Влюбиться в босса

Альбина побелела, она надеялась, у неё будет чуть больше времени, чтобы успеть его спрятать, а дальше что-нибудь бы придумала! Альбина столько месяцев планировала его забрать. Взвешивала все «за» и «против». Благодаря мужчине, что сейчас стоял напротив, у неё была работа и стабильный заработок, который мог обеспечить их.

Её могут посадить, Альберта вернут матери, а если даже получится спрятать его у соседки до приезда полиции, то Александр Дмитриевич её всё ровно уволит! Зачем ему такая работница, от которой постоянно одни проблемы? Он и так не хотел брать девушку на работу, если бы не уговоры Ани, ничего не вышло бы. Ей пришлось бы идти работать какой-нибудь официанткой или продавцом консультантом с ненормированным рабочим графиком и низкой зарплатой. Ей одной бы хватало, но содержать ещё ребёнка не получилось бы.

Паника тут же охватила девушку, она позволила себе вольность и схватила мужчину за руку, втащила его внутрь своей съёмной хрущёвки, повела в единственную комнату, где на диване, сжавшись в комочек, спал мальчишка, слишком маленький для своих лет.

В комнате тускло горела настольная лампа, стоявшая возле компьютера. Этого света было достаточно, чтобы рассмотреть ребёнка. Мужчина отметил, насколько худое лицо у того. Тем временем девушка подошла к Альберту и откинула одеяло, задрала футболку на мальчугане, подтверждая догадки мужчины – ребёнок явно голодал.

Бледная кожа, усыпанная синяками и проступающие кости от недоедания. Александр был отцом, а ещё у него была внучка, чуть младше этого паренька, и ему сейчас было больно смотреть на мальчишку. Он не понимал, как можно было довести ребёнка до такого состояния.

– Смотрите. – девушка подозвала его и указала на что-то.

Лишь наклонившись и присмотревшись, Александр увидел, куда указывал тоненький пальчик девушки. На плече и руке мальчика был виден свежий уродливый шрам от ожога. Пока мужчина рассматривал ребёнка, Альбина разделась до нижнего белья.

– Вот, – девушка обвела руками своё тело, снова привлекая внимание мужчины, и повторила голосом полной ненависти. – Вот что его ждёт, если он останется с ней.

Всё красивое тело девушки было усыпано шрамами. Где-то были большие, как на правом боку, тянувшийся от груди и до бедра, тоже след ожога. Где-то маленькие шрамы, как около пупка, похожий на порез. Ноги, руки – всё было усыпано ими. Альбина повернулась спиной, которая была исполосована.

– Это от армейского ремня. – она часто им воспитывала меня.

– Оденься. – голос мужчины звучал глухо.

Альбина молча обратно натянула джинсы и футболку с длинным рукавом.

– Тебе всё ровно не стоило его забирать, Альбин. – устало произнёс мужчина, думая, что делать дальше.

– Когда я увидела свежий синяк, не смогла больше ждать. Изначально думала буду подавать жалобу в службу опеки, требовать лишения родительских прав, а потом просить опекунства, но увидев свежие следы, – она кивнула на синяки, – я просто действовала.

– Тебе никто не дал бы опекунства. Его отправили бы в детский дом.

– Но у меня теперь ведь есть работа с достаточным заработком! – девушка искренне возмутилась, как можно отправить ребёнка в детдом, когда у него есть кто-то близкий, готовый о нём позаботиться.

– А ещё ты одинока и у тебя съёмная квартира, причём не самая лучшая.

– Здесь чисто. – потухшим голосом попыталась оправдаться.

– Сегодня у тебя есть это жильё, а завтра нет. Старый ремонт, на потолке около окна грибок – несмотря на чистоту, её посчитают непригодной для жилья ребёнка.

– Но что мне делать? – голос Альбины задрожал от подступающих слёз.

– Почему ты сразу не сказала, что тебе нужна помощь?

– Я думала, что справлюсь.

– Справилась, как я погляжу, ещё и Аню втянула! Перед тем как действовать надо было всё узнать! – даже шёпотом у него получалось наорать на девушку. Альбину впервые отчитывали, как маленькую.

– Вы сможете мне помочь. – она сама не поняла, спросила или утвердила. Это была наглость с её стороны, но она больше не видела другого выхода.

Мужчина ничего не ответил, молча вышел из комнаты, оставляя девушку в непонимании, что ей делать дальше. Надо спрятать Аля, пока не приехала полиция и его не забрали.

Альбина пыталась дозвониться до соседки, с которой хорошо общалась. Она ухаживала за её двумя котами и цветами, когда та куда-нибудь уезжала, а та в ответ благодарила домашними продуктами: овощи, ягоды, заготовки. Параллельно девушка пыталась прибраться в квартире, стараясь скрыть любые следы пребывания ребёнка.

Александр вернулся в квартиру, когда девушка собирала какие-то вещи.

– Что опять ты творишь?

– Хочу уехать, пока никто не заявился. Нужно спрятаться.

– Тем самым подтвердишь, что похитила мальчика. Приготовь лучше кофе, пожалуйста, и не делай больше глупостей.

– Вы мне поможете? – Альбина не верила своим ушам.

– Я помогу ему. – мужчина кивнул на мирно спящего ребёнка.

Вскоре приехал сотрудник полиции, Альбине было велено сидеть на кухне и не высовываться, чтобы не усугублять ситуацию. Ей только оставалось довериться человеку, который уже однажды ей помог, но долго сидеть она не смогла. Тихо подкралась к двери, отделяющей кухню от остальной квартиры, и пыталась прислушаться к происходящему, правда, как оказалось – бесполезно.

Мужчины говорили слишком тихо, и несмотря на плохую шумоизоляцию, было сложно услышать, о чём говорят, лишь слышала их шаги и как они перешёптываются. Альбина с трудом оставалась на месте, с каждым шагом она представляла, как Аля уносят из-под носа.

– Он обещал помочь ему. Он не отдаст Аля. – Альбина постоянно бормотала себе под нос, пытаясь успокоиться. – Не отдаст.

Старые часы, которые висели над кухонным столом, раздражающе тикали, она слышала ход стрелок, напоминающих, что время идёт, что там решается её судьба и судьба маленького невинного ребёнка, а тем временем она тут бездействует. Лишь в благодарность Александру Дмитриевичу девушка продолжала оставаться на месте.

Дверь на кухню открылась резко, задев плечо Альбины. Она упустила момент, когда шаги приблизились к кухонной двери.

– Подслушиваешь? – как-то обречённо прозвучал голос Александра, на что девушка неопределённо пожала плечами.

– Здравствуйте, Альбина. – поздоровался с ней высокий, худощавый мужчина. – Меня зовут Евгений Викторович, я юрист по семейным делам.

– Здрасте. – голос девушки прозвучал испуганно и пискляво.

– Альбин, свари ещё кофе, пожалуйста. – обратился к девушке Александр Дмитриевич. – Разговор предстоит долгий и тяжёлый.

После этих слов руки девушки стали трястись, но ничего не оставалось, как угостить мужчин кофе. Евгений Викторович попросил добавить молока или сливок, но в холодильнике ничего из этого не нашлось.

– Как ты собиралась содержать ребёнка, если у тебя даже еды нет? – осуждающе спросил Александр.

– Я бы завтра всё купила. – оправдывалась девушка, но мужчина покачал головой, будто не верил ей.

Стоило девушке подать кофе и занять место напротив мужчин, как и правда настал тяжёлый и долгий разговор. Говорил в основном юрист. Расспрашивал Альбину о детстве, о матери, об отце её и Альберта.

– Мой отец умер, когда мне было четыре. Я его не помню, он был шахтёром, работал вахтами. В одной из поездок его не стало, нам выделили компенсацию – нашу квартиру, где она по-прежнему живёт. Я там жила до шестнадцати лет, позже сбежала. Иногда меня возвращали домой, но дольше недели я не задерживалась и снова убегала. Жила у одноклассников, знакомых, иногда добрая старушка из соседнего подъезда впускала к себе. Смогла поступить и получить место в общежитие.

Перед тем как рассказывать об Альберте, она замолчала. Ей нужна была эта пауза, а мужчины не торопили её, несмотря на позднее время.

– О брате узнала случайно. Мы встретились на улице. Мать попросила денег, сказала: «твоему братику новые ботинки нужны, а то ему ходить не в чем». Я предложила вместе сходить в магазин и купить. Я тогда как раз стипендию и зарплату получила,какие-то деньги были, но та отказалась, мы, как обычно, поругались. Потом приходила к дому, он часто гулял один, без присмотра. – девушка грустно усмехнулась, вспоминая, как в детстве, даже когда отец был жив, она тоже вот так одна играла, в то время, когда другие детки были с родителями. – Я начала с ним общаться, Аль меня запомнил. Мать потом долго после нашей встречи ворчала, что его сестра неблагодарная.