Страница 8 из 14
Глава 3
Смотреть летние состязания я не поехал. Зимой их уже видел и решил, что в этот раз торчать на трибуне смысла нет. Лучше отдохнуть лишние три дня. Что и сделал. Получил зачёты по всем предметам и шестнадцатого июня поездом отправился в Ярославль, где навестил Лизу, Нику, Горбатова с семейством и своих стражников, а спустя неделю уже летел на дирижабле в Екатеринбург.
У Оболенских были какие-то проблемы с Демидовыми и Холмскими — старыми княжескими родами с Урала. По словам Петра Петровича, они ему жизни не давали: то диверсию устроят на предприятии, то убьют кого-нибудь из родственников. Оболенские при любом удобном случае, понятное дело, отвечали, но не слишком активно. Так и жили в состоянии вялотекущей войны.
Кто был виновником конфликта, я не знал. По версии Петра Петровича — Демидовы и Холмские, которым не понравилось, что на Урале обосновался новый род, взявшийся развивать горное дело. Местные уже давно хотели вытеснить чужаков, но до войны открыто не нападали, а когда с приходом нового императора центральная власть в Москве ослабла, так уральские князья сразу же начали применять силу.
Возможно, у Димидовых была своя правда. Как известно, в любом конфликте каждый считает правым себя, но проводить расследования не очень-то и хотелось. Я хорошо знал историю и не питал иллюзий по поводу дворянских родов того времени: у всех руки запачканы, чистых тут нет. Но Оболенские являлись моими деловыми партнёрами, и мне было выгодно, чтобы они оставались сильными. А уральцев я в глаза не видел, и интересы их меня не волновали.
Этим летом Пётр Петрович вознамерился раз и навсегда решить свои проблемы на Урале. Для этого он весь год собирал силы и искал союзников, а примерно в конце июня планировал ударить. В прежней версии реальности для него всё сложилось не очень хорошо, но сейчас у меня появился шанс снова изменить ход истории.
За последние месяцы я пару раз гостил у Петра Петровича и всякий раз, когда разговор заходил о грядущей драке, убеждал его собрать как можно больше людей. Разумеется, Пётр Петрович не возражал, он и тысячу бойцов с радостью нанял бы, но всё упиралось в деньги.
Сам я тоже собирался участвовать в операции. Конечно, одно моё присутствие не обеспечит нам победу, но в некоторых обстоятельства одарённый седьмого ранга повлиять на исход сражения мог.
Был вечер, когда дирижабль стал снижаться. Красный шар солнца катился за горизонт. Внизу, недалеко от посадочной площадки, толпились встречающие — мужчины и женщины в светлых летних нарядах.
Механизмы притянули летательный аппарат к земле стальными канатами, дверь открылась, откинулся трап. Пассажиры по очереди стали покидать воздушное судно. Когда я вышел, сразу же ощутил духоту прогретого за день воздуха. Екатеринбург встретил меня безжалостной уральской жарой.
Меня встречал усатый тип в сером костюме. Он держал в руках бумагу с моим именем. На стоянке возле площадки нас ждал тёмно-зелёный седан «Борей» — большой комфортабельный автомобиль начала тридцатых годов. Я положил чемодан в багажник, устроился на заднем сиденье, и мы поехали. Путь наш лежал в загородный особняк Оболенских.
Ехали долго, наворачивая круги по городским закоулкам. Шофёр говорил, что пытается таким образом избежать слежки. Неизвестно, знали Демидовы о готовящемся нападении или нет, но Оболенские старались свои перемещения держать втайне.
Но вон мы выбрались из городской черты, оставили позади пару деревенек и небольшой завод с одной трубой, свернули на узкую грунтовку, и вскоре в свете фар показались кованые ворота, по обеим сторонам которых возвышались каменные колонны, увенчанные скульптурами орлов.
Водитель посигналил, охранник открыл ворота, мы проехали за ограду. Особняк стоял в глубине сада боком к главному въезду. Дом почти полностью закрывала зелень растущих вокруг берёз. Фонари не горели, и территория тонула во мраке. Освещено было только высокое крыльцо, на площадке возле которого скопилось множество техники: семь легковых машин, четыре грузовика и шестиколёсный броневик с пулемётной башней на крыше.
Несмотря на поздний час, во всех окнах горел свет, а рядом с особняком курила группа мужчин в костюмах. Я сразу понял, что дом этот — база стражи рода.
На крыльцо вели две полукруглые лестницы. Я поднялся вслед за шофёром, нёсшим мой чемодан, мы вошли в двери и оказались в просторном холле, заставленные коробками и деревянными ящиками.
Мне навстречу выбежал невысокий светловолосый господин средних лет с мелкими длинными усиками над тонкими губами, облачённый в клетчатый костюм-тройку. Как показало моё эфирное зрение, мужчина обладал развитой печатью огня.
— Алексей Васильевич, здравствуйте, — невысокий господин вежливо улыбнулся и протянул мне руку. — Позвольте представиться: Борис Порфирьевич Оболенский. Добро пожаловать в мой дом.
— Здравствуйте, рад нашему знакомству, — я ответил рукопожатием. — Пётр Петрович рассказывал мне о вас. Кстати, он здесь?
Глава рода говорил, что мне предстоит гостить у Бориса Порфирьевича. Это был родственник. Он управлял заводами Оболенских на Урале и самвладел несколькими предприятиями. В общем, человек очень важный и влиятельный.
— К сожалению, Петра Петровича ещё нет. Он прибудет на днях. А вы пока располагайтесь. Здесь много народу. Часть нашей стражи пришлось расквартировать в усадьбе, но вы не волнуйтесь, для вас выделена отдельная комната на втором этаже. Вы проголодались с дороги?
— Да, благодарю, от ужина не отказался бы, это точно.
— Пойдёмте покажу ваши апартаменты и распоряжусь, чтобы слуга принёс поесть. А завтра приглашаю вас в девять часов на завтрак. Столовая — направо и в дальний конец, — Борис Порфирьевич указал на дверь, что вела в соседнюю комнату.
Здание имело анфиладную планировку. Все комнаты соединялись друг с другом. Сквозь распахнутые двери виднелась гостиная с вычурным камином, богато украшенным скульптурами, за гостиной находилась ещё одна комната.
Здание полнилось людьми. Мужчины в костюмах сидели за столами, ходили туда-сюда, что-то перетаскивали. Ящики стояли не только в холле, но и буквально везде. Некоторые оказались открыты. Оружие, патроны, консервы, одежда — здесь всего было в достатке.
— Подготовка, смотрю, идёт полным ходом, — заметил я.