Попался!

– Над этим и будем работать, девушки, – сказал он. – Главная наша задача – на уровне рефлексов закрепить поведение в угрожающей ситуации. А начинать мы будем с разминки…

Оставив женщин на попечение Вадима, Рита отошла к стене и медленно направилась вдоль неё к двери, так чтобы подглядывающий не успел удрать. Подобравшись вплотную, Рита резко развернулась и толкнула дверь. Человек за дверью испуганно отступил и замер. Вопреки ожиданиям это оказался мужчина: высокий, нескладный, лет тридцати, с волосами мышиного цвета, крупным носом и непропорционально длинными руками и ногами. Его светло-голубые глаза, обрамлённые выгоревшими ресницами, изумлённо смотрели на Риту.

– Вам чего? – спросила она резко.

– Мне… – проблеял чудик, – я… Я хотел поговорить с инструктором. Вы же… Вы же… вы же – инструктор?

– Я – он, – серьёзно сказала Рита. – А разговоры все потом, после занятий. И нечего подглядывать. Или вы – маньяк?

Прищурившись, она пристально взглянула на чудика.

– Я? – изумился он. – Нет!

– Вот и ждите тогда окончания занятий. Или мы с вами сделаем то, что обычно делают на таких занятиях с маньяками. Хотите?

– Нет, – честно признался чудик. – Не хочу. Я подожду.

Бросив на несчастного ещё один суровый взгляд, Рита закрыла за собой дверь зала, уверенная, что больше его не увидит.

Через час чудика перед дверью зала ожидаемо не оказалось. "Чего бы он ни хотел, явно испугался", – довольно подумала Рита. Но стоило ей сделать несколько шагов по коридору к раздевалке, за спиной её послышался топот, настолько громкий, неритмичный и неравномерный, что могло показаться, что по коридору во весь опор скачет лошадь, хромающая на все четыре ноги. Рита оглянулась и в изумлении уставилась на бегущего человека. Это была самая нелепая, самая неэффективная манера бега в мире. Чудик прилагал огромное количество усилий для того, чтобы продвинуться вперёд хотя бы немного и при этом не расплескать кофе из стаканчика, зажатого в руке.

– Девушка! Товарищ инструктор! Подо… Подождите, пожалуйста! – задыхался чудик.

– Да не бегите вы так, я жду, господибожемой! – сказала Рита и действительно остановилась, но даже при этом чудику потребовалось довольно много времени, чтобы преодолеть коридор в своей своеобразной манере.

– Чего вы хотели? – спросила она, когда он, задыхаясь, всё же приблизился.

– Вы понимаете, – пытаясь отдышаться, начал он, – чтобы просто так не ждать, я решил выпить кофе и пошёл к автомату. А пока ходил, забыл, в каком вы зале. И этаж тоже… тоже забыл. И стал ходить по всему зданию, и чуть не отчаялся, боялся, что совершенно вас пропустил.

– Какая у вас насыщенная жизнь! Вы подумайте! – Рита не смогла удержаться от издёвки. – И как же зовут человека с такой насыщенной жизнью?

– Валентин, – ответил он.

– А я – Рита, – она протянула руку для рукопожатия. Валентин протянул руку в ответ, но в ней уже был зажат стаканчик кофе. Валентин растерялся окончательно. – Так что же у вас случилось, Валентин?

– Мне очень нужен ваш профессиональный совет о том, как я могу защищаться.

– Хм… И от кого же вы собираетесь защищаться? Вас достают на работе? Или пристают хулиганы во дворе? Тогда запишитесь в группу. У нас, правда, в основном девочки, но думаю, вы впишетесь.

– Нет, Рита, понимаете, вот это вот всё, – Валентин неуклюже изобразил руками бросок через голову, едва не вылив на себя кофе, – мне совершенно не подходит. Понимаете, дело в том, что меня регулярно бьют… бьёт… бьёт… жена. И она старается попадать по лицу, а если она попадает по лицу, то лицо… оно страдает. Нет, я не против. Я готов. Я могу даже потерпеть, но у студентов тогда возникают вопросы. Видите ли, я – преподаватель. Я преподаю.

Валентин окончательно запутался и затих.

– А что случается, когда она не попадает по лицу? – поинтересовалась Рита.

– Дело в том, – с готовностью ответил Валентин, – что она, как правило, попадает. За исключением случаев, когда я закрываюсь руками. Но тогда страдают руки, а этого мне вообще нельзя допускать!

– Вы что же, простигосподи, хирург? – ужаснулась Рита.

– Нет, что вы! Зачем же? – изумился Валентин. – Но спасибо, что так про меня подумали! Это… Это лестно, что я похож на хирурга. Нет, я преподаватель в консерватории. Виолончель.

– То есть, если я вас правильно поняла, вы хотите, чтобы я рассказала вам, как защищаться, чтобы при этом не страдали лицо и руки?

– Да! Да! Именно так.

– Знаете что, Валентин, – сказала Рита, – вам бы, конечно, всё-таки походить в группу на занятия. За пару месяцев приведёте себя в порядок, прокачаете реакцию. Но у меня есть профессиональный совет, как добиться результата гораздо быстрее. Хотите?

– Конечно, хочу.

– Если вы не хотите, чтобы вас били, перестаньте жить с человеком, который это делает.

Рита развернулась и ушла, а Валентин остался стоять в коридоре в полнейшем ступоре от сказанных ею слов. Переварив их, он будто очнулся, пошёл по коридору прочь и шёл до тех пор, пока не зашёл в тупик. В тупике Валентин окончательно очнулся, огляделся по сторонам и увидел табличку с надписью "Выход".

Кофе он всё-таки пролил по дороге.

Глава 5. На другом балконе

Марина сидела в своём стареньком неприметном «Kia Rio» за кустами у поворота на посёлок, в котором жил Ремизов. Около коло двух часов дня машина Ремизова проехала мимо Марины и свернула к городу. Марина отправилась следом.

По МКАДу Ремизов добрался до противоположной окраины Москвы и припарковался у небольшой недешёвой на вид гостиницы, окружённой тенистым парком. Вслед за ним Марина вошла в холл и уверенно прошагала мимо стойки администратора к лестнице. В бесформенном худи с капюшоном и широких спортивных штанах, в бандане, полностью скрывшей непослушные волосы, и в круглых тёмных очках, изменивших пропорции лица, Марина была похожа на мальчика-подростка. Ремизов поднялся на второй этаж. Осторожно выглянув с лестничной площадки в коридор, Марина успела заметить, как за ним закрывается дверь одного из номеров. Она подошла и приложила ухо к замочной скважине, однако услышать ничего не смогла: в соседнем номере заработал пылесос.

Заглянув туда, Марина увидела горничную, стоящую спиной ко входу, и мгновенно приняла решение. Она проскользнула в номер и залезла в стенной шкаф, плотно прикрыв за собой дверцу. В номере кто-то жил: в шкафу было тесно из-за чемоданов и одежды. Но главное, здесь стоял оглушительный запах мужской туалетной воды. Марина сидела в темноте, зажимая нос и представляя, как оглушительно чихает ровно в тот момент, когда горничная выключает пылесос. Или как теряет сознание и приходит в себя несколько часов спустя, когда в соседнем номере заканчивается всё самое интересное.

Но когда пылесос выключился, Марина не чихнула. Дверь за горничной захлопнулась, защёлкнулся замок. Марина выбралась из шкафа и вышла на балкон, который от соседнего отделяла только тонкая бетонная стенка. Чтобы попасть в номер Ремизова, ей нужно было всего лишь перелезть через перила, перехватиться руками и сделать шаг на соседний карниз. Дело казалось вполне выполнимым. Марина поправила рюкзак на спине и закинула ногу на перила. Она легла на круглую нагретую солнцем железную трубу животом, вцепилась в неё обеими руками и начала потихоньку сползать наружу, пытаясь одновременно носком кроссовка нащупать опору. Она всё сползала и сползала, а карниза под ногой всё не было и не было. Марине стало страшно – настолько, что усилился принесённый ею из шкафа запах туалетной воды. Капюшон худи сполз ей на глаза, паника достигла почти невыносимых пределов, и тут нога коснулась бетонного выступа. Марина замерла, переводя дыхание и готовясь к следующему этапу: как бы то ни было, сдаваться она не собиралась.

Крепко схватившись за перила балкона обеими руками, Марина спустила на карниз вторую ногу и сразу, не останавливаясь, сделала три небольших шага до разделяющей балконы перегородки. Из номера перегородка выглядела совсем тонкой, не шире ладони. Теперь же, чтобы заглянуть за неё, Марине нужно было бы немного отклониться назад, и полоса бетона казалась бесконечно широкой. Марина облизнула пересохшие губы, откашлялась и попыталась отпустить руку, чтобы дотянуться до перил с другой стороны. При первой же попытке ей стало так страшно, что въевшийся в её одежду сладкий запах туалетной воды стал окончательно невыносим, и Марина наконец чихнула.