Сосед по парте

Этих своих взглядов я не скрываю, но не могу советовать тебе делать так же. Потому что уеду и оставлю тебя и маму без своей защиты. И динозавры из «агрессивного большинства» растерзают вас себе на радость!

«Тихая девочка Кира» в роли секретного агента

Больше ничего о своем разговоре с географичкой Градов мне не сказал, и я подумал, что подробностей так и не узнаю. И тут мобильник вдруг заорал голосом Вишневской:

— Кит, немедленно выходи на улицу. Шишкарев тоже придет. Есть разговор!

— Мы обедаем!

— Через пятнадцать минут, чтоб явился! Кира еще дома не была!

«Тихая девочка Кира» — так ее географичка когда-то назвала — в нашу компанию не входила, а с Вишневской общалась, в основном, в музыкальной школе. Странно было, что из-за нее я должен был торопиться. Но Ванда была в таком запале, что я невольно заспешил и уложился с обедом в четверть часа.

Когда я выскочил из подъезда, то увидел, что ребята стоят на углу и что-то бурно обсуждают.

— Скорее, Кит! — опять стала подгонять меня Ванда. — У Киры память не такая тренированная, как у Штирлица, она завтра забыть может.

— Что забыть? Секретные документы вражеской агентуры? — съязвил я.

— А ты не смейся! Кира помогала «графине» в кабинете убирать, а та забыла об этом и с твоим Градовым при ней разговаривала. Киру же за шкафом не видно было! Давай, Кира, рассказывай!

— Щас! Щас соберусь! — начала Кира, глядя куда-то вверх. — Значит, она ему: «У нас в школе уделяется большое внимание патриотическому воспитанию. Ученики будут выступать с презентациями. Чем мы в своей стране гордимся и что должны защищать».

Тут Кира перевела дух:

— Дальше про Кита, что он всегда старается поступать, не как все. Галстук не надевает, говорит, что не собирается быть похожим на офисный планктон. И учебник по географии ему скучный. Всегда подчеркивает, что без него можно обойтись и все узнать из интернета. И вот, чем это для него закончилось. То есть, что Кит обозначил на контурной карте полуостров Крым, как спорную территорию, а не как часть России! Все ребята возмутились, и теперь он в классе, как белая ворона.

А он вдруг так громко: «Вы отдаете себе отчет в том, что сейчас сказали?!» «Графиня» не ответила, только как-то вроде хрюкнула.

Тут Шишкарев заржал, но Ванда стукнула его по голове.

— А он продолжает: «… Я знаю, что министерство образования не предлагает обсуждать на уроках географии в 7 классе геополитику России». И что графиня сама сделала конфликт…

— «Вызвала»…

— Ну! «Сама вызвала конфликт между детьми». Никита, мол, просто любознательный, он узнал, как Евразию изображают на разных картах. Дальше перечислил что-то по-английски. Я только Apple Maps запомнила. Вы, говорит, при вашем опыте, должны были учитывать возрастные особенности подростков. Нужно было разумно объяснить ситуацию, а Вы устроили в классе перебранку. А этого министерство образования от школьных учителей не ждет. Я бы на Вашем месте сделал все, чтобы эта история поскорее всеми забылась, в том числе и Никитой.

— А графиня?

— Бормотала что-то: «Я именно о карте и говорила… я должна была предупредить…могут посчитать экстремизмом… мать в государственной библиотеке…» А он: «Предупредить, я думаю, нужно школьную администрацию о Ваших методах». Потом он четко так попрощался, а она понеслась куда-то из кабинета, даже дверь не заперла. Всё!

— Ну, ты молоток! — одобрительно сказал Шишкарев.

Кира с облегчением вздохнула, как человек, закончивший тяжелую работу.

Нет ничего тайного, что не стало бы явным

Мы гурьбой проводили Киру, а потом и сами потащились по домам.

— Так все-таки, твой дядька «Крымненаш» или нет?! — после долгого молчания спросил Шишкарев. — Я не понял.

— Не тупи, — оборвала его Ванда. — Как бы они с Китом уживались, если бы он был вроде нашей географички!

— Но я же с фазером совмещаюсь!

— Конечно, с твоим нейтральны рН!

— А ты что хочешь? С кислым рН он бы живо меня в соль превратил!

Мы шли через Дубравку. Коричневые листья на дубах еще держались, а клены стояли раздетыми, и золотые иголочки лиственниц лежали вокруг темных стволов, как соскользнувшее к ногам платье.

— Кит, помнишь, как я ногу подвернула? — спросила Ванда, когда мы проходили мимо беседки.

Я кивнул.

— Мама скоро будет дома?

— Теперь — да.

— Ты не жалеешь, что Алексей Николаевич приехал?

— Нет, конечно. И я уверен, что не случайно он так вовремя появился. Я спрашивал об этом, а он отшучивается.

— «Случай — псевдоним Бога», — вдруг изрек Шишкарев.

— Родька, в тебя вселился оракул? — засмеялась Вишневская. — Ты вещаешь!

— Отец летом книгу принес по програмированию, — буркнул Родька. —

«Паскаль для новичков». Я дальше первой страница не пошел, но там вот это самое и было написано.

— Дашь мне? — вскинулась Ванда.

— Дам, если найду. Кит, а может он вам веб-камеру где-то поставил:

— ДВЕ! — огрызнулся я.

— Значит кто-то из библиотеки по мэйлу настучал. Взломали почту тети Иры и узнали адрес.

И вдруг меня осенило! И взламывать не нужно было! В тот первый приезд Градова мама как-то сказала, что на дверном звонке стерся номер квартиры. Я взял фламик из пенала и пошел рисовать. Когда я возвратился, Градов рассматривал рисунок на крышке. А потом взял у меня из рук фламик и на внутренней стороне пенала написал “[email protected]: “Вдруг пригодится». Я тогда еще разозлился. Пусть мама ему мэйлы шлет! Мне он зачем! Хотел сразу же стереть, но лень было одеколон искать.

— Вишневская! Мата Хари! Колись! Ты Градову мэйл отослала?!

Ванда, собирающая в опавшей листве желуди, выпрямилась, изобразила на лице святую невинность, но отошла в сторону:

— Ты с дуба рухнул?!

Я схватил какую-то палку и погнался за ней:

— Смерь шпионам!

Шишкарев сразу не врубился, но побежал за нами.

Нет, Вишневская хоть и не чета другим девчонкам, но притворяться еще как может. Шишкарев и я уже десять раз бы признались. Градов тоже конспиратор! Провидение им руководило! С длинным носом! Которое вечно в моем пенале роется!

Готовимся к возвращению мамы

Мы ожидали маму на следующей неделе, и Градов затеял генеральную уборку. Вымыли не только полы, но и кафель в ванной и кухне, плафоны и люстру, поменяли фильтр в вытяжке, перечистили все кастрюли и сковородки. Потом Градов приволок для мамы новый плед. Наконец он вошел в такой раж, что во время моего отсутствия в эту жуткую погоду перемыл все окна!

* * *

В школе все было по старому. Меня умеренно гнобили, я огрызался, но дальше этого не шло. Даша Вольская со мной больше не заговаривала, но и не избегала. А один раз девчонки тащили ее по коридору вперед, а она остановилась в пол оборота ко мне и улыбнулась!

Я начинал надеяться, что географичка действительно не станет обсуждать с мамой мои проблемы. Хотя бы в первое время. Что до наших с ней отношений, то они были скверными, но мне было все равно. Хуже было со Старобогатовым. Он стал как будто побаиваться меня. Перестал давать дополнительные задания, не вызывал, как обычно, когда я тянул руку и, как мне казалось, старался даже не особенно смотреть в мою сторону. Зато, совершенно неожиданно, ко мне стал с особым вниманием относиться физик, которого из-за бороды мы звали Че. Он предложил мне приготовить небольшую презентацию об Архимеде. Я зажегся этой идеей, перерыл весь интернет и первый раз получил по физике пять баллов. Потом на волне успеха я даже задачку в домашке сам решил, чем потряс воображение Шишкарева.

И все-таки главной поддержкой в школе было для меня не внимание Че, а Дашина мимолетная улыбка, которую никто, кроме меня, не заметил. А я все время вспоминал мамин рассказ, и у меня в голове крутилось: Мария Волконская, Екатерина Трубецкая и… Дарья Вольская… Но одно дело страдать за правду в кандалах, а другое — стоять перед Дашей облитым борщом!!!