Истребление

Глава VII «Нет зверя свирепее, чем человек, если к страстям его присоединяется власть» Плутарх

- Проклятый туман! Похоже не разойдется сегодня! Проклятое место! Эй, солдат! Прикажи виночерпию принести мне горячего вина на стену! – крикнул визгливо и раздраженно командующий консул Парка Мирива, дрожа от всепроникающей влаги тумана. Теплая шерстяная одежда и одетый поверх нее длинный плащ из турьей кожи, красиво отделанный и расшитый не спасли от сырости воздуха и холода времени сбора урожая, худое тело канийца. Виночерпий, молодой и шустрый мальчишка, принес большую медную кружку с горячим вином, протянул дрожащими руками консулу и по взмаху руки, так как отгоняют мух, суетливо и быстро покинул стену.

Парка Мирива, прихлебывая горячий напиток, переводил взгляд, напрягая зрение, хотел разглядеть дорогу за пеленой тумана. С восходом огненной колесницы он обошел все посты на всех стенах, особенно долго находился в башне над рекой, вслушиваясь в тишину, пытался уловить всплеск от гребли весел галер. С тех пор как перегородили русло Вораны кованой цепью, все проходящие корабли платили торговый сбор.За период теплого времени монетная комната в каменном замке в крепости значительно пополнилась, два сундука, таких размеров, что в каждом из них можно поместить кабана двух циклов, были доверху забиты золотыми, серебряными монетами, драгоценными камнями всех цветов радуги, кристаллами самоцветов. В другой комнате хранились толстые выделанные кожи, меха диких животных с северных земель, шелковые и льняные ткани с востока, в третей комнате всевозможные благовонья и специи. Купцы, простые торговые люди, войны, плывя, будь то на гребных галерах, ладьях или дракарах, платили за проход тем, чем могли.В период времени туманов, торговля прекращалась, редко, кто осмеливался идти против воли богов…

В каменном замке особое место занимала прямоугольная башня, высотой выше стены, предназначенная для хранения оружия. Часть оружия была предназначена для солдат и офицеров, охранявших долину, основная же часть копилась для отправки в империю и для продажи в других западных королевств. На первом этаже в ящиках упорядочено хранились промасленные кольчуги с металлическими пластинами из закаленной стали, на стенах висели латные доспехи, кирасы и шлемы различных форм, будь то с забралами в виде клювов или без, с рогами, остроконечные шишаки с полумасками для защиты лица, бронзовые шлемы с гребнями с берегов теплого моря, на отдельной двухъярусной полке рядами хранились круглые щиты, обитые кожей быков с железными острыми шишаками посредине и ободками. На втором этаже на деревянных стеллажах хранились прямые мечи, ножи и сабли различных форм и размеров, от гигантских двуручных до изящных слегка изогнутых и невероятно острых, привезенных с восточных островов и оставленных в качестве дани за проход. В противоположном конце на полках хранились боевые топоры и секиры северных народов. На последнем этаже башни находилось метательное оружие – короткие метательные дротики, копья с металлическим наконечником размером с ладонь, предназначенные для выстрелов и копьеметов, луки и арбалеты, стрелы обычные, тяжелые и зажигательные с самым различным оперением. Почти половина этого оружия производили в кузнечных мастерских в долине. Оружия было столько, что хватило бы на целый полноценный легион.

- Проклятый туман! Проклятая страна и мерзкий народец! Придет день! Придет! Вот увидишь!!! Он уже близится, скоро придет судно, и я покину эту сырую дыру! – от горячего вина, опьяняя разум, чуть заплетающимся языком командующий консул громким голосом с наглыми оттенками говорил не то сам с собой, не то, обращаясь к караульному на стене. Караульный солдат, тря бороду под шлемом, дожидаясь спокойного окончания смены поста, на всякий случай буркнул, что-то себе под нос в знак согласия с командующим.

Так, разговаривая сам с собой, спускаясь, стуча пустой медной кружкой по каменным стенам башни, плетясь чуть хмельной шаркающей походкой, не обращая внимание на приветствия солдат рядом казармой, готовящихся к смене караула, отмахнувшись рукой от навязчивого толстого лысого лекаря с жидкой бородкой, пытающегося, что то объяснить, что у него уже заканчиваются снадобьяи лечебные травы от большого количества хворей и болезней у воинов канийцев от тягот несения службы в этот период времени, что изнеженные теплой погодой, морем и разнообразием и количеством пищи, солдаты в этих суровых условиях долго поправляются и нет в их глазах искры на выздоровление,Парка Мерива добрался до своих покоев в большом каменном доме в замке.

Нет, не больные чахоткой и изнывающие от спазмов в животах солдаты, не отсутствие и ограниченное количество снадобья и зелья лекаря, занимали мысли голову, командующего! Журчание в пустом желудке и предвкушение о огромном самородке и потоке золотой руды- вот что заполнило голову Парке Мериве! Скоро закончится время туманов, начнется снова судоходство, монетная комната будет вновь пополняться! Время скоротечно. Командующий консул не планировал находится в долине больше еще одного цикла времени. Он знал, что на смену, зная, об удачном месте обогащения, в крепость пришлют нового консула командующего. К началу судоходства, он должен был отправить в империю два сундука с драгоценностями и золотом, три груженных оружием ладьи, и пять груженных продовольствием галер. Первый водный караван кораблей с охраной из двух сотен воинов с подобным грузом отправился в империю две полных растущих сестры огненной колесницы назад.

Парка Мерива, командующий консул империи, имеющий большое влияние на императора, сначала считал свою отправку в долину, как изгнание из окружения императора и ссылку. К своим сорока циклам, проведя немало успешных военных компаний по подавлению восстаний на западных территориях, по завоеванию южных приморских городов и степей, заработал авторитет жестокого и опытного полководца.Не редко, зная, когда противник, значительно менее опытен и вооружен, сам принимал участие в атаках. Очень глупо бы было погибнуть в бою, имея большие богатства, графство с родовым замком, не вкусив все прелести и развлечения богатой жизни при дворе императора! Тем, не менее его белое, широкоскулое, с благородными чертами лицо, получило резаную рану, через забрало шлема, от охотника из полу кочевого племени, когда, при конной атаке на поселение, боевой конь консула сломал ногу и сбросил наездника. В последствии, Парка Мерива, на пирах, и в компаниях знати хвалился своим ранением и рассказывал, как зарезал сапожным ножом того смельчака! От мыслей о будущем богатстве и предстоящей веселой жизни, отвлекли слуги, неся на большом блюде жаренную на вертеле тушу молодого поросенка, поставив на стол, к соседям, которыми являлись запеченная в углях утка, похлебка из крольчатины и свежевыпеченные лепешки из рисовой муки. В довершение к имеющимся, испускающим тонкие ароматы, яствам слуга виночерпий принес кувшин холодного эля, и дрожащими руками наполнил бокал консула.

-Стой! – консул, разделывая охотничьим ножом с резной рукояткой из турьего рога тушку поросенка, крикнул виночерпию.

- Как тебя зовут? Откуда ты родом? Подойди поближе! Не видишь, моя кружка пуста! – Впиваясь зубами в жареное мясо, заедая ломтями хлебных лепешек Парка Мерива, от скуки продолжал допрос мальчишки.Консул, подошедшего слугу с кувшином эля, схватил за куртку и вытер об его рукав лезвие своего ножа.

- Что ты молчишь! Если будешь молчать я вырежу тебе язык! – видя, что слуга что-то пытается промычать, консул рассмеялся до слез, хватаясь за живот.

- Ах, да, садись, похлебай горячей похлебки!!! А-ха-ха!!! Я и забыл! Я же тебе его уже вырезал!!!! А-ха –ха!

Одним богам известно, чем бы закончился этот обед, если бы в комнату не влетел, чуть ли не выламывая дверь в доспехах и с обнаженным мечом, сотник первого отряда Фар-усб: