Страница 19 из 20
Царь вызвал князя Голицына и попросил снова свести его с мальчиком-пророком. Но оказалось, что мальчика давно нет в столице. Разочарованный Александр отпустил князя. Уже уходя, тот остановился и, будто вспомнив, произнес:
– Перед отъездом он велел при случае рассказать вам историю графа де Сен-Жермен, сир.
– Что за история?
– Графа преследовали враги, и только его смерть могла их остановить. Граф нашел двойника, и пустил врагов по его следу. Двойника он спрятал в крепости, куда враги не могли добраться. Но, в конце концов им это удалось. Двойник погиб. Враги решили, что Сен-Жермена больше нет, а он прожил еще долгую жизнь.
– И зачем мне это знать?
– Я не знаю, сир.
– Ступайте.
Отъезд пророка расстроил Александра, но он не отчаялся. Он приказал Аракчееву вызвать в столицу архимандрита Фотия. Царь уже имел с ним беседу о вере, и ему показались рассуждения священника весьма разумными и без всякого начетничества. Александр решил исповедаться архимандриту и спросить совета.
На исповеди он рассказал все. И о встрече с пророком и об общении с духом отца, и о том, что уже собирался в Иерусалим и даже назначил наследника, но отложил из-за неотложных дел, и о тех «карах господних», которые его за это постигли.
– Что мне делать, отче? – в конце спросил он.
– Болезнь дочери – это наказание божие за твой грех прелюбодеяния. А к остальному провидение божие не имеет никакого отношения. То все козни дьявола. Давно я вижу, как князь Голицын дьявольские семена здесь сеет. Нет надобности тебе в Иерусалим идти. Не нагрешил ты столько. Именем господа нашего Иисуса Христа, прощаю я тебе твои грехи.
– Но что мне делать? Как спасти свою дочь?
– Молись и надейся.
С этого времени Александр почти не покидал покоев дочери. Она таяла на глазах, а он ничего с этим не мог поделать. От собственного бессилия ему хотелось выть, и он иногда срывался, убегал из комнаты дочери, вскакивал на коня и гнал его галопом, куда глаза глядят. В один из таких моментов она и умерла.
После похорон царь замкнулся. Он не выходил днями напролет и то лежал, уперев невидящий взгляд в потолок, то рыдал, уткнувшись в подушку. В его покои решалась входить только его жена. Она меняла ему подушки и плакала вместе с ним. Горе их сблизило. Многолетний лед их отношений, поддерживаемый холодностью Александра, начал таять.
Это помогло царю выйти из траура. Ничто не длится вечно. Через два месяца царь решил вернуться к делам. Первым делом он отправил в отставку Голицына. Потом с Аракчеевым проинспектировал несколько военных поселений. В этот раз царь не услышал жалоб от нижних чинов и решил, что это связано с улучшением их жизни. Это его несказанно порадовало. Значит, он был прав! Военные поселения – благо со всех точек зрения.
Царь даже не догадывался, насколько солдаты запуганы беспрестанными экзекуциями, насколько из них выбит дух победителей и насколько пагубно это отразится на боеспособности русской армии в будущем.
Царь чувствовал, что силы возвращаются к нему. Он вновь начал выслушивать ежедневные доклады Аракчеева и даже пытался вникнуть в их суть. Правда, не всегда это получалось. Но главное, он держал руку на пульсе своего государства.
И в этот момент случилась страшная трагедия. Разыгралась буря, которая гнала на город такую волну, что Нева развернулась вспять и вышла из берегов. Страшным потоком снесло все деревянные дома и постройки. Тысячи людей погибли, каменные дома были затоплены до вторых этажей.
Царь видел страшную картину из окон третьего этажа Зимнего дворца. От увиденного он мрачнел с каждой минутой. Он все понял. Его грех в том, что он не поверил духу своего отца. Господь посылал ему знаки: сначала он наслал снежную бурю, потом забрал его дочь, теперь обрушился на его столицу. Что дальше? Ждать погибели России? Нет! Он должен прямо сейчас дать обет, что не пройдет и года, как он отправится к гробу господню. Давая такой обет, Александр не сильно верил, что таким простым способом можно утихомирить столь страшную стихию. Но уже через час ветер стал стихать, волна упала, Нева потекла в своем обычном направлении и к полудню на мостовых остались только обычные лужи.
Теперь у него не было выбора. Обет надо исполнять. Но он не может идти к Святым местам, как царь. В этом случае он подвергает опасности не только себя, но и государство. Его могут захватить, например, османы и выставить России непомерные требования. Или разбойники схватят и потребуют огромный выкуп. Выход один: отречься от престола. Вот только, кто захочет занять этот престол…
Александр без долгих сборов отправился в Варшаву. Он надеялся, что брат Константин за два года жизни женатым мужчиной немного охладел к своей супруге и согласится занять российский трон. Но его чаяния оказались напрасными. Константин боготворил свою жену и стал настоящим подкаблучником. Переезжать в Петербург он наотрез отказался.
По возвращении из Варшавы, Царь вызвал брата Николая Павловича и заявил:
– Ну, что ж, ваше высочество, настало время вспомнить наш давнишний разговор. Вы тогда обещали заменить меня на престоле. Этот момент настал. На днях я отрекусь от престола.
– Но это невозможно, ваше величество! – испуганно произнес Николай.
– Отчего же?
– Я не это обещал! Разговор шел о временном замещении. Только пока вы находитесь в отлучке.
– Ну ты можешь считать, что я в долгой отлучке.
– Нет! Я не могу, я не готов.
– Хорошо, сколько времени тебе нужно, чтобы подготовиться?
– Мне жизни не хватит!
– Ты пойми, Николя, я должен уйти. Должен! Если я этого не сделаю, на Россию обрушатся несчастья.
– Они обрушатся, если вы уйдете, ваше величество!
Александр еще долго уговаривал своего брата, но тот был непреклонен.
Братья не оставили ему выбора. Он должен умереть, и тогда сама судьба выберет для России царя.
Умирать по-настоящему царь не собирался. Он вспомнил историю про Сен-Жермена, и у него возник план. Нужно уехать в тихий южный городок у моря. Там сказаться больным, а затем подложить вместо себя подходящий труп. После этого нужно садиться на корабль и плыть в Константинополь, а оттуда пешком в Иерусалим. Недостаток у этого плана только один: без сообщника его не провернуть, и сообщником должен стать доктор Виллие.
Чтобы привлечь доктора на свою сторону, Александру пришлось проявить все свои дипломатические и актерские способности. Усилия не пропали даром. Доктор согласился участвовать в этом представлении. Он даже подсказал предлог, объясняющий необходимость отбытия царя в южные широты. Виллие обследовал супругу Александра и объявил, что она больна и ей вреден питерский воздух. Поможет ей только длительное пребывание у теплого южного моря.
Вскоре весь Петербург знал: император отбывает в Таганрог, чтобы подготовить достойные условия для проживания и лечения своей супруги.
***
Гастон ворвался в кабинет Мордвинова.
– Мне срочно нужны подорожные документы в Таганрог.
– Вы собираетесь ехать один?
– Да.
– Но учтите, Россия вам не Петербург. По-французски там мало кто разговаривает.
– Ничего, с ямщиками я могу и по-русски договориться.
Для Мордвинова не составляло труда сделать Гастону требуемые документы. Гастон уже не был слугой Мордвинова, а был акционером и служащим Русско-Американской компании, в которой Мордвинов исполнял обязанности управляющего. Он командировал Гастона в Таганрог по делам компании. С этими документами француз без труда добрался до Таганрога даже быстрее, чем небольшой кортеж царя.
С момента прибытия Александра Гастон занялся уже привычным своим делом: следил за царем. Александр тоже не изменил своим привычкам. Он прогуливался, то в одиночку, то с кем-то. По вечерам он ходил в гости к местной знати.
Вскоре в Таганрог приехал какой-то важный чиновник. Как потом выяснилось, это был губернатор Южного края граф Воронцов. Гастону однажды удалось подслушать разговор чиновника с царем. Воронцов уговаривал Александра покинуть этот забытый богом уголок и переехать в Крым, в более комфортабельные условия. Царь лишь отшучивался.