Страница 14 из 32
– С чего ты так уверен?
– Когда долго общаешься с человеком, просто знаешь это.
Курт твердил это раз за разом, но звучало для меня неубедительно. Почему она сделала такой выбор? Мне не давала покоя ее смерть. Сейчас исполнилась бы ее мечта: вращаться при королевском дворе, наряжаться и блистать на балах, для которых она словно была создана. Почему она сдалась? Решила, что раз я сбежала, то не стану королевой и она не устроит свою жизнь? Вряд ли я пойму такую причину, скорее даже еще больше разочаруюсь. Может, поэтому я убедила себя, что это убийство, чтобы не разочароваться? Или потому, что не хотела бесконечно перебирать варианты, пытаясь понять причины ее поступка?
– За всей мишурой, что она на себя навешала, жила наивная мечтательница. – Курт смотрел в окно и казался особенно печальным. Он всегда печалился, если вспоминал Адаберту, а я удивлялась, чем же она задела его сердце. – Она не желала никому зла, но, возможно, ее поступки могли казаться сомнительными. Она понимала это и верила в лучшее в людях. Считала, что и сама достойна самого лучшего. Но разве это не естественно? Разве каждый из нас не стремится к счастью? Она была обычным человеком, таким же, как все.
Я попыталась представить Адаберту без вороха мишуры, но воображение буксовало, и оттого, что я никогда не узнаю ее настоящую, внутри поднималось злое и царапающее бессилие.
– Но я не понимаю, что с ней случилось потом. То, что рассказываешь ты, и мои воспоминания о ней совсем не сходятся.
Курт едва заметно поморщился, будто мои слова омрачили и его память.
– Поверь, она бы хотела, чтобы все сложилось иначе, – с сожалением заметил он и помолчал, а потом шагнул ближе, озадаченно хмурясь. – Послушай, мне не нравится, что ты беззащитна. Помнишь, мы говорили о ведьминском коктейле?
– Тот, который стимулирует способности? Но Адаберте он не помог, вы же пробовали.
– Да, но у нее способности никогда не проявлялись. Такое бывает – ген есть, а способности молчат. У тебя был активный дар, я не понимаю, почему он пропал. «Глушилка», которой пользуются веиты для подавления способностей, так не работает. Она лишает сил на время, на несколько дней, у тебя же дар молчит уже пару лет, но он тебе нужен. Нельзя подавлять дар. Я могу достать коктейль.
– Не думаю, что стоит повышать градус чудачеств королевы, – усмехнулась я. – Меня больше волнуют способности Рика.
– В таком возрасте они проявляются редко. Обычно ближе к семи-восьми годам. Не стоит пока волноваться об этом.
Я с сомнением хмыкнула. Это лишь отсрочит неизбежное.
У Курта завибрировал телефон. Он посмотрел на экран и резко выдохнул.
– Что случилось? – У меня часто-часто забилось сердце.
– Все нормально. – Курт поднял на меня совершенно спокойное лицо. – Просто проблема со сменами гвардейцев. Сейчас все решу.
– Ладно, реши, я к себе. Организуй разговор с генералом.
Курт шел следом, чтобы открыть мне дверь, и, прежде чем он снова возразил, я быстро добавила:
– Это приказ.
Курт ушел в сторону лестницы и охранки, а передо мной встала серьезная проблема: пробраться к себе, не попавшись на глаза отцу. Я и так считала каждую минуту еще с совета.
За три года огромные пустые холлы и комнаты, больше похожие на музеи, перестали пугать, а стали, скорее, расстраивать. Между ореховым комодом XIX века и секретером XVIII века, инкрустированным костью, я чувствовала себя имаго поденки14 – мои кости истлеют, а эти монументы останутся.
По дороге встретились только гвардейцы на постах, но они привыкли, что я частенько брожу ночами, и только вытягивались, прижимая ружья в приветствии, и даже голов не поворачивали. Я миновала анфиладу Больших и Малых гостиных, пустующих в поздний час: не было ни советников, ни их убивающих время родственников, ни дискутирующих представителей парламента. Отец частенько любил подстерегать меня в Малой гостиной, чтобы обсудить что-нибудь животрепещущее, но сегодня он, видимо, решил пораньше лечь. Я проскочила домашний кабинет и с облегчением захлопнула за собой дверь личных покоев.
Темно-розовые стены, огромная кровать с лиловым балдахином, тяжеловесная мебель из каштана: комната подходила мне не больше очков в роговой оправе садовому цветку, но все же оставалась единственным местом, где я могла побыть в одиночестве. Когда-то я подумывала сменить мебель и перекрасить стены, но так и не решилась: прежней Терезе, как и ее личным вкусам, здесь не место. Дверь, закрываясь, щелкнула, и навалилась привычная тяжесть, которая рассеивалась в ежедневной рутине, а вечером снова набирала силу. Боль жила внутри словно паразит и терзала тело и душу, едва я оставалась одна. Сколько раз я проклинала свою способность спать четыре часа в сутки: пока остальные пребывали в счастливой бессознательности, я каждую ночь собирала себя заново. Работа в кабинете допоздна только оттягивала неизбежное.
Я ощущала себя разбитым глиняным кувшином, но постепенно соединила осколки, склеила любовью к сыну и отцу, упрятала на дне то, о чем слишком больно думать, а сверху воткнула засушенный букет обязанностей королевы. Днем сколько угодно можно было притворяться, но ночью я точно знала, кто я – человек с разбитым сердцем.
И прямо сейчас я собиралась растоптать осколки.
В нижнем правом углу книжного шкафа среди энциклопедий по барельефам и лепнинам серая папка никому не бросится в глаза. Именно поэтому Курт оставлял отчеты там. Где же он? Пальцы нащупали тонкий пластик, и сердце чуть не выскочило из груди. Я кое-как добралась до кровати – так закружилась голова – и плюхнулась поближе к тумбочке с лампой, как обычно борясь с собой. Это же неправильно, я делаю чудовищные вещи – нарушаю неприкосновенность частной жизни и опять лгу. Будем честны – я настоящая извращенка! Да я сама бы презирала того, кто таким занимается. Если это всплывет, стыда и позора не оберешься.
Но все меркло, когда я открывала папку.
На первой фотографии Чарли стоял у джипа и смотрел на бумажку в руке. За ним – ряд машин и вывеска супермаркета. Похоже, приехал в магазин со списком продуктов. Курт сфотографировал его издалека, видимо, сидел в машине на парковке, и от лица Чарли виднелся только небритый подбородок и кусочек носа. Рубашка сверху темной футболки развевается на ветру, знакомые старые джинсы (маленькое пятно спереди под коленкой, возможно, от машинного масла, я уже видела раньше). На второй – Чарли стоит у банковского терминала. Снимает наличку? Профиль отчетливо виден на фоне солнечной улицы. На третьей – Чарли среди рядов вагонки задумчиво взирает на доски. На нем другая рубашка, но джинсы те же. На четвертой он несет в руках пакет с надписью DIY15 и смотрит прямо в камеру. Лоб чуть нахмурен, задумчивость в глазах, губы плотно сжаты, хотя под щетиной и не разберешь. О чем он думает? О сборке новой модели корабля, о ремонте дома, о Джоше? Обо мне?
В папке лежало еще несколько фотографий и список мест, которые он посещал за неделю, но пришлось остановиться – глаза затуманились и затряслись руки. Препарирование своих демонов – тяжелая задача, если днем пытаешься выкинуть их из головы, а ночью не можешь без них жить.
Я добрела до сейфа, который прятался за картиной с королевой Хильдегардой I, где она принимала норвежского посла в апреле 1775 года на подписании торговой хартии, и добавила еще одну папку к своему моральному падению. Стопка росла, как и мое отчаяние. Я разрушила этому человеку семью, бизнес и жизнь, виновна в смерти его брата. Вряд ли он вспоминает мое имя без проклятий. Сразу после окончания следствия по делу Ника Эберта и приговора, который устроил меня и который я буквально вырвала у Верховного судьи, Чарли и отец говорили по скайпу, а я подслушивала. От возмущения в голосе Чарли дрожали колонки, гнев не помещался в ноутбуке и волнами расходился по комнате: его не устроил вердикт. Я испугалась, что Чарли найдет Ника и что-нибудь с ним сделает, поэтому позвонила Маку и умоляла его проследить за благоразумием Таннера, потому что Мак был единственным, к кому Чарли прислушивался.
14
поденка – насекомое с крыльями, живет у воды. Имаго поденки как промежуточная форма при размножении существует от нескольких часов до нескольких дней
15
DIY (от англ. Do It Yourself – рус. «сделай это сам») – самостоятельная работа по дому, включающая ремонт электрооборудования, инженерных сетей, бытовой техники, изготовление мебели и т. д.