Страница 8 из 15
А потом закрутилось: концерты, деньги, клипы на телевидении, популярность, гастроли. Но, Лариса понимала, что всем этим обязана именно Дворжецкому-старшему. Когда в прессу просочились слухи про их связь, олигарх даже купил на ее имя дом в Калифорнии, чтобы сплавить любовницу подальше, куда Лариса не так давно переехала. Вот только она быстро поняла, что ее творчество в Штатах никому не нужно. Чтобы записать альбом на английском языке, она влезла в серьезные долги, да и дом ее внезапно арестовали. И в этот трудный момент Семен снова нашел Ларису, созвонился с ней и поддержал, предложив приятное с полезным: гастроли на яхте для ближнего круга по пути на Родину. Она с радостью согласилась, взяв с собой только двух самых близких друзей, клавишника и гитариста, которые тоже, как и она, оказались в очень трудном материальном положении в эмиграции. Правда, никаких денег ее музыкальному коллективу пока не перечислили. Но, на борту «Богини» проживание и питание предоставлялись совершенно бесплатно. Да и надежда на лучшее имелась. Впрочем, Лариса не сомневалась, что Семен Дворжецкий заплатит ей потом. Вот только, как же сегодня петь для пассажиров яхты, если так сильно качает?
Когда яхту начало сильно бросать на волнах, Борис Дворжецкий все-таки вылез из мягкого кресла, и, прихватив бутылку с коньяком, пошлепал своими пляжными шлепанцами к трапу, ведущему вниз, где в передней части надстройки под верхним салоном располагалась его просторная двухкомнатная хозяйская каюта. Интерьер Борису не слишком нравился. Постройку корабля заказывал его отец, пожилой человек довольно старомодных взглядов. Потому отделанная полированным красным деревом и заставленная неудобной антикварной мебелью, прикрученной к полу, каюта навевала на Борю скуку. Он предпочитал стиль лофт и давно бы все здесь переделал, если бы был настоящим хозяином. Но, пока Семен Дворжецкий не собирался дарить «Богиню» сыну, а лишь выдал доверенность, чтобы перегнать ее в Россию.
Разумеется, просто перегнать яхту мог бы и ее экипаж. Но, обстоятельства потребовали эвакуироваться из Калифорнии самому Борису, который находился там большую часть времени, ведя свой бизнес в России, в основном, через видеоконференции, а прибыль выводя в Штаты. А тут внезапно и активы, оформленные на него, которые, как надеялся отец, американцы не тронут, тоже оказались в списке нового санкционного пакета. Родственник, троюродный брат отца промышленник Марченко и друг семьи банкир Альтман тоже неожиданно попали в этот список. А ведь и на них были оформлены немалые семейные активы в Америке. Более того, против них американские власти сразу возбудили судебное разбирательство. А потому и им пришлось бежать, воспользовавшись этой самой яхтой в то время, как их собственные, правда, не такие большие, находились уже в России. Эти два хитреца Альтман и Марченко заранее позаботились перегнать свои яхты в безопасное место, когда нынешнее противостояние со Штатами еще только начиналось.
Впрочем, кое-какое современное оборудование в хозяйской каюте все-таки имелось: телевизор во всю стену, огромная кровать с регулируемым и подогреваемым матрасом, джакузи, умный японский унитаз с мойкой, сушкой и музыкой, а также индивидуальные тренажеры. И вид, конечно, из окон открывался красивый на двести сорок градусов. Желая полюбоваться пейзажем прямо по курсу, Боря подошел к панорамному стеклу, и в этот момент яхту сильно качнуло. Огромная волна ударила со стороны носа, разбившись прямо об остекление. Борис не на шутку испугался. Он едва не упал, но все-таки кое-как устоял на ногах, схватившись двумя руками за край антикварного бюро, прикрученного к полу.
Конечно, толстое пуленепробиваемое стекло каюты рассчитывалось на подобные удары стихии, а потому ничего не случилось. Вот только за первым ударом волны вскоре последовал следующий, а потом еще и еще. Сила шторма нарастала. В небе вспыхивали разноцветные всполохи, а гром гремел так, что никакая звукоизоляция не помогала заглушать мощные раскаты. Свет в каюте замигал и погас. И Борису, который, обычно, любил скорость и разные приключения, совершенно не страдая морской болезнью, стало нехорошо. В этот момент он пожалел, что не приказал Самойлову обходить циклон стороной, понадеявшись на надежность отцовской яхты.
В это время молодой капитан яхты действовал лихорадочно, тыкая пальцами все те кнопки на пульте, которые могли помочь перезапустить оборудование. Но, ничего не выходило. Своего помощника Тимура и обоих электриков Сергей отослал из рубки с приказом немедленно запустить дизель, который имелся на судне в качестве запасной энергетической установки. А еще нужно будет запустить и оба запасных генератор, чтобы запитать электрику и попробовать перезагрузить компьютеры. Все эти действия должна была уже сделать автоматика. Но, она вырубилась после разноцветных вспышек на небе и никак не хотела включаться обратно. Даже лампочки аварийного освещения горели очень тускло, словно бы и судовые аккумуляторы сильно разрядились.
Сам же Самойлов старался удерживать яхту штурвалом против волн. К его счастью небольшой яхтенный штурвал все-таки не был полной электронной имитацией, вроде большого джойстика, а кое-как приводил в нужное положение рули даже с отключенным электроусилителем. Правда, для этого требовалось весьма серьезное усилие. Но, никаких резких движений капитан старался штурвалом не делать, лишь удерживая прежний курс носом к волне. Даже с отключившимися машинами обесточенная «Богиня» все еще продвигалась вперед по инерции. Вот только Самойлов четко понимал, если не удастся запустить дизель вручную в ближайшие несколько минут, то яхту неминуемо развернет бортом поперек волн. И тогда последствия шторма могут стать гибельными для прогулочного корабля. Как минимум, судно превратится в беспомощный поплавок, которым стихия будет играть, как хочет, избивая его волнами и унося в неизвестном направлении.