столько параллелей в бредовых состояниях. Это потому, что в наш мозг впечатана мировая культура, и фантазии вырастают из неё. Также, подсознание занимается построением неожиданных логических цепочек, но основа-то лежит в реальности, поэтому у дураков мысли сходятся. Алису мучала мысль, что друзья и близкие страдают за её грехи. В этом же что-то есть. Она была уверена, что если сама спасется, то спасёт всех. Это тоже совсем не тупо. Врачи скрывают от неё диагноз, наверное, сами пока не уверены. Боже, помоги.
Думаю, что самая главная мысль Серёги была о том, что все мы вместе – и есть Бог. Это волшебство мкнуло его, ему казалось, что его не слышат. Нужных слов он не находил, не писал, не рассуждал, просто сублимировал пьяный: "Я Бог". Как маленький Вася любил повторять: "Я рыцарь". Яицай, так это звучало.
Я сказала Алисе с уверенностью, что чудеса существуют, но они настолько необъятны, что редко человек может их ухватить, трезво осознать, усвоить, описать. Врачи, естественно, не идиоты, не конечные циники и не негодяи, когда все чудесные переживания и сногсшибательные идеи во время психоза называют болезненными проявлениями. Воспоминания остаются, мы вольны сколько угодно рыться в этих медицинских отходах и искать жемчуга и алмазы. Алиса боится потерять чудо, принимая лечение. Я говорю, что чудо останется, просто станет чуть дороже, безболезненнее и здоровей. Психоз это хардкор, это разрушение. Его лучше избегать. Надо уметь и терпеть и смиряться, но продолжать мечтать и искать.
Конец дня. С гороховым недосупом и грязной кастрюлей разобрались Вася с Артёмом. Я целый день ковырялась в интернете, смотрела различные самиздаты. Почитала то да сё. Впечатление тяжёлое. Объём гигантский. Тематика разношёрстная. Качество сомнительное. Кто все эти люди. Кому все это надо. Завтра Артём собрался на дачу к милиционеру, комп будет свободен – пихну книжку на парочку сайтов. С мобильного это зачастую невозможно. Каких читателей я ищу, зачем? Не опасно ли это? Странные вопросы.
Глава 2
25.04.23. Я вписалась в игру с литрес. После модерации через две недели надо написать новую главу. А к концу августа закруглить книгу в три авторских листа. Как было бы славно срубить копейку. При моём отношении к работе ничего лучше не придумаешь. Я работаю писателем, а музыка и рисование – моё хобби. Как это просто, кристально чисто и красиво. Не то что, я по жизни алкоголик, а моё хобби – наркомания и абьюз.
Кроме кофе и сигарет я ничего не употребляю. Но при моём характере, уровне эмпатии, диагнозе, чувствительности и впечатлительности – я играла по жизни наркотическими состояниями легко и непринуждённо. Хочешь – кислота. Хочешь – героин. Травка. Амфитосы. Наркоманы окружали меня всю жизнь, я ловила флюиды. Еда и сон для меня – тоже своеобразные трипы. Благовония. Чаи. Музыка. Люди. Все что угодно может вызвать у меня волшебные приходы. Раньше, до лечения и таблеток, было сильнее, теперь мягче, иногда на краю сознания.
Я отношусь к наркотикам спокойно. Ничего выдающегося. Главное всё равно в душе. Наркотики не меняют сути. Умирают не от наркотиков, а от жадности и уныния. Мама умерла не от винта с кислотой, а от разбитого сердца. Но фишка в том, что наркотики противозаконны. И Серёга, и Владик, и мама Саша сидели по 228. Друзья, знакомые. Питер силён наркокультурой. Да и психов у нас до хрена. Можно легко обходить тему наркомании, поскольку, повторюсь, это несущественно. Я не занимаюсь пропагандой, работаю с тем, что есть. И легко заметить, что якшаясь с нарко-публикой, я не позволяю себе спуститься к ним. С высоты своих духовных практик. Сижу нос задрав. Пока тебя не изловили, издевайся над собой сколько хочешь. А вот зачем ловят, это вопрос кармы. Вообще конечно интересная тема, что было бы с обществом, если бы разрешили наркотики. И запретили алкоголь. Фантасмагория.
Брат умер не от жадности, как удобнее думать. Его подломило как раз таки уныние. Он постоянно ждал великой любви. Верил в неё и не находил. В Челябинск с Артёмом он поехал, поскольку ему показалось, что его там ждут. «Ты хороший парень, но у меня так-то мужик есть». И палатка с куртками летит с девятого этажа на мороз. Потом приключение с лжементами. Обломами и мечтами. Последний раз у него удалось выйти из тюрьмы раньше срока – подсуетился, узнал, что по закону изменилась сумма, на которую надо было украсть. Настрочил заявы, дело пересмотрели. Владик стремился к девушке, которая впала в кому и умерла, как только он вышел. «Ничего не хочу, состояние – унылое говно, даже отсутствие сигарет не может поднять с кровати». Тут ещё и прострел в спине. Пару дней забайкальский Коля таскал за Владиком дерьмо. Диклофенак не помог. Белый китаец хитрюга. На первый день Владик приободрился, боль прошла, затеял уборку и ревизию всех своих сувениров: "Ничего, если я на второй этаж в трусах пойду", – держа полную корзинку Пятерочка грязной посуды спросил он – "Нормально, весь Красный Треугольник оценит". Потом он даже пошёл меня провожать в предновогодней туманной питерской ночи, мы тормознули трамвай в огромным генератором, который нас довёз от Старо-Петергофского до Невского. Дома я втихаря от Серёги, который частенько выгонял беспечного шурина, накормила Владика шоколадным маслом, потом оно месяц лежало и кричало: "Умер!" Влад тогда жил с Колей и саксофонистом Семёном на репетиционной точке, они играли с Радиком, стритовали, трешевали. Коля работал охранником в Детском Мире, где его прокинули, набирал кредиты в МФО. Семён с большим трудом устроился к бурятам в кафе, проработал неделю – потом смерть Владика так его вырубила, что он даже из Питера уехал на несколько лет. Владик лежал и требовал наркотиков, алкоголя и прочих развлечений. Его дедушка Борис Борисыч по линии мамы Светы как всегда присылал ему деньги и одевал. Какая-то левая писательница мистических романов и мать пятерых детей навещала тогда брата, смотрела ему в рот и кормила всю тусовку. Я пару раз тоже приходила, пела мамины песни, и буфетчица-соседка, которая через пару дней наградит Владика китайцем, ползала у меня в ногах: "Ты божественно поёшь!" Всего-навсего на второй день торча Влад встретился со средним братом Фунтиком, который сейчас на войне, напился настоек и убийца-передоз поймал его, когда все разошлись. Нашли только на следующий день. Смерть на горшке – на Треугольнике большие общие туалеты с кабинками. Сколько миллионов наркоманов так умерли.
В любом состоянии Владик умел поднять окружающим настроение. Человек-праздник, таким его все запомнили. Песни, пляски, поддержка, смех. Автостоп, Крым, аск, джамбей, рисунки. Страстная любовь к живому запредельному, к магии жизни. Я Бог мне пох, подхватил от Серёги он веру и энергию.
Как бы не были опасны наркотики, алкоголь хуже. Тупее. Агрессивнее. Бесталаннее. Въедливее. И он законен. Это великий обман.
Артём с Алисой и Вовой пошли играть на улицу. Есть вероятность, что не ужрутся в хлам. Настроение неожиданно хорошее, рабочее. Вообще-то зря я тут хвасталась, как я перманентно трипую. У приятных состояний молодости отвоевали территорию тревога, страх и паталогическая лень. Тревога за будущее. Страх перед Артёмом. Неимоверно тяжело бывает заставить себя сделать элементарные бытовые вещи. Но вот когда негативы отступают, я снова как девочка тащусь и балдею от жизни. Я всегда любила жить по кайфу. Страдать – не моё. Лениться надо с удовольствием и напрягаться по внутреннему порыву. Словить бодряк и включить золушку. Или же нежиться в кроватке и перебирать рифмы тихонечко и сладко. Теперешняя лень бывает мучительной. Надо обновить пакеты антивирусов от негативной лени. Вот так, бывало, лежишь, радуешься и думаешь – а кто сказал, что полы должны быть чистыми. Я Бог. Мне пох.