Сердца войны

Ей был знаком запах пота или лаванды, которой мыли голову девушки. Но такого она не встречала никогда прежде. Аромат был повсюду – он окутывал, обволакивал, звал к себе. Она почти покорилась этому зову и чуть было не вернулась в бункер, но здравый смысл на этот раз победил. И еще раз осмотревшись, Эльна отправилась домой.

Глава 3.

Сон так и не пришел, и девушка встретила рассвет, забравшись под одеяло с головой, обхватив колени руками, с глупой улыбкой, непонятной ей самой. Сквозь странную незнакомую прежде негу набатом била мысль – пленника, назвавшегося Марком, непременно нужно спасти. Иначе она не простит себя.

Ей всего лишь хотелось помочь, облегчить грядущую гибель несчастного. Так было совсем недавно. Но обмолвившись с ним парой слов, Эльна поняла, что позволить умереть этому простому человечку равноценно собственной смерти. Почему его жизнь стала такой важной, осознать она не могла, но чувствовала, что только так будет правильно.

Марка должны были представить широкой общественности на рассвете, как всегда делали с пленниками, которым удавалось пережить ночь. Общество магов церемонилось с людьми еще меньше, чем люди с магами. И если простые смертные никак не могли оставить бесполезные попытки найти причину необычных способностей магов. То маги просто убивали. Жестоко. Изощренно. Подгоняемые одной лишь жаждой мести.

И так в каждом городе по всему миру. Где-то война оставляла после себя лишь выжженный пустырь, некоторые города удавалось отстоять людям и даже постараться придать им если не прежний вид, то хотя бы отдаленно похожий не на пыльные руины. Какие-то области полностью заняли маги, оградив свои территории магической завесой, основав что-то вроде Оазиса, только гораздо масштабнее. Большая же часть мира превратилась в постоянную схватку.

Что удивительно, люди привыкли. И маги привыкли. Они ненавидели друг друга по инерции, потому что так нужно, потому что так жили отцы и их отцы. Потому что не знали другой жизни. Все сказки на ночь, что рассказывали детям, были былинами о подвигах на поле боя. Малышня с молоком матери впитывала войну и не представляла другой жизни.

У многих были причины ненавидеть врага – разрушенные дома, убитые родственники, искалеченные судьбы. Но все это было ненавистью ради ненависти. Без суда, следствия и разбирательств.

Горн протрубил подъем. Горн, слышимый лишь магами Оазиса. И Эльна вздрогнула от неожиданности. Девушке показалось, что она застыла в неподвижности, словно древние статуи на древнем театре с проломленной крышей. Рассказывали, что когда-то там показывали балет. Эльне так хотелось если не танцевать самой, то хотя бы увидеть девушек в юбках, порхающих на цыпочках, словно гравитация властна над ними еще меньше, чем над магами, способными к левитации.

Обычно Эльна просыпалась на рассвете, предвкушая новый день с глупой юношеской надеждой на то, что он будет лучше предыдущего. Сегодняшний день она встретила в совсем ином настроении. Страх накрывал ее с головой, разливался в каждой клеточке тела. Страх перед решением Альтоса, перед невозможностью повлиять на него и хоть что-то изменить. Страх перед запахом надвигающейся смерти, который клубами сгущался вокруг девушки.

Ее ночная глупость никак не хотела укладываться в голове. Да, будь ее воля, Эльна спасла бы каждого, абсолютно каждого пленника, вышла бы прямо к Штабу давно безымянного города и призвала бы людей сложить оружие, а магов – перестать использовать свою силу во зло. Но ее никто бы не услышал. Кому нужны нравоучения тощей малолетки с торчащими в разные стороны волосами, призывающей к миру во всем мире!

Но хоть что-то она сделать могла. Была обязана. Как только отгремел горн, Эльна кинулась к Альтосу. Он жил неподалеку и был частым гостем в доме своей невесты. Его отец, как и отец Эльны, погиб в бою. И парень остался совсем один. Он не сдался и не погряз в страданиях, а принялся выживать. Сильный маг, уверенный в себе и собственных возможностях, он истреблял людей, как источник вселенского зла. Он мстил за своих. Это Эльна понимала хорошо, не понимала она лишь одного – чем провинился каждый отдельный человечек, которого Альтос самозабвенно пытал.

И если она может спасти хоть кого-то, то иначе поступить нельзя.

Эльна застала жениха в полном обмундировании. Как бы он ни презирал людей, а камуфляж носил с удовольствием. Только в оружии он не видел необходимости. Еще бы, с его-то властью над стихиями…

– Какой неожиданный сюрприз! – Альтос наклонился и клюнул невесту в щеку, уколов медленно отрастающей светлой щетиной.

Эльна поежилась, но не отшатнулась, стараясь показать, что пришла с миром и в хорошем настроении. Она обвила шею парня руками и даже склонила голову ему на грудь. Альтос самодовольно хмыкнул.

– Куда ты так рано собираешься? – как бы между прочим спросила Эльна, но голос ее дрогнул.

– Ты что, сегодня же казнь. Забыла?

– Забудешь такое… – прошептала девушка. – Обязательно сегодня?

– А зачем его держать? Только место занимает!

– Без тебя казнь не состоится? – В голове Эльны промелькнула спасительная мысль. Она не очень-то ей нравилась, но сулила спасение Марку. Хотя можно ли назвать спасением оттягивание смерти всего лишь на день?

– Разумеется. К тому же, это мой пленник. Я лично его сцапал, мне и расправляться.

– А я хотела провести с тобой день… – Эльна показательно надула губы и сама себе показалась жутко неубедительной. Альтос, несмотря на свои силы, способностью к чтению мыслей и даже банальной проницательностью не обладал. А потому парень выпрямился, расправил плечи и гордо отбросил с лица упавшую светлую челку.

– Я быстренько с ним расправлюсь, и посвящу тебе все свое время!

– Нет! – выкрикнула Эльна, хватая жениха за руки. – Я хочу с самого утра! Пошли на реку, искупаемся. Куда твой пленник денется? Потерпит до завтра! Ну, пожалуйста!

– Действительно, куда он денется! – Альтос обнял девушку за талию, притягивая к себе, и Эльна пожалела, что она – не мраморная бесчувственная статуя. – Пошли на реку!

Холодные быстрые воды облизывали тело девушки, облаченной в белую рубашку до пят, которую она предусмотрительно прихватила с собой. Будь ее воля, полезла бы прям в одежде, но желание отвлечь Альтоса от ненормального желания убивать было куда сильнее стыда. Если бы промокшая насквозь рубашка, прилипшая к изгибам чрезмерно худого тела, была бы способна спасти от гибели всех людей, а вместе с ними и магов, Эльна, не задумываясь, осталась бы в реке навсегда. Но сегодня она могла спасти всего лишь одну жизнь. Лучше, чем ничего.

Оазис не был похож на город в привычном его понимании или хотя бы на деревню. Дома здесь громоздились как попало, расталкивая друг друга и напирая один на другой. Между ними бежали тропинки, извилисто проложенные непутевыми магами, высились лесные заросли, а кое-где торчащими из земли зубьями наружу проступал облезлый серый бетон, гораздо более привычный для города. Но не для Оазиса. Место, где царила магия, словно само стремилось возродиться из пыли и пепла и вернуться к истокам, когда природа высилась над людьми.

Дом Эльны вырос бок о бок с небольшим сараюшкой Альтоса, куда тот перебрался после смерти отца. А потому сбегать в ночи девушке было гораздо сложнее, чем кому бы то ни было. И все же она однозначно решила, что ночью вновь проведает пленника, только в этот раз принесет ему еще и еды. А если повезет, то даже даст пройтись и размяться. Нужно только уговорить Альтоса ослабить оковы, тогда она сможет выпустить Марка своими силами.

Обнажив поджарый торс, Альтос по пояс стоял в реке, уперев руки в бока и наслаждаясь окружающими видами. Природа Оазиса действительно завораживала. Птицы, большую часть которых приманили магией, перекрикивались в лесу, шуршащем сочно-зелеными кронами, а бурная речка, словно принесенная горным потоком, журчала нарочито громко. Вовсе не так, как подобало хилому ручейку, в который она превращалась за пределами магического пузыря. Маги стихий высасывали всю воду из настоящей протекавшей здесь реки и концентрировали ее внутри Оазиса. Конечно, магам жилось проще, чем людям. Нет, они не могли сотворить нечто из воздуха, но увеличивать объемы материи и создавать реалистичные иллюзии им было под силу, как и приманивать одичавших животных, которые теперь стали частью скотного двора Оазиса. Людям было хуже. Они могли лишь уповать на остатки технологий, торговлю с другими городами, где существовало производство, и свое несовершенное оружие.