Страница 71 из 100
Пусть этот клуб и правда размещался в подвальном этаже, зато там был просторный зал на 200 человек, где устраивались танцевальные вечера и проводились кинопоказы, а еще была комната для карточной игры и библиотека. Клуб возник еще в начале 1930-х годов, предположительно, отпочковавшись от Общества друзей Советского Союза, – в ту пору он занимал угол в здании штаб-квартиры лейбористской партии на Оксфорд-стрит в центре Сиднея. Позже клуб перебрался в помещение получше, подходившее и для танцев, и для проведения собраний, но в 1939 году, когда между СССР и нацистской Германией был заключен пакт о ненападении, австралиец, владевший помещением, выгнал клуб вместе с его завсегдатаями. После этого им некоторое время приходилось собираться или в частных домах, или в кафе, которое держала председательница клуба П. И. Горская.
В 1941 году, когда Германия напала на Советский Союз, политическая ситуация снова изменилась, и члены «красного» клуба снова оказались при деле: вместе с левой активисткой Джесси Стрит они отправляли в СССР дубленые овечьи шкуры и медикаменты, чтобы поддержать Красную армию. Именно тогда, в 1943 году, клуб и был официально зарегистрирован как таковой, и секретарем его стала Мария Нестор. Сообщали, что на нужды клуба пожертвовал 500 фунтов Иван Репин, владелец кофейни. Клуб расположился по новому адресу на Джордж-стрит, 727 в подвальном этаже левого Итало-австралийского клуба, связи которого с Коммунистической партией Италии тоже представляли интерес для ASIO[722].
Как и у Русского дома, находившегося через дорогу, у Русского общественного клуба не было лицензии на торговлю спиртным, хотя, как рассказывали, совместная выпивка была в нем одним из главных способов скоротать время. Можно предположить, что члены обоих клубов покупали алкоголь в одном ирландском пабе, находившемся неподалеку на той же улице. В обоих клубах по субботам устраивались танцевальные вечера, причем в Русском общественном клубе танцплощадка была просторнее, чем в заведении-сопернике[723]. Там выступало трио балалаечников, а тенор Сеня Чостяков (член Русского общественного клуба, иммигрировавший еще до войны) исполнял песни о Красной армии[724]. Регулярно демонстрировались советские фильмы – кинопоказы привлекали особенно много русскоязычных. У Русского общественного клуба было большое преимущество: он получал советские фильмы непосредственно из посольства СССР, и посмотреть кино туда приходили даже антисоветски настроенные русские. Посмотрев советский фильм «Падение Берлина» в Нью-Йорке, антикоммунист Ростислав Полчанинов писал своим друзьям Николаюкам в Мельбурн, как бы немного оправдываясь: «Мы не ходим на глупые американские фильмы. Мы ходили на советские фильмы, чтобы увидеть, пусть в щелочном растворе, наши родные города, услышать с экрана русскую речь и русские песни»[725].
Руководство Русского дома раздражало, что его завсегдатаи иногда ходят на кинопоказы в Русский общественный клуб, вопреки правилу, гласившему, что «как только кого-то из наших [белых русских] увидят входящим в тот клуб или выходящим из него, его навсегда исключат из нашего общества»[726]. Агент ASIO, присутствовавший на показе одного советского фильма, на который пришло около 250 человек, отметил, что, несмотря на неприязнь, существовавшую между Русским общественным клубом и Белым русским клубом на той же улице, на кинопоказ все же пришли некоторые из завсегдатаев последнего, хотя, возможно, они, как и сам агент, явились туда для сбора разведданных: «Там был один видный представитель русской церкви, и потом, когда я разговаривал с ним, он сказал, что пришел туда впервые, для того чтобы понаблюдать за публикой и посмотреть, не ходит ли на эти мероприятия кто-то из его паствы»[727].
С 1946 года председательницей Русского общественного клуба была Августа Клодницкая, приехавшая в Сидней из Европы сравнительно недавно, только в 1937 году. Августа и ее муж Георгий, инженер, пользовались авторитетом в обществе, ей нравилась публичность. Поскольку Георгий в прошлом был связан с Временным правительством, община белых, скорее всего, оказала супругам прохладный прием. Близких по духу людей они наверняка встретили в лице маргиналов вроде Александра Джеймса (Жемчужного) и его жены, которые смотрелись среди русских иммигрантов в Австралии белыми воронами, так как превыше всего ставили «служение народу» – этот идеал дореволюционной русской интеллигенции[728][729]. Неясно, насколько радикальными были политические убеждения Клодницких до войны, или же их откровенно просоветские взгляды в 1940-х годах просто отражали то патриотическое воодушевление, вызванное мужеством советских солдат на войне, которое ощущали тогда многие китайские русские. На общем собрании Русского общественного клуба в июле 1951 года Августа Клодницкая говорила о разногласиях в руководстве по поводу того, насколько твердо клубу следует выказывать солидарность с Советским Союзом. Правительство Мензиса, похоже, вознамерилось объявить вне закона Коммунистическую партию Австралии (хотя в действительности проведенный в сентябре 1951 года референдум по этому вопросу заставил правительство отказаться от этой идеи), и были опасения, что если это произойдет, то и Русский общественный клуб окажется под угрозой закрытия. Секретарь клуба Мария Нестор выступала за то, чтобы вернуться на прежние позиции, когда просоветские настроения не декларировались столь открыто. Такого же мнения придерживался Сеня Чостяков (хотя он и любил исполнять песни красноармейцев). Но Клодницкая получила поддержку зала – в числе прочих от постоянной посетительницы клуба и члена Компартии Австралии Беллы Вайнер. В итоге фракция Клодницкой одержала верх в этом споре, и Августа Клодницкая продолжала возглавлять левый, просоветский комитет до тех пор, пока не сложила председательские полномочия в 1952 году[730].
В первые послевоенные годы клуб открыто поддерживал связи с посольством СССР, и в нем сохранялся дух солидарности с советскими союзниками, заявивший о себе в военные годы. В октябре 1946 года почетными гостями на обеде, устроенном в Русском общественном клубе русской общиной, были советский посол Николай Лифанов и его жена. Среди лиц, сопровождавших посла, была женщина-дипломат Джесси Стрит, самый известный в Австралии друг Советского Союза. Августа Клодницкая, представляя посла всем собравшимся, произнесла на двух языках речь, «полную пропаганды и похвал Советскому Союзу». Агент отдела Бюро расследований стран Содружества, присутствовавший на приеме, с неодобрением докладывал: «Весь раут был примечателен тем, что национальный гимн на его открытии не исполнялся, а вместо него пели „Интернационал“ и Advance Australia Fair[731]»; «несомненно, разжигался ультранационализм [видимо, он имел в виду советский национализм. – Авт.]» В 1947 году, в годовщину революции 1917 года, клуб «украсили советскими флагами и цветами»; Гэри Нэш (явившийся туда на субботние танцы) вспоминал, что частью постоянного убранства клуба служили «портреты Ленина и Сталина и другие коммунистические символы». В замечании к донесению от заместителя директора Бюро расследований стран Содружества в Новом Южном Уэльсе говорилось, что «Русский общественный клуб быстро превращается в пропагандистское орудие России»[732].
Хотя в ноябре 1949 года клуб уже смирился с необходимостью исполнять в конце собраний, по австралийскому обычаю, гимн «Боже, храни короля», официальное советское присутствие оставалось заметным еще несколько лет. В ноябре 1949 года в клубе выступил консул Садовников; постоянными посетителями были корреспонденты ТАСС Федор Носов и его преемник Иван Пахомов. Атташе по культуре Владимир Петров часто бывал там вместе со своим русскоязычным другом Михаилом Бялогуским, а в 1951 году даже устроил в клубе вечеринку, на которую пригласил 21 гостя. Связи между руководителями клуба и сотрудниками советских учреждений были не только официальными, но зачастую и дружескими. Многих Клодницкие приглашали к себе домой, в Розвилл. Как они сами позже рассказывали ASIO, они были знакомы и общались со многими сотрудниками советского посольства, в том числе с Семеном Макаровым и Виктором Зайцевым (оба были сотрудниками спецслужб под дипломатическим прикрытием), Валентином Садовниковым (консулом, сотрудником разведки), Владимиром Михеевым (корреспондентом агентства ТАСС), тремя другими корреспондентами ТАСС, имевшими погоны (Федором Носовым, Виктором Антоновым и Иваном Пахомовым) и, конечно же, Владимиром Петровым[733].
722
История русских в Австралии… Т. IV. С. 18–19; Ebony Nilsson. On the Left: The Russian Social Club in Early Cold War Sydney, Australian Historical Studies. 2019. Vol. 50. no. 1. P. 65; NAA, 8911 87: Russian Social Club (Sydney) (донесения службы безопасности); Gianfranco Cresciani. No Country for Revolutionaries: Italian Communists in Sydney 1971–1991. Melbourne: Australian Scholarly Publishing, 2018. Pp. 11, 21.
723
Гэри Нэш. Указ. соч. С. 274. Эта подробность отсутствует в оригинальном английском варианте мемуаров.
724
NAA, A6119, 1386: Белла Вайнер, т. 1. В этой папке содержится ряд донесений, относящихся к 1950 и 1951 гг., она озаглавлена «Русский общественный клуб» и описывает мероприятия, происходившие там в эту пору.
725
Письмо Р. П. Полчанинова, 1 января 1953 г., архив Ивана Николаюка.
726
NAA, A6122 166, вырезка из The Age, 22 апреля 1954 г. (цитируются слова генерала Алексеева, главы сиднейского Русского антикоммунистического центра).
727
NAA, A6122 166, вырезка из The Age, 22 апреля 1954 г. (цитируются слова генерала Алексеева, главы сиднейского Русского антикоммунистического центра); NAA, A8911 87: Report by W. H. Barnwell, Inquiry Officer, 12 September 1946.
728
И. Мигунова-Климик. Доктор Александр Александрович Жемчужный // Австралиада. 2001. № 28. С. 4–5; Зинаида Николаевна Жемчужная // Там же. 2002. № 31. С. 35–36.
729
О дружбе Клодницких и семьи Джеймс см. главу 2. (Прим. ред.)
730
NAA: A6119, 1386, личное дело Беллы Вайнер. Неясно, тот ли это был раскол, о котором упоминал Коновец и суть которого сводил просто к ссоре между евреями и неевреями (Anatole Konovets. Op. cit. P. 35). Августа Клодницкая, по-видимому, еврейкой не была, в отличие от ее сторонницы Беллы Вайнер.
731
В 1974 году Advance Australia Fair стал национальным гимном Австралии, сменив британский гимн «Боже, храни короля / королеву».
732
NAA: A8911 87: донесение У. Г. Суини, 25 октября 1946 г. (Суини неверно указал фамилию председательницы клуба как Клодинская), замечание У. Г. Барнуэлла; Гэри Нэш. Указ. соч. С. 274; NAA, A6122 122: донесение Галлегана (Бюро расследований стран Содружества), 18 ноября 1946 г. Бюро расследований стран Содружества было предтечей ASIO.
733
NAA: A6119 6971, Клодницкая, Августа, т. 1. Данные об агентах разведки: David Horner. Op. cit. Большинство из названных работали на советскую службу безопасности, которая в разные годы называлась НКВД, МГБ и (после слияния в 1953 году с Министерством внутренних дел) МВД, но Зайцев работал на военную разведку – ГРУ (Главное разведывательное управление).