Страница 5 из 17
Третьяк помолчал с минуту, затягиваясь душистой Магной. Через зелёное кружево старого вяза пробивались солнечные лучи, играя на бледных щеках яркими бликами. В тихом нагретом воздухе хорошо было слышно, как жужжат над цветочными клумбами неутомимые пчёлы с оранжевым грузом пыльцы на глянцевых лапках.
С другой стороны двора доносились весёлые крики :
– Серёга, скинь с балкона жёлтую сумку! Да, большую, хозяйственную. Я на «Речник» сгоняю за пивом. Балдыся сказал, «Жигулёвское» разгружают. Он уже очередь занял.
– Держи! Только бери сразу ящик.
– Тогда добавляй два штукаря.
– Базаров нет. Щас положу в кармашек.
Саня стрельнул окурком в анютины глазки, пригладил белую чёлку и начал свою историю. Поначалу Дроздов по скверной привычке перебивал то и дело рассказчика, пытаясь нащупать методом тыка, куда повернёт сюжет, и где же прячется обещанная интрига. Однако, вскоре он приумолк и, как говорится, весь обратился в слух, отвлекаясь только за тем, чтобы вытянуть очередную сигарету из пачки.
**********
История Сани Третьяка, рассказанная им самим
Рождение мечты
– Всё началось с покупки этой квартиры.. – начал Третьяк, оглянувшись зачем-то по сторонам и даже понизив голос. Словно покупка недвижимости считалась делом предосудительным. Впрочем, старый друг, похоже, искренне был обрадован.
– Чего-чего?! Квартиры? Серьёзно? Квар-ти-ры?! Я не ослышался? В ро-от компот! Санё-ёк! Красавец! Так ты, по натуре, квартиру купил?! – вскричал ошеломлённый Дроздов и от избытка чувств снова принялся трясти Санину руку, – Ну, молодец, корефан. Поздравляю. А я уж который год по съёмным скитаюсь. Это ж надо, как подфартило..
– Не торопись поздравлять. Сначала выслушай. Я всё тебе расскажу. Как обещал. Запомни только – не выношу, когда меня принимают за психа. Лучше тебе уяснить это сразу – никакой я не псих. Вокруг меня происходят странные вещи. Очень странные. Я бы сказал, дикие. Только сам я не псих. Всё дело в этой квартире.. Не знаю даже, с чего начать.. В общем, там творится натуральная чертовщина..
– Это как понимать?
– Видел фильм «Полтергейст»?
– Да кто же его не видел? Что ты всё загадками говоришь? Рассказывай по порядку. Через агентство квартиру брал?
– Понятное дело, через агентство. Фильм, говорю, «Полтергейст»..
– Так я и знал! Никак, на деньги швырнули, уроды?! – возбуждённо выпалил Алексей, – Я слышал, эти агенты вечно с ценами крутят-мутят.
– Да нет. Никто с ценой не крутил. Я даже сумел сторговать два штукаря. Просили дороже. Я про кино. Помнишь, там..
– А ещё я в газете читал, такое бывает – покажут тебе одну квартиру, а продадут по факту другую, – вновь перебил Дроздов, – Например, в деревянном бараке с печным отоплением. Или вместо хозяина могут бомжа привести на сделку с украденным паспортом..
– Да нет же, нет. Успокойся, чувак. Никто меня не кидал. Сделка прошла как по маслу. Ни бомжей, ни украденных паспортов. Вообще никаких подводных камней. Как там у Ильфа и Петрова? Утром деньги, вечером стулья. Ключи передали сразу в конторе нотариуса. И квартиру, не сомневайся, продали именно ту, что я выбрал.
– Что-то я тебя не пойму, – изумился Дроздов, – Квартиру купил человек, а сам недоволен. Ну-ка, рассказывай, что за хата. Сколько комнат? В каком районе?
Лицо Третьяка оживилось. Впервые на его губах появилась тень прежней улыбки. Глаза потеплели. И даже щёки как будто тронул слабый румянец.
– Знаешь большую сталинку на Котовского? Жёлтую, с аркой и колоннами на фасаде. Да, возле сквера, где был магазин «Башмачок». Я ж по Котовского в школу ходил. Десять лет туда и обратно. Как раз мимо этого дома. С детства он мне казался особенным. Вся эта лепка.. Помнишь? Гирлянды какие-то, звёзды.. Вазы на крыше. Опять же, колонны эти.. Прямо какой-то храм из учебника древней истории. Меня тянуло к дому с колоннами, словно магнитом. Веришь, нет – он мне порой ночами снился. Огромные окна. Вазы. Лепные звёзды. И эти цифры над аркой. Тысяча. Девятьсот. Тридцать. Девять. В одной из квартир второго подъезда жил какое-то время отличник Петренко из параллельного класса. Я заходил за ним иногда, но дальше порога меня ни разу не приглашали.
Помнишь, по телеку раньше крутили старые фильмы? Те ещё – чёрно-белые. С вечным праздником на экране. Ну, ты понимаешь, о чём я. Светит яркое солнце, играет громкая музыка, какие-то флаги повсюду развешаны.. Все на экране добрые и весёлые – будто накурились хорошей дури. Задорно смеются красивые добрые девушки. Добрый рабочий с улыбкой крутит токарный станок. Добрые школьники помогают добрым старушкам. Даже менты киношные были добрые – никого не ругали, не били, не волокли в обезьянник. Отдавали только с улыбкой прохожим честь, да свистели то и дело в свисток. В общем, сплошные гоны. Натуральный фуфел. Но вот, за что я обожал эти фильмы. Все герои – от генерала до слесаря – жили в похожих домах с венками, звёздами и колоннами. В необъятных квартирам с громадными комнатами и высоченными потолками.
Конечно, зрители, не будь дураками, понимали разницу между кино и жизнью. В жизни никто бы не дал такое жильё моей мамаше – наборщице в типографии «Суворовский натиск». Как говорится, не по Сеньке шапка. И сам я даже не мог позволить себе мечтать о жёлтом доме с колоннами.. Да что там – во двор заходить и то было как-то неловко.
**********
Так вот. Прошлой осенью я купил на Котовского трёхкомнатную квартиру. В том самом, сорок четвёртом доме. Последний этаж – над головой никто не топает. Здоровенные комнаты! Каждая – веришь, нет – метров по двадцать, а то и поболе. Потолки, прикинь, три пятьдесят. Огроменные окна. И сразу, как заходишь – широкий такой коридор, почти квадратный. Всё, как в кино! Кататься на велике можно. Ты ведь помнишь хату, где мы жили с мамашей? Вместо прихожей там был пятак сантиметров на сорок – если в комнату дверь открываешь, в толчок уже не зайти. А в новой квартире одна только ванная комната девять метров. И в ней окно во всю стену с видом на город..
– Но ведь такая квартира, наверное, бешеных бабок стоит. Во сколько ж она тебе обошлась? – озадачился вдруг Дроздов, – Если, конечно, не секрет.
– Да нет у меня от тебя никаких секретов. Ровно сорок четыре штуки. Как с куста.
– Баксов?!
– Уж ясное дело, что не рублей. Имей в виду, хату я взял без ремонта. Как говорится, убитую в хлам. Считай, одни только голые стены. С евроремонтом такая квартира самое малое встанет в полтинник.
– Ты уж прости меня, дурака, – шумно зашмыгал носом Дроздов, – не моё это дело, знаю. Но всё-таки я спрошу.. Это ж откуда такое баблище? Квартира.. Машина.. На скорой мне до пенсии столько не заработать. Или ты по натуре сберкассу поставил на уши? Да не смотри ты так. Шучу..
Саня достал ещё сигарету из пачки, прикурил одну от другой, стрельнул горящим окурком в окно, затянулся, выпустил сизой струйкой дым и вместо ответа спросил :
– Тебя перестройка в деревне застала?
Дроздов невесело усмехнулся :
– Ну, можно и так сказать. В деревне, если ты хочешь знать, я был уважаемым человеком. Односельчане шапку снимали при встрече. По четыре сотни старыми заколачивал. Северные надбавки, и всё такое.. В леспромхозе в первый же год квартиру дали. Лодку купил моторную, мотоцикл. Всё было, как у людей..
– Чего же ты в город уехал?
– Да всё она – перестройка, в рот ей печенье. Сказали, теперь народ будет сам выбирать начальство. Демократия, гласность, и всё такое.. В леспромхозе директора выбрали. В больнице нового главврача. Через год леспромхоза не стало. Налево продали всё. До последнего трактора. Даже машинки пишущие из конторы. Директор пустился в бега. Потом больница сгорела..
– Как это так – «сгорела»? – не понял Третьяк.
– Да вот так. Натурально сгорела. Новый главврач залился спиртом и до утра порол медсестру в ординаторской. Стерилизаторы в процедурке выкипели один за другим. Провода коротнуло. Больница была деревянная. Пыхнула, словно порох. Спастись удалось не всем. А пьяный главврач так просто обуглился, как головёшка.