Тени академии Света

Ее удивила странная тишина вокруг. Двор академии словно вымер, лишь статуя дракона возвышалась в центре площади. Чудовище стояло на постаменте, распахнув крылья и изогнув шею. Вилли показалось, что его глаза светятся в темноте зловещим огнем, но она отогнала наваждение и быстро провела Азата мимо.

Общежитие недоросля находилось позади академии. Они прошли вдоль здания, свернули за угол и только тогда увидели длинное низкорослое строение, подсвеченное фонарями. Они цепочкой тянулись под крышей, бросая тусклый свет на галерею, опоясывающую дом.

– Вилли, мне страшно, – стонал на каждом шагу юнец. – И зачем я сюда поступил?

– Ну, обратной дороги нет, – убеждала его девушка. – Зато сразу приключения. Показывай, где твоя комната.

Она постучала в нужную дверь, сдала трясущегося господина на руки Гинги и побежала обратно на другую сторону двора.

– Вилли, сейчас опасно! – крикнул ей вслед Гинга.

Но девушка махнула рукой и прибавила шагу. Отчего-то было жутко, сердце колотилось в горле, а во рту все пересохло от страха, хотелось скорее оказаться в спасительной тишине своей комнаты. Там были Янина и Сонина, там стены защищали от неизвестного врага.

Вот общежитие для господ осталось позади. Вилли уже миновала статую дракона и подходила в другому углу академии. Девушка еще раз повернула, и показался дом для слуг. Он не был так празднично украшен, как общежитие для господ, поэтому Вилли пробиралась почти в полной темноте. Она могла попросить Юла о помощи, но боялась, что светлячки сразу выдадут ее силу.

Вдруг странные звуки стали доноситься со всех сторон, будто кто-то медленно тащил тяжесть по земле. Кроме шарканья, слышалось тяжелое дыхание, свист и шумное рыкание. И чем ближе подходила Вилли к общежитию, тем отчетливее становились звуки. Вот они смешались с запахом настолько отвратительным, что девушка почувствовала, как из желудка поднимается тошнота. Она сделала еще несколько шагов и тут увидела их.

Странные существа тащили большие тела по земле. Они походили на черепах, покрытых твердым панцирем, но были вытянуты в длину.

– О Темные силы! – прошептала Вилли.

Тварей было так много, что между ними не оставалось свободной земли. Девушка растерялась, не понимая, куда поставить ногу. Не прыгать же с панциря на панцирь. Существа ползли сплошной полосой, тяжелой, шумной, с каждым выдохом распространявшей немыслимую гнилостную вонь, от которой свербело в носу и перехватывало дыхание.

И тут одно из существ заметило Вилли. Оно развернулось, и, словно по взмаху волшебной палочки, вся полоса развернулась тоже. Твари стали проворнее. Девушка заметалась. Она бросилась обратно, успела добежать до статуи дракона, но и с той стороны ползли эти твари.

Круг сжался, свободного пространства почти не осталось, движение существ ускорилось.

«Юл, помоги!» – взмолилась отчаянно Вилли.

И тут же взлетела в воздух. Кто-то невидимый подхватил ее, бросил животом на плечо огромными прыжками, перескакивая через существ, помчался к крыльцу академии. Только успел заскочить внутрь и захлопнуть дверь, как над двором пронесся отчаянный вой.

– Ты как, жива? – спросил знакомый голос.

Вилли соскользнула по груди Адреаса и чуть не упала на пол, если бы не сильная рука, поддержавшая ее за локоть.

– Почти.

– Нужно немного подождать. В час Быка уборщики исчезнут.

Глава 19

Слова Сувера об уборщиках ударили Адреаса по голове почище молота. Когда наступает их время, академия замирает. Эти твари не различают, кто пред ними: животное, человек или мусор. Они все сметают на своем пути, перемалывают сильными челюстями и растворяют в слюнной жидкости. За час работы уборщики вычищают всю академию до блеска.

– Надо предупредить девчонку! – всполошился президент.

Он дернулся к выходу, но Сувер удержал его за рукав.

– Да ладно тебе. Остынь! Ту да ей и дорога. Разом избавимся от головной боли.

– Нет, я так не могу! Это слишком мерзко.

– И что? Ты же не хотел учиться вместе со слугами. Чего вдруг изменил мнение?

– Ничего я не изменил, – отвернулся Адреас: все же Сувер очень проницательный говнюк, всегда видит его насквозь. – Его Священство и без того на нас злится, придется отчитываться о лабораторной шутке.

– Жаль, что она не получилась, – вздохнул Сувер. – Надо и сюда уборщиков позвать.

– Сами уберем. Их нельзя, они уничтожат все ингредиенты.

– Тоже верно.

Сувер крутанул пальцами, и все банки, мешочки, ящички начали разлетаться по своим местам. Адреас занимался горшками с зельем. На них нельзя было направлять магию, иначе можно самим испытать на себе расширение и застрять до утра в лаборатории.

Он просто согрел воду, свалил горшки в один большой чан. Пока занимался делом, поглядывал на дверь, а в голове крутилась одна мысль: «Вилли не успеет. Точно не успеет!»

Наконец он не выдержал: выскочил в коридор и позвал слуг.

– Ты чего? – посмотрел на него Сувер. Он уже закончил свою работу и любовался полками, уставленными ровными рядами.

– Я так не могу.

Адреас сорвался с места и выбежал на крыльцо академии. Уборщиков направляли таким образом, чтобы они убирали двор, площадь и отхожие места, но не прикасались к зданиям. Президент знал, что они никогда не поднимутся по ступеням крыльца, поэтому смело бежал по галерее, опоясывающей академию, пока не заметил Вилли.

Девушка стояла на единственном свободном пятачке, прижав руки к груди, и не двигалась. Адреас стрелой слетел с крыльца, перепрыгивая уборщиков, которые еще не успели уплотниться, домчался до Вилли и подхватил ее на плечо. Девчонка была так перепугана, что даже не сопротивлялась.

– Ты как, жива? – спросил ее Адреас, когда она оказались внутри академии.

Он поставил ее на пол, немного запыхался от спешки, поэтому дышал тяжело, сердце ухало в груди, словно ночной филин.

– П-почти, – трясущимися губами ответила Вилли. – Что это было?

– Уборщики. Они очень опасны.

– Но как ректор допускает такое?

– Все в академии знаю, что от часа Петуха до часа Быка во дворе академии работают уборщики, – пожал плечами Адреас. – Никто не выходит из общежитий и домов.

– А-а-а, – протянула Вилли. – Почему же новичкам ничего не сказали?

– Ректор в своей приветственной речи упомянул об этом.

Вилли замолчала. Она стояла близко, хрупкая, растерянная, с растрепанными вьющимися волосами, выбившимися из-под чепца. Почему-то захотелось заправить длинный локон, президент уже протянул руку, но она повисла в воздухе.

«Спятил? – появилась в голове мысль. – Ту еще приласкай нищую йоши».

Он рассердился на себя, на проявленную слабость, отошел на несколько шагов, испытывая неловкость. С этой девчонкой он сам не свой, словно она околдовала его огромными глазищами, смелостью и отвагой.

«Это ее сила. Надо с ней что-то делать, иначе…»

– Воркуете, голубки? – спросил Сувер.

Он подкрался так незаметно, что Адреас не знал, сколько времени друг наблюдает за ним.

– Ты о чем? – нахмурился он. – Я только что спас невинную душу и заслужил прощение у ректора.

– Ну-ну.

– Нам же это на руку. Или нет? – он повернулся к Вилли и приказал: – Жди часа Быка, потом ступай в общежитие.

Больше разговаривать не стал, пошел по коридору в сторону кабинета ректора.

– Ты куда? – крикнул Сувер.

Адреас вернулся. Схватил друга за локоть и потащил за собой. На Вилли старался не смотреть, боялся, что желание защитить ее вспыхнет с новой силой, и тогда он станет целью для шуточек Сувера.

Он постучал в кабинет ректора, тот ответил не сразу.

– Злится? – предположил Сувер.

Адреас сразу вспомнил недавнее посещение кабинета, и у него засосало под ложечкой. Верховный маг долго терпеть не будет, еще один промах, и он, Адреас, лишится титула президента. А это позор для него и темное пятно на чести влиятельной семьи. Его брак с Клементиной, которая сегодня показала себя с неожиданной стороны, помашет, как рыбка, хвостиком и уплывет в неведомые дали.