Страница 20 из 20
Для Австралии решение принять перемещенных лиц после Второй мировой войны стало значительным отступлением от курса, которого она придерживалась раньше. Для страны с населением всего семь миллионов человек иммиграция такого масштаба была ошеломительным явлением, даже если не учитывать фактор культурной новизны. Лига ветеранов приняла ряд постановлений, согласно которым в общественных местах следует разговаривать только по-английски, а все остальные языки запретить. Снова всколыхнулись опасения из-за возможного приезда евреев: эти страхи Австралия уже пережила, когда по итогам Эвианской конференции 1938 года ее вынудили принять определенное количество еврейских беженцев[163]. Сомнения охватили даже местную еврейскую общину. Что касается русской диаспоры в Австралии, в 1940-х годах она была еще недостаточно организованной, чтобы хоть как-то влиять на решения правительства (в отличие от США, где шло активное лоббирование со стороны различных этнических групп, в том числе и русских). Русская православная церковь в тот момент еще не фигурировала в австралийской демографической статистике, но можно предположить, что она без особого восторга отнеслась бы к перспективе приезда бывших советских граждан, воспитанных в атеизме. Поляки и некоторые другие восточные европейцы были католиками, но католическая церковь в Австралии изначально не оказывала активной помощи в иммиграции своей потенциальной паствы.
Когда Австралия вступила в IRO и стала очередной страной, готовой принимать мигрантов под эгидой этой организации, она, среди прочего, взяла на себя обязательство относиться к перемещенным лицам и беженцам, придерживаясь принципов полного равенства, не делая различия между представителями разных рас и религий[164]. Никаких явных оговорок, касавшихся национальной принадлежности, не делалось, но очень скоро стало ясно, что у Австралии имеются ярко выраженные предпочтения. Когда Колуэлл побывал в лагерях ди-пи в Германии, из всех, кого он там увидел, наиболее привлекательными показались ему прибалты – бывшие (пусть и недолгое время) граждане СССР, при этом не славяне, а как будто представители «нордической расы». И он настаивал на том, чтобы в первую партию иммигрантов включили только прибалтов, и никого больше[165]. Считалось, что все прибалты – светловолосые и голубоглазые, одним словом – истинные арийцы. К тому же они слыли довольно культурными и «западными» в своих привычках.
В 1948 году, отвечая в парламенте на вопрос, имелись ли при отборе ди-пи для иммиграции в Австралию какие-либо ограничения по национальному или религиозному признаку, Колуэлл заявил: «Мы заключили соглашение [с IRO. – Авт.], согласно которому мы готовы были отбирать людей без различения их расовой и религиозной принадлежности, и это условие договора мы выполняли». Но затем он как бы в порядке утешения добавил, что до сих пор в Австралию из лагерей ди-пи не прибывали мигранты-евреи[166]. И действительно, пока действовала эта программа массового переселения, австралийские чиновники последовательно придерживались своей линии: не принимать евреев[167]. IRO выказывала недовольство этим курсом и всячески пыталась расстроить дискриминационные планы Австралии, однако не смогла заставить ее отклониться от выбранного пути[168]. В конце концов, нужно же было избавиться хотя бы от части всех этих ди-пи, вывезти их куда-нибудь из Европы. И хотя Австралия, пожалуй, довольно необычным образом проявила свою крайнюю привередливость при выборе «желательных» национальностей, она отнюдь не была белой вороной среди стран, согласившихся принимать перемещенных лиц. Отдельные страны явным образом ограничивали или даже напрочь исключали некоторые национальности из списка приемлемых: первой это сделала Британия, открыв программу набора рабочей силы Westward Ho![169], а Бразилия и Канада в разное время запрещали въезд евреям-мигрантам[170].
Какое место отводилось различным национальным «типам» в иерархической структуре предпочтений Австралии, четко видно по внутриведомственной переписке, и именно на эту иерархию ориентировалась при отборе «кадров» отправленная в Европу миссия. В первые годы ее работы наиболее годными категориями были следующие[171]:
Июль 1947 эстонцы, латыши, литовцы
Сентябрь 1947 словенцы, украинцы
Январь 1948 югославы, чехи
Май 1948 поляки (только одиночки или бездетные трудоспособные семейные пары)
Июль 1948 венгры
Советские граждане нигде не упоминались, хотя в эту категорию вполне могли бы попадать некоторые из украинцев (те, что до войны жили в СССР, а не в Польше). Еще страннее то, что не фигурировали там и русские – во всяком случае, до августа 1948 года, когда вдруг появилась загадочная новая категория «белые русские». До этого же по лагерям ди-пи ходили слухи, что русским нужно добывать поддельные бумаги, где они значились бы украинцами, поскольку «Австралия и Англия все еще не пускают русских иммигрантов»[172].
Как и другие подобные программы, австралийская программа массового переселения предлагала избранным мигрантам бесплатный проезд с ограниченным объемом багажа. Однако соглашение IRO с Австралией отличалось от ее соглашений с другими странами в двух важных пунктах. Во-первых, это была государственная программа и потому (в отличие от американской) не предполагала, что добровольные организации будут подыскивать спонсоров для отдельных мигрантов. Во-вторых, в отличие от других стран, Австралия предоставляла мигрантам жилье в специальных лагерях и общежитиях, а также предъявляла им обязательное требование – отработать два года там, куда пошлет их правительство Австралии. Это делалось для того, чтобы вернуть в казну средства, затраченные на перевозку мигрантов, и обеспечить рабочими руками предприятия, нуждавшиеся в них в первую очередь: гидроэлектростанции на Тасмании и в Снежных горах, различные объекты строительства, железные дороги и тому подобное. Колуэлл очень гордился пунктом об обязательных отработках. «Это была моя идея», – писал он позднее и объяснял, что так можно было заодно решить проблему острой нехватки жилья, обозначившуюся в Австралии после войны. Новоприбывших просто заселяли в бывшие армейские лагеря. По мнению Колуэлла, это соглашение давало определенные преимущества и самим мигрантам: «На два года они получали гарантированное трудоустройство, на два года обеспечивались жильем и в течение этих двух лет могли изучать язык и обычаи принявшей их страны, и у них было время подумать о том, где бы поселиться потом»[173].
Однако пункт об обязательных отработках подорвал популярность вербовочной программы Австралии в лагерях ди-пи, где это условие восприняли как требование кабального труда. Вызвал он и суровую критику со стороны Советского Союза. По мере того как холодная война набирала обороты, советская сторона открыто стала называть это требование Австралии явным доказательством того, что вся затеянная западными союзниками программа переселения – просто способ украсть советских граждан (и заодно граждан восточноевропейских стран) и использовать их как рабскую силу в собственных колониях[174]. Некоторые представители австралийского профсоюзного движения придерживались похожей точки зрения: независимый политик Джек Лэнг критиковал правительство лейбористов за то, что они ввезли в страну «массу рабов под видом иммигрантов» с явным намерением использовать их в дальнейшем, чтобы «раздавить профсоюзное движение»[175].
163
AN: AJ/43/618, Folio 23, Доклады об иммиграционной политике Австралии (Reports on Australian Immigration Policy) К. Дж. Топпера, cиднейского сотрудника, работавшего с беженцами, видимо, для Комиссии по делам беженцев и иностранцев Общества друзей [квакеров] – в IGCR, Лондон, первая часть доклада, датированная апрелем 1944 г. Правительственный комитет, занимавшийся вопросами послевоенной иммиграции, заключил в 1944 г., что 7–8 тысяч беженцев-евреев, впущенных в страну до войны, оказались нежелательными иммигрантами, так как «большинство из них, вероятно, 80 %, осели в Сиднее и Мельбурне и вскоре привлекли к себе внимание явным желанием приобретать недвижимость и селиться в определенных кварталах, например, в сиднейском пригороде Кингс-Кросс». Цитируется в: Suza
164
NAA: A6980, S250104, Agreement between the Government of the Commonwealth of Australia and the Preparatory Commission of the International Refugee Organization, Geneva, 21 July 1947: «Страны Содружества договорились о том, что отбор мигрантов будет совершаться без дискриминации на расовой или религиозной почве».
165
«Все люди, подпадающие под мандат IRO, без каких-либо разграничений по расовым или религиозным соображениям, могут считаться годными для эмиграции в Австралию. На этот первый рейс из британской зоны набираются только одинокие мужчины, прибалты, стоящие на учете как перемещенные лица» (Jayne Persian. Beautiful Balts…).
166
CPD, no. 38, 17 September 1948 Pp. 563–565.
167
Подробнее об этом см.: Sheila Fitzpatrick. Migration of Jewish «Displaced Persons» from Europe to Australia after the Second World War: Revisiting the Question of Discrimination and Numbers, Australian Journal of Politics and History. 2021. Vol. 67, no. 2.
168
Ноэль Ламидей, ответственный сотрудник миграционной службы в Лондоне, отчитываясь перед Канберрой 8 сентября 1947 г., после дискуссий с сотрудниками IRO в Женеве, отмечал, что IRO «весьма заинтересована во включении определенного процента евреев» в отбираемый для Австралии контингент, и ссылается на запрет дискриминации на почве расовой или религиозной принадлежности в соглашении 1947 года. «Если бригадный генерал Уайт незамедлительно не отдаст четких директив на этот счет, IRO бросит все силы на то, чтобы избавиться от них [перемещенных лиц-евреев – отослав их в Австралию]». Но, продолжал Ламидей, «надо отдать должное г-ну Иннзу» (одному из сотрудников IRO, с которыми он пообщался), «как только я объяснил ему суть наших затруднений и политических неприятностей, которые, скорее всего, последуют в результате малейшего отклонения от ваших рекомендаций, насколько я их понял, он охотно смирился с договоренностями, которых мы в итоге достигли…» NAA: A6980, S250104.
169
Выражение Westward Ho! (букв. «[курс] на запад!»), давшее название этой правительственной программе, имеет в английском языке богатую и давнюю литературную историю, восходя к названию сатирической пьесы 1604 года Бена Джонсона и Томаса Деккера, где речь шла о расширении Лондона к западу от Темзы. Такое же название имел исторический роман 1855 года Чарльза Кингсли – уже о британских корсарах, завоевателях Нового Света, а также несколько снятых по его мотивам фильмов. Кроме того, в честь романа Кингсли название Westward Ho! (sic, с восклицательным знаком) получила приморская деревушка на юго-западе Англии, в графстве Девон.
170
AN: AJ/43/566: Restrictions on Jewish Immigration in South America, 24 June 1947; AJ/43/613, докладная записка от Грирсона Рикфорда полковнику Питерсу, 29 января 1949 г.; AJ/43/612: Чарльз Г. Джордан, Американский еврейский объединенный распределительный комитет, – подполковнику авиации Роберту Иннзу, PCIRO Женева, 7 августа 1948.
171
Основано на: Egon F. Kunz. Displaced Persons…P. 43.
172
Ibid. P. 43; AN: AJ/43/899, материалы прессы ди-пи: вырезка из газеты украинских перемещенных лиц Ozas, 5 сентября 1949 г. (цитата).
173
A. A. Calwell. Be Just and Fear Not. Hawthorn, Vic.: Lloyd O’Neil, 1972. Р. 103 (цитата). Мигрантам выдавали пособие по английскому языку и руководство, знакомившее с австралийским образом жизни; их обеспечивали одеждой и выплачивали денежное пособие – 25 шиллингов в неделю (из этих денег один фунт в дальнейшем следовало вернуть, чтобы покрыть расходы на их содержание). Кроме того, им платили за работу сумму, сопоставимую, как считалось, с уровнем заработков самих австралийцев. NAA: A6980-S25015, Displaced Persons Policy, part 3 (1947–48).
174
Об обвинениях со стороны СССР см.: Sheila Fitzpatrick. The Motherland Calls… Р. 350; о реакции австралийцев, см. например, замечание Колуэлла, что «он очень рад, что генеральный директор IRO нейтрализовал злобные россказни, распускаемые коммунистами в Европе и Австралии и другими, кто желает опорочить нашу страну». Приводится в: Moscow Wrong about DPs, says IRO, Australian Newsletter, no. 126, 30 June 1949, in AN: AJ/43/897. С похожей критикой выступал ранее У. К. Коллингс, сотрудник IRO в Вене, в ходе визита в Новую Зеландию он «осуждал действия Австралии, направленные на предпочтительный отбор молодежи, так как это создавало из ди-пи „современный рабский рынок“». Barrier Miner (Broken Hill, NSW). 31 December 1948. Р. 6.
175
Andrew Markus. Op. cit. P. 87.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.