Страница 4 из 8
Яга рылась в сундуке, безрезультатно искала хоть что-нибудь, что могло бы помочь пробудить жителей деревни.
С печки спрыгнул Васька.
– Валерьянка еще есть?
– Там на полке. – махнула рукой колдунья.
– Там я уже выпил. Еще есть?
Яга покачала головой. Кот протяжно мяукнул.
– Успокоительное зелье осталось, полбутылки где-то. Будешь?
– Нет, оно меня не берет. Это же для людей.
– Там немного валерьянки было в составе. Перекинься, и выпей.
– Не хочу. И так дурно. А у кота эмоций меньше. От человеческих я отвык уже. Да и…
Кот махнул лапой и тяжелой походной отправился на выход. Яга проводила его взглядом. Слезы упорно просились наружу. Было жалко Валиса и себя. Так жалко, что каждый вздох давался с трудом.
***
Огромная темная стена с трудом поддавалась. Данила работал, не замечая холода. И лишь посиневшая кожа напоминала о том, что зима властвовала над миром. Камень – его стихия. Он Мастер! И значит, камень падет, и стена рухнет. Так угодно хозяину. Замешкавшись на минуту, мастер принялся дальше долбить.
Вскоре по гладкому монолиту змейкой побежала первая трещина.
Данила улыбнулся. Хозяин будет доволен.
***
Воронка портала разошлась возле входной двери, пропуская в зал хмурого хозяина.
– Ваше Высокомагичество?
– Не сейчас, Ивлас! Не сейчас. Мне надо побыть одному.
Тяжелой поступью Рогдар отправился в кабинет. Магу хотелось разнести дом к Тьме. Да что там, дом… Он бы с удовольствием разнес бы всю империю.
Годы поиска увенчались успехом. Он нашел Ярику… и что? Было смешно надеяться на ее верность. Тем более, после того заклятия. Влюбленный идиот! Губы тронула горькая усмешка. Маг вспомнил тот момент, когда заклятие насланное колдуньей спало. Вспомнил, как все нутро обожгло болью потери. Ярика была нужна ему. Как воздух, как магия, как сама жизнь.
Четко очерченные губы тронула грустная улыбка. Сейчас Верховный маг был рад брачному договору, как самой большой ценности в мире.
***
Входная дверь украдкой скрипнула. В щель просунулась копна зеленых волос, кое-как прикрытых вязанной шапкой. Следом протиснулась вся Кикимора. Озираясь и водя носом, она скользнула к столу.
– Че надо? – сурово спросило Волшебное зеркало.
– Преступники где таятся?
Из-за печки вышла Яга, собственной персоной. Выражение лица колдуньи ничего хорошего гостье не обещало.
– Чего тебе надобно, болотная? За каким таким делом пожаловала?
Кикимора замялась, переминаясь с ноги на ногу. Лапти у нее были на пару размеров больше требуемого и чтобы не спадали, подвязаны блестящим шнурком (для красоты конечно).
– Ягуся, ты здорова! Как хорошо – то! Я тут тины еще принесла. Давеча Данила забегал, говорил, что пирог из тины кот делать собрался. Вот я и подумала. Тина хорошая, бродилая, морозцем тронутая.
Яга в ответ только подняла правую бровь и слегка состарилась. Кикимора нервно сглотнула.
– Ну, чего ты? Чего? Ну не смогла я стерпеть. Кощей такой душка, когда захочет. Я же не знала, что так все будет. Ну, че ты обыжашься! Ну, подруга!
– Ах, подруга! Как за любовным зельем бегать – так это я подруга. А как Кощею помогать, я кто!? – возмутилась колдунья.
– Да в тину зелье твое. Не фуричит, ни рожна! Вон мне Кощеюшка амулетик сварганил, с камюшком. Так он рабочий. Леший сам пришел. Икебану принес из шишек. Вот!
– Дура болотная! Амулет он ей сделал. А как работает, что взамен берет, узнала? Леший к ней пришел, видите ли! Да и с каких это пор Кощей научился любовные амулеты мастерить?
– Дык у него компаньон какой-то завелся. Морды не видать, одни одеяла…
Рыжая ведьма напряглась. Какая-то мысль мелькнула на краешке сознания и тут же пропала. Запал Яги прошел, она сгорбилась и прошаркала к столу.
– Тину свою себе забери. Мне без надобности. И проваливай, не до тебя сейчас. – прошамкала беззубым ртом Баба Яга.
– Ой, е! Че с тобой, подруженька?! Кот твой тоже смурной и матершинный. На тропке встретила. Сидел на сосне и орал благим матом. Да еще на языке каком-то чудном! Че стряслось, то?
– Кощею я в поединке проиграла. Книгу он мою, колдовскую присвоил. Деревня вся в сон погрузилась беспробудный. А я сижу тут! Бессильная. Данила пропал. Да и вообще… – выпалила ведьма на одном дыхании.
– Дык, Кощей-то поди жульничал! – хмыкнула Кикимора и присела на краешек стула.
Яга не ответила, лишь плечами повела.
– Дык, если жульничал, то спор значится, не честью выиграл. А раз так, то книгу ты у него свою забрать можешь.
Ведьма пошамкала морщинистым ртом и задумчиво почесала бородавку на носу.
– А ведь, правда! Вот только как его жулье доказать? На понты не взять…
– Ну, тут уж ты сама кумекай. Ваши это игрища колдовские. Сдалась бы ему на милость, не просто так он тебя охаживает. Знают все… А ты вон с Данилкой возишься, такого мужчину игнорируешь. Че на меня зеньки свои зеленые вытаращила? Весь лес знает, что сохнет по тебе Кощей, а кот твой по Золушке слезы льет.
– Скажешь тоже… Да и Ваську зря винишь. – от изумления Яга аж помолодела.
– Фу, ты дурная, Яга! Вроде умная баба, а очевидного не видишь. Про кота твоего все знают давно. Ученый кот, как же! Нашли дураков. Золушка то, поди, опять в кого втюрилась? Неугомонная девка. Ну, ниче! Это проходит. Дите будет и ум придет.
Колдунья от таких доводов и умозаключений закашлялась, а потом рукой махнула. Что скрывать? В прошлый раз, когда златовласая подруга замуж за принца выскочила Валис первый раз в запой ушел. Яга тогда его кое-как вытащила. Совсем в кота превращаться начал. Забыл все начисто. Ох, и долго она с ним провозилась. А сейчас… колдовства у нее нет, чтобы друга вытаскивать.
– Да что с тобой, Ягусь! Не узнаю тебя. Куда ум дела? С Кощеем то, поди, не сложно совладать. Пирог он с малиной любит. Испеки, глазки подведи и к нему лети. А там… Шуры-муры и книга твоя. Да что я тебя учу, а то сама не знаешь!
Яга ошалело рассматривала Кикимору. Такого от давней знакомой она не ожидала. Да и от себя. Первое дело – красоту свою да способности использовать. Надо только Валиса найти и заставить его в человека перекинутся. Прикроет она потом его от начальства, а может и само проскользнет.
Глава 4
Поцелуи жарили кожу сильнее печки. В натопленной бане сплелись крепко два обнаженных тела. Тут не было Зеркала, не было суровой Яги. Не кому было напомнить золотоволосой девушке, что эльфы опасны.
Поцелую опускались все ниже, и Золушка окончательно потеряла голову.
– Ты че творишь, дура! – прошипел кто-то совсем рядом. Сначала Золушка подумала, что это внутренний голос пробился сквозь пелену умелых ласк. Но с чего бы голосу быть таким хриплым и мужским?
– А ну быстро встала, оделась и ушла! – нет, это точно внутренний голос, больше некому!
Вдруг Скиан громко заорал. В его реве не было ни грамма страсти. Из-под лавки вылез шатающийся кот. Он бил себя хвостом по бокам и пучил глаза, распространяя в тесном предбаннике аромат валерьянки (где нашел только).
– Руки свои от нее убрал, урод! И губы закатал. Ишь, че удумал!
– Вась, ну ты чего! – попыталась урезонить кота Золушка и одновременно чем-нибудь прикрыться. – У нас же любовь.
– Дура! Какая же ты дура! Послал напасть Великий Хаос. За что мне это? За какие прегрешения. Лучше бы я сдох сразу. – застонал кот.
Скиан поднялся, рыков натянул брюки.
– Кошак, смойся. Не твоего хвостатого ума дела. – прошипел неправильный эльф сквозь зубы. – Заняты мы…
Шерсть у кота на загривке поднялась дыбом, и зычное рычание заполнило все помещение.
Скиан не хорошо ухмыльнулся и потянулся к коту.
– Тронешь, пожалеешь!
– Да, что ты мне сделаешь, котеночек! – заржал эльф. А зря. Мгновение и вместо кота на полу сидит крепкий брюнет. Абсолютно голый и очень злой.
– Ну, пойдем, поговорим! – заржал Скиан. – Прикройся. Тут же дамы.