Избранная

– Лицо попроще, – Клео подмигнула мне. Она знала меня как облупленную и всегда понимала мои чувства.

Мы плавно опустились в центр линии с новоявленными на оставшиеся свободными два места. Я натянула на себя подобие улыбки и посмотрела в глаза отцу. На удивление, он сменил свое привычное каменное выражение лица, и сейчас я прочитала на нем нескрываемую радость. Я была поражена, ведь обычно он надевает на себя маску непроницаемости, от чего невозможно считать его мысли и эмоции. Но сегодня он, видимо, поступился своими принципами.

«Ну да, ведь его дочь, типо, Избранная» – сделала вывод я.

Мы – крылофилы. История нашего клана уходит далеко на тысячелетия назад. Мы гордый и великий народ. Нам дано взмывать вверх к небесам и парить над землей. А я – дочь главы клана. И сегодня мне исполняется восемнадцать – день, когда мы приобретаем крылья.

Зазвучал гонг. Старик Пипео, обведя всех новоявленных учительским взглядом, начал завывать свою избитую речь, от чего уши мои готовы были свернуться в трубочку.

– Привееееетствую вас, новояяяяявленные! Мы собрались здесь сегооооодня…

– Надеюсь он не издает подобных звуков каждый раз, когда ходит в туалет, иначе мне жалко старушку Жози, – шепнула мне на ухо Клео. Я чуть не прыснула от смеха, но, понимая всю серьезность момента, кое-как сдержала этот порыв.

Тем временем Пипео, с важностью надутого пингвина, уже расправил свиток и начал произносить до боли знакомые слова, которые мы неоднократно слышали на посвящении других.

– Новояяяяявленные! Внимааааайте моему голосу! Сегооооодня вам даны крылья! Сегооооодня вы становитесь носителями символа чистоты и справедлииииивости, борцами за добро и рааааавенство! Вы…

Я перестала его слушать. Уже давно мы не те крылофилы, что были много лет назад, но речи на этой церемонии почему-то от этого не меняются, и обряды не совершенствуются. Мы наполнили свой мир гаджетами, модными шмотками и жаргонным слэнгом. Но каждое посвящение все до сих пор делают вид, словно ничего не произошло. Уже давно наша раса утратила свои магические способности, и мы просто стали жить на радость себе и «плыть по течению». Никто не пытался выяснить, почему так произошло, и как это исправить? Никто даже не старался открыть в себе эту самую магию. И это было крайне печально осознавать…

В раздумьях я не заметила, что Пипео уже закончил свою часть ритуала, и теперь мама, как хранительница традиций клана, поочередно подходила к каждому новоявленному и надевала ему на шею серебряный кулон, символизирующий, что с этого момента крылофил становится совершеннолетним и несет ответственность за все свои поступки в будущем.

С влажными от слез глазами мама приблизилась ко мне, протянула мне навстречу руки, держащие подвеску с кулоном в виде сердца, и, поцеловав меня в обе щеки, надела его мне на шею.

– Моя Избранная, – шепотом произнесла она. От нее пахло свежестью утренней росы и букетами фрезий – такой до боли знакомый аромат, который сопровождал меня всю свою сознательную жизнь.

Внезапно, мне стало кристально ясно, что то самое детство, когда я беззаботно проводила свои деньки и могла совершенно безнаказанно осуществлять любые выходки – закончилось и ушло навсегда. В груди у меня, от осознания этого, начало клокотать. Еще немного, и я бы не выдержала, но в этот момент я ощутила, как руку мою нежно сжала Клео, остановив тем самым поток слез из моих глаз. Я с благодарностью прошептала ей в ответ:

– Спасибо.

Но Клео не смотрела в мою сторону, ее взгляд был прикован к моему отцу, ведь на очереди ожидалась речь главы клана.

Папой в общине восхищались многие. Высокий, стройный, широкоплечий, мускулистый, крылофил с иссиня-черными блестящими крыльями под два метра, он пленял своей изумительной внешностью многих. Густые темные волосы обрамляли его лоб, а выразительные глаза цвета глубокого океана, пронизывали взглядом насквозь. В свое время в него была влюблена большая часть женской общины, но принадлежать он стал одной единственной – моей матери. А она, к слову, и сама отличалась небывалой красотой: белоснежные крылья, светлые длинные волосы, струящиеся рекой с ее плеч, шоколадного цвета глаза, вишневые губы и грациозная фигура с тонкой талией и высокой грудью. Многие крылофилы мечтали заполучить ее расположение, но лишь папа удостоился этой чести. И мы – я и мой брат – потомки этой идеальной пары. Брату уже двадцать три, но он до сих пор не загорелся от любви, хотя кандидаток через него прошло великое множество. Ведь у такой прекрасной пары просто не мог родится сын с обычной серой внешностью. Тристан по этой части совсем скоро переплюнет своего отца. Он, конечно, это знал, и умело пользовался своим преимуществом, разбивая сердца наивных девчонок направо и налево. Мама уже давно потеряла надежду на его пламенный огонь, каждый раз глядя на его гладкий лоб (когда крылофил встречает свою истинную любовь, его крылья вспыхивают золотым огнем, после чего на середине лба появляется метка звезды, означающей, что поиск любви у данного представителя клана завершен).

А я… Я совсем не похожа ни на свою мать, ни на своего отца. Обычная заурядная внешность: голубоглазая девчонка со светлыми длинными волосами. Таких, среди моих соплеменниц, пруд пруди. Никакой внутренней харизмы и сшибающей наповал красоты.

«А теперь еще и эти дурацкие розовые крылья…» – печально вздохнула я.

Среди молодежи у нас ценились черные, как у моего отца, а про розовые всегда ходили анекдоты. Мне и так нехило доставалось за то, что я дочь главы клана, а эти крылышки еще подольют масла в огонь.

– Крылофилы! – громкий бас моего отца мигом угомонил всех желающих пообщаться во время церемонии. Настала гробовая тишина. Все взгляды устремились на него.

– С этого момента вы вступаете во взрослую жизнь. Любой ваш поступок имеет последствие, и только вы в ответе за него, – сделав паузу, он обвел глазами всех новоявленных. – Существует два строгих табу, которые крылофилам запрещено нарушать: летать за пределы купола и контактировать с водофилами. За нарушение вас ждет жестокая кара – обрезание крыльев и изгнание из клана. Вернуться вы сможете только лишь по воздуху с ними за спиной. Но за всю историю нашего рода таких случаев возвращения не было, ведь единственных крыльев вы лишитесь перед изгнанием, – он посмотрел в мою сторону, от чего мне стало не по себе, а по коже пробежали мурашки.

Ну да, я не отличалась примерным поведением до совершеннолетия и частенько нарушала запреты матери и отца. Но ведь купол и водофилы – это совершенно иное! Все мои шалости и в сравнение с этим не идут! За куполом, отгораживающим наши земли, скрываются неизведанные территории, включая дикую воду. Она – самое опасное для представителей нашего клана. Намочив в ней крылья, мы навсегда утрачиваем способность к полету. А водофилы несут потенциальную опасность, так как живут именно в ней. Конечно, со времен Огненной войны между нашими кланами существует соглашение о запрете контактов для исключения начала очередной вражды, и представители наших рас строго его придерживаются, но для перестраховки нам все равно запрещено вылетать за пределы наших земель.

– А теперь, – речь отца продолжилась, – я рад сообщить, что среди нас впервые за столь долгое время появился Избранный! И я горжусь, что это именно моя дочь!

«О, нет, сейчас начнется», – вздохнула я про себя.

– Аннет, тебе удостоена честь первой подписать соглашение! Подойди к камню правды!

«Только этого круга позора мне еще не хватало» – я закатила глаза и, сделав шаг вперед, медленно начала двигаться туда, где на высоком сером камне уже были выгравированы наши имена.

Проходя мимо толпы, до меня долетали смешки, но я старалась делать вид, что их не замечаю. Отец встретил меня, взял под руку, и подвел к острому штырю, с силой нажав на него моим правым указательным пальцем.

– Ох, – я скорчилась от боли, и стала наблюдать, как алая струйка крови закапала на землю.

– Аннет, будь серьезнее, – папа одарил меня своим строгим взглядом. – На тебе теперь ответственность не только за себя, но и за весь наш род, – произнес он так, чтобы это смогла услышать только я.