Страница 8 из 17
Деловые переговоры шли успешно, разногласий не намечалось, партнеры по бизнесу были истыми английскими джентльменами, вежливыми и предупредительными. Им льстил Женькин восторг, и они с искренним энтузиазмом принялись демонстрировать ей самые прелестные уголки Лондона, недоступные обычным туристам.
Крохотный ресторанчик в Ричмонде, пригороде Лондона, не был известен широкой публике. Следовало быть коренным лондонцем и к тому же принадлежать к политической или деловой элите, чтобы для тебя открылись его двери. Сие заведение выбирало своих клиентов с большей тщательностью, чем премьер Кабинет министров. Здесь посетитель мог отведать любое чисто английское блюдо или напиток: от огромных устриц до йоркширского пудинга и бараньего бока, от эля до настоящего – темного и густого, портвейна.
Именно сюда партнеры привезли Женьку праздновать успешное завершение сделки. Она восседала за столиком, ежеминутно напоминая себе, что милейшим англичанам и в голову не приходит, что женщина должна пить наравне с мужчинами. Поэтому не следует пускать в ход навыки, приобретенные в ранней молодости, когда она сколачивала свой первый капитал, торгуя с грузовика водкой и паленым коньяком. Еще она слегка ругала себя за слишком строгий фасон туалета. Конечно, черно-зеленое платье с длинными рукавами, чей глухой ворот украшал единственный крупный изумруд на тоненькой, почти невидимой цепочке, не только выглядело благородно и сдержанно, но и великолепно облегало фигуру. Но все же, боясь показаться вульгарной чопорным англичанам, Женька несколько перестаралась. Вполне можно было сделать платье более открытым. Зачем иметь плечи как на портретах Натальи Гончаровой, если нельзя их никому продемонстрировать?
Впрочем, мелочи не портили ей настроения, и она мило принимала сыпавшиеся со всех сторон комплементы и весело смеялась рассказам своих спутников. Час весело смеялась, два, три… На четвертом ей начали надоедать и лощеные официанты, и неизменно любезные даже в изрядном подпитии джентльмены. Спускалась ночь, яркие праздничные краски Ричмонда тускнели, туфли стали жать, а шутки казались плоскими, как блин. Что делать бедной женщине, если компания ей осточертела, а уйти неприлично? Отправиться попудрить носик!
Это немаловажное занятие отняло у Женьки немало времени, потому что сперва она выбралась в темный сад и, скинув обувь, присела на траву у крохотного пруда, золотистого в свете фонаря. Поездка была замечательной, но сейчас она чувствовала, что ей все же чего-то не хватает. То ли шоколаду хочется, то ли влюбиться, то ли морду кому расцарапать… А может просто пора заканчивать праздник и лететь в Москву, к суровым будням, когда в голове сто и одна проблема, и нет времени для тоски и углубленного самокопания?
Легко вскочив на ноги, Женька прошла через террасу и скрылась в дамской комнате. Приведя в порядок макияж, и вообразив, что скручивает несвоевременную грусть в тугой комок и спускает ее в унитаз, Женька направилась в зал. Однако в просторном холле ресторана ее поджидало развлечение совершенно неожиданное.
Открывшееся ей зрелище было настолько диким для респектабельного Ричмонда и настолько привычным для России, что Женька засомневалась, не перенеслась ли она домой «по щучьему велению, по своему хотению». На полу сидел грузный, хотя и довольно молодой мужчина. Он раскачивался, словно от сильной боли, и прикрывал руками залитое кровью лицо. Дюжий швейцар и два официанта крепко держали другого мужчину. Их пленник отчаянно вырывался и выкрикивал нечто нечленораздельное. Судя по рассаженным костяшкам пальцев, именно его кулаки прошлись по физиономии пострадавшего.
«Какой фактурный мужик!» – мысленно ахнула Женька, наметанным женским взглядом оценив атлетическую фигуру английского хулигана, – «А пьяный! До изумления! Прямо Родиной от него пахнет!»
Властным жестом остановив пробегавшего мимо управляющего, Женька поинтересовалась:
– Что здесь происходит?
– Это мистер Твистл и лорд Чедуик. Они старые друзья, – пояснил запыхавшийся управляющий.
– Заметно, – глубокомысленно согласилась Женька.
– Я не знаю, что на него нашло, – пожаловался управляющий. – Лорд Чедуик такой приличный молодой человек, еще его дед был нашим постоянным клиентом, и вдруг такое…
– Учитывая ту гадость, которую мистер Твистл сделал своему школьному другу, можно сказать, он маловато получил, – злорадно пробурчал подошедший к ним старший официант.
– А вот это, Хармонд, не вашего ума дело, – строго заметил управляющий. – Ступайте на место и впредь не позволяйте себе обсуждать клиентов. Не беспокойтесь, мадам, – повернулся он к Женьке, – полицию уже вызвали, сейчас они прибудут. Безусловно, мы предложим лорду Чедуик воздержаться от дальнейших посещений нашего ресторана.
– Вот это напрасно, – покачала головой Женька, и вооружившись своей самой ослепительной улыбкой, решительно направилась навстречу входящим в ресторан полисменам.
Глава 8
Первое, что разглядел несчастный Чарли Чедуик сквозь тошнотворную похмельную муть, были пузатая рюмка коньяку, которую чья-то милосердная рука поставила возле его дивана. Рядом почему-то оказались не привычные сыр и персики, а тарелка с порезанным кружочками лимоном. Стараясь не колыхнуть кипящую болью голову, он медленно приподнялся и дрожащей рукой плеснул в горло спасительную янтарную жидкость. Задумчиво поглядел на лимон… и прикусил кружочек. Кисловатая свежесть наполнила рот, изгоняя гадостный привкус помойки. Туман перед глазами начал рассеиваться, открывая благостный вид на бутылку холодного пива. Два глотка заставили смолкнуть гремящие в голове барабаны, и, хотя легкая дурнота еще мешала жить, Чарли смог, наконец, оглядеться.
Он лежал на диване в великолепно обставленной спальне. Ноги его были укутаны пледом, вычищенный костюм висел на соседнем стуле, там же лежала выстиранная и отглаженная сорочка. Некоторая безликость обстановки, свойственная даже самым лучшим гостиницам, безошибочно подсказали, что он находится в номере отеля. Оставалось сообразить, как он сюда попал. Воспоминания вчерашнего дня ничего ему не говорили, в памяти зиял провал.
Чарли с трудом спустил ноги с дивана, и только тут обнаружил, что он в комнате не один. Перед туалетным столиком сидела молодая женщина в кружевном пеньюаре и наблюдала за его манипуляциями в громадное зеркало.
– Доброе утро, лорд Чедуик, – приветливо поздоровалась дама, поняв, что он ее заметил.
– Доброе утро, мадам, – ошеломленно пробормотал Чарльз. – Простите, мы знакомы? – и тут же понял, что подобный вопрос, заданный полураздетым джентльменом полуодетой даме, звучит, мягко говоря, глупо.
– Мне вас вчера представил менеджер ресторана в Ричмонде, – нимало не смутившись, ответила дама и усмехнулась, – правда, вы при сем не присутствовали, вы были очень заняты.
– Ради Бога, мадам, что вчера произошло? – взмолился Чарльз, лихорадочно кутаясь в плед, – Я изрядно перебрал и совершенно не представляю, что случилось и как я здесь очутился!
– Понимаю – перерыв в биографии. Что последнее вы помните? – деловито поинтересовалась дама, принимаясь расчесывать густую гриву вьющихся волос.
Чарльзу вдруг ужасно захотелось узнать, настоящие ли эти крутые каштановые завитки или обязаны своим происхождением парикмахеру. Подавив неуместное любопытство, он честно ответил:
– Помню, что получил весьма неприятное известие, и искал по всему городу одного моего знакомого. Я хотел с ним побеседовать.
– Что ж, знакомого вы нашли, и побеседовали. Я бы сказала, что вы изложили свою точку зрения весьма доходчиво, правда, излишне эмоционально. Ничего, врач сказал, что хоть нос мистера Твистла и сломан, зато вправить кисть будет несложно.
– Я сломал Твисти нос и вывихнул кисть? – уточнил Чарльз.
– И еще подбили глаз.
– Неплохо! – оценил Чарльз результаты своих усилий, – Что потом?
– Потом прибыла полиция и вас собрались тащить в участок.
– Почему же не потащили?