Страница 13 из 18
Но долго так продолжаться не могло – время шло, царевич подрастал.
Уже с трех-четырех лет царские дети "упражнялись в молитвах" и выстаивали службы. Вместе с матерью-царицей они посещали обедни и молебны, выезжали на богомолье. Из материалов следственного дела мы видим, что царевич Дмитрий действительно присутствовал вместе с царицей-матерью на церковных службах.
По достижении пятилетнего возраста мальчиков передавали в мужские руки и поселяли в специально сооруженных отдельных хоромах, расположенных ближе к передней, мужской части дворца.
Ответственным за воспитание и обучение наследника становился "дядька", назначенный, как тогда выражались, "для бережения и научения". Должность дядьки по влиянию на возможного будущего государя была очень престижной и почетной, и ставили на нее особо доверенных людей, набожных, сведущих в книжном учении, уравновешенных и многоопытных. Их задачей было обучить мальчика ратному делу и этикету, воспитать из него воина, правителя и богомольца. Полномочия дядьки были самые широкие: он фактически выполнял роль отца.
По причине того возраста, в котором пребывал Дмитрий во время отправки в Углич, как такового дядьки к нему приставлено не было, и он продолжал воспитываться в основном женским «батальоном». Как следует из содержания материалов следственного дела, в таком окружении Дмитрий пребывал до конца своих дней.
Как видно из материалов следственного дела, постельница Мария Колобова, кормилица Орина Тучкова да мамка Василиса Волохова были главными «хранительницами жизни» младенца в Угличе.
Вместе с тем при всей изолированности царевичей от внешнего мира они не были лишены общества других детей. В раннем детстве им составляли компанию братья-ровесники и сестры, а также дети слуг и придворных ("жильцы"). Позднее к ним приставляли еще группу специально отобранных сверстников для услуг, игр и забав ("робяток", как их называли). Эти дети – как правило, отпрыски придворных, а также родственники по матери – взрослели вместе с царевичем и впоследствии становились его "стольниками", ближними, "комнатными" людьми.
В связи с тем, что всякий наследник царской крови являлся потенциальным государем, который осуществлял свои функции не только сидя на троне, но и принимал непосредственное участие в военных походах, у царевичей с ранних лет имелось некое подобие оружия. Луки и стрелы, сабли и булавы, палаши и пики, знамена, топорики, ножи, имевшие несколько меньшие размеры и вес, должны были иметься в наличии и у угличского царевича. На момент смерти ему уже исполнилось восемь лет и его режим несколько изменился от того, что был во младенчестве.
Что же касается ежедневного режима наследников царского трона в те времена, то он в общем-то был примерно таким, как и у самих государей за рядом некоторых исключений.
Русские часы делили сутки на часы дневные и ночные. Начало отсчета дневных часов происходило от момента восхода солнца (тогда был первый час дня), ночных – с момента заката (это был первый час ночи). В связи с тем, что в зависимости от времени года день и ночь имеют различный временной промежуток, каждые две недели количество дневных и ночных часов изменялось.
Так, с 09 мая по 24 мая сутки делились на 16 дневных и 8 ночных часов, час дня наступал в 4 часа утра, если брать за основу сегодняшнее исчисление времени.
Государь обычно вставал в четыре часа утра, то есть с рассветом (для удобства будем указывать время сегодняшнее). Умывшись, он уходил в Крестовую (или молельную), где совершал молитву, что занимало примерно около пятнадцати минут, читал духовное слово. После этого наступало время заутрени, а иногда царь слушал и раннюю обедню. После этого начинались дела государственные – царь выходил к боярам для ведения разговора о наиболее важных делах и принятия по ним решений, а затем, около 8-9 часов, шествовал в одну из придворных церквей к поздней обедне, продолжавшейся около двух часов (то есть не позднее 11 часов). В ходе обедни в удобное время государь принимал от думных людей доклады, разговаривал с боярами о делах, отдавал приказания.
По окончании поздней обедни государь в своем кабинете слушал доклады, челобитные и занимался другими текущими делами. Заседание и слушание дел оканчивалось около 12 часов. После того. Как бояре разъезжались, наступало время обеда – государь отправлялся к столу. Обедал он обычно один, но мог пригласить и некоторых особо уважаемых и близких бояр.
В книге «Домашний быт русских царей» о последнем дне царевича Дмитрия говорится следующее: «Того дни царевич поутру встал дряхло (что здесь имеется в виду: слабо, вяло, печально или – лениво? Все эти определения применительно к тому времени можно применить в качестве синонимов по отношению к состоянию «дряхло» – Авт.) с постели своей и глава у него государя царевича с плеч покатилась. И в четвертом часу дни пошел к обедни и после моления у старцов Кирилова монастыря образы принял. И после обедни пришел к себе в хоромы и платьицо переменил. И в ту пору с кушаньем вошли и скатерть наслали. И Богородичен хлебец священники выняли. А кушал государь царевич однажды днем, а обычай у него государя царевича был таков, по все дни причащался хлебу Богородичну. И после того похотел испити и ему государю поднесли испити и испив, пошел с кормилицей погуляти…»43.
То есть распорядок примерно тот, что и у царей, описанный выше.
Получается, что утром, в восьмом часу царевич Дмитрий отправился с матерью к поздней обедне, после окончания которой пришел во дворец и, пообедав (около 11 часов), отправился гулять. В полдень царевич Дмитрий умер при весьма странных обстоятельствах, для расследования которых в Углич из Москвы была направлена следственная комиссия.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ДЕЛО РОЗЫСКНОЕ
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Следственная комиссия
Итак, для расследования обстоятельств произошедшего в Углич была направлена следственная комиссия. В ее состав были включены Василий Иванович Шуйский, Елизарий Данилович Вылузгин и Андрей Петрович Клешнин.
Как и при оценке действий комиссии на месте происшествия, мнения исследователей о порядке формирования ее разнятся.
В большинстве своем исследователи указывают на формирование данной комиссии Борисом Годуновым. На наш взгляд, эти доводы не лишены здравого смысла. Но комиссия могла быть сформирована Боярской думой как по указке Годунова, так и при непосредственном участии государя, поскольку царь Федор не менее других был заинтересован в расследовании обстоятельств случившегося в Угличе.
Второй момент, о котором упоминает большинство исследователей – включение в комиссию Василия Шуйского и причины, послужившие для этого действия. Однако здесь выводы исследователей разнятся: одни указывают на обещание Годуновым каких-либо привилегий Шуйскому в случае «правильного» ведения дела (правда, не конкретизируют, каких именно), другие обращают внимание на то, что коль скоро Шуйский являлся первейшим врагом Бориса, то и был в Углич направлен потому, что ни при каких обстоятельствах не смог бы ни в чем уличить Годунова, а значит, «зять Малюты» был неповинен в смерти царевича и непричастен к угличским событиям.
Об остальных членах комиссии все как будто забывают, указывая в основном функции, которыми те могли быть наделены при производстве следствия. А то и вовсе ограничиваются простым перечислением имен и должностей, занимаемых ими.
Попробуем разобраться, кем являются те самые «сыщики-обыщики», которые отправились в Углич для расследования случившейся там трагедии.
Когда говорят о том, будто к формированию комиссии Годунов подошел довольно серьезно (или это был царь Федор, или Боярская дума), включив в ее состав В. И. Шуйского, Е. Д. Вылузгина и А. П. Клешнина, и обеспечив тем самым интересы всех участников угличских событий, согласиться с таким доводом довольно сложно.
43
Забелин И. Е. Домашний быт русских царей… С. 584-585.