Страница 2 из 81
— Ого! — живчик глупо моргал, глядя перед собой в пустоту. Со свистом выдохнул, сфокусировался на мне, шагнул, не обращая внимание на стремянку в моих руках, выставил руку для рукопожатия.
— Кастет!
— Леонид. Лёня.
— Спасибо, что прикрыл, Лёнь. Они чего-то взбесились. Может, обознались? За нечестного человека меня приняли?
Кастет был невысоким, крепким, вертлявым, с размытой татуировкой на левой руке и выглядел как типичный «честный человек» пролетарско-криминального района городских окраин в девяностые, задержанный среди ночи во время массовой драки «стенка на стенку». И после ареста у него ещё окажутся семь приводов и две условки по малолетке. Но, по крайней мере, «честный человек» не имеет ничего против лично меня.
— А, аааа. ААААА. Ааааа… — донеслись до нас вопли спаривающегося гиппопотама. Звуки исходили со стороны центрального прохода торгового зала.
Высунувшись, нам предстала картина, как высокий толстый нелепый очкарик, не спортивный, но внушительных габаритов, огромными росчерками отмахивается от сразу троих «взбесившихся» при помощи здоровенной корзинки, за которую зацепился какой-то пакет с конфетами. Конфеты вальяжно разлетались во все стороны.
— Поможем аквалангисту? — тихонько поинтересовался Кастет, стрельнул глазками и потянул меня в недра стеллажей, в сторону промтоваров, сад/дома/огорода и прочей бытовой химии.
Оттуда выскочила всклокоченная, рыжая, одетая в спецовку женщина неопределенного возраста, которую мой новый приятель небрежно оттолкнул ногой, пригнулся, сцапал со стеллажа молоток и огрел по голове, после чего на пару секунд завис, глупо глядя перед собой невидящим взглядом.
Я был явно менее сообразителен чем мой свежевыжатый криминальный товарищ, но догадался отцепить со стойки товаров для дачников средненькую садовую лопату. Мельком глянул на ценник. Четыре тысячи. Из чего их делают за такую цену? Из ракетной обшивки?
Ринулись обратно. Дела у очкарика шли не очень. Он подвывал, дышал часто, глазки бегали, корзинка уже практически рассыпалась на части.
— Вали обдолбышей! — Кастет оказался справа от толстяка, я шагнул по левому флангу и без затей огрел лопатой ближайшего. Он упал, а неа его место ту же встала низенькая тётка, которая с утробным рыком метнулась в мою сторону. Её я тоже ухнул от души по морде лица лопатой, не рассчитав силу удара и поэтому перед глазами всплыла надпись:
Получено 2 опыта. Получен 2 уровень. Выносливость восстановлена. Здоровье восстановлено. Прогресс 0/30. Доступны новые навыки. Нераспределённых очков развития — 1.
Над свежеубиенной тёткой в воздухе появилась и, вопреки законам физики, на высоте полуметра — повисла в воздухе карта. По размеру как игральная, она еле заметно переливалась. Из любопытства схватил карту, но осмотреть её, равно как и посокрушаться по поводу крови на полу не было возможности, потому что сбитый с ног чувак встал.
— Лёньчик, вали козла, пробивай башню, как в кино про зомби! Давай, не тормози, сюда ещё рулят.
Здравый смысл временно покинул меня. А может, наоборот. Кожа «бешеных» была с ощутимым синеватым отливом, глаза бело-мутные, рожи перекошены, рты оскалены, а над нападающим на меня парнягой в модном костюмчике, если напрячься, приглядеться, была надпись —
Получено 2 опыта. Прогресс 2/30.
Откуда-то справа вырулила женщина, которая отмахивалась от напиравшего на неё солидного дядечки. Орудовала при помощи стариковской тросточки, причем, судя по бодрости её движений, не своей, она её у кого-то изъяла. Раньше, чем мы вмешались, она сделала мужику подсечку, трость засвистела в самурайском взмахе, раздался глухой удар. «Бешеный» перестал дергаться, застыв с проломленным черепом.
Она глупо заморгала, покрутила головой и зло уставилась на нас, выволокла из-за спины перепуганного пацана лет, наверное, шести, направила на Кастета трость словно это был дробовик и сделала угрожающее лицо.
— Э, подруга, мы свои! В смысле, нормальные! — он поднял руки, причём в правой был окровавленный молоток, что, должно быть, свидетельствовало о его мирном нраве и прочей «нормальности».
— Сюда! Сюда! — жалюзи бокового технического входа распахнулся, нам замахала толстая продавщица в фирменном балахоне. Ещё через мгновение из темноты помещений на неё накинулись два бешеных, повалили, и принялись неистово кусать за шею и голову.
То тут, то там, кто-то кого-то жрал, кусал, текла кровь, творился фирменный сюр. Но, конкретно эта продавщица — была близко, так что мы с Кастетом, не сговариваясь, ринулись туда и в пару ударов проломили головы «бешеных».
Получено 2 опыта. Прогресс 4/30.
Непонятные надписи и не думали от меня отставать.
— Сначала валим всех отравленных, потом думаем чё-куда! — уверенно предложил Кастет.
— Думаешь, это отравление? — засомневался я.
— Пиндосы газом отравили, нервнопаралитическим, йопта, я по ящику видел. Верняк!
Посмотрел на продавщицу. Она была жива, лежала на боку, часто дышала, вращала глазами, и, по-моему, плакала. Напряг зрение.
— Погнали, — вывел меня из задумчивости «честный человек» Кастет.
И мы погнали. Когда человек принимается что-то делать, то сомнения отодвигаются в сторону.
Ряд с кондитеркой. Двое жрут третьего. Подскакиваем, бьем по головам. Перед глазами всплывают
Наверное, мы устанавливаем личные рекорды маньяков. Ещё ряд. Трое жрут какого-то пацана. Валим их, один даже успел встать.
Рычание, кровь, кишки, пробитые черепа.
Очкарик и тётя с ребенком так и стоят — приблизительно в центре зала. Только после окриков Кастета толстяк присоединился к нам.
— Меня Алексей зовут.
— Как скажешь, Батискаф! Шевели ластами!
Очкарика вооружили садовыми граблями, я тоже прихватил молоток, сунул за пояс.
В какой-то момент на женщину с ребёнком напал бешеный охранник, но она оказалась не лыком шита, подпустила поближе, ударила по колену, сместилась и разбила ему висок, после чего на мгновение застыла с невидящим взглядом.