Сосед по парте

* * *

Мы с Шишкаревым выкатились из школы только около трех, потому что Мимоза, наша бывшая училка по изо, попросила перенести из коридора к ней в кабинет какую-то увядшую флору. Ванды к тому времени уже и след простыл. В обычном месте мы с Родькой попрощались, как всегда, без лишних сантиментов, и я поплелся к себе. Отсчитал все ступеньки, повернул ключ в замке, распахнул дверь и… По ту сторону порога стоял, засунув руки в карманы джинсов «мамин сосед по парте» — Алексей Николаевич Градов. От такого «дежа вю» я резко вдохнул, у меня защипало в носу, и я понял, почему в фильмах тому, кто… нервничает, подают платок, а он… нос вытирает. В общем, чтобы не позориться, я рванул в ванную. Когда я, наконец, выключил воду, за дверью было тихо, но не сидеть же мне было тут вечно. Пришлось выйти, снять куртку и укрыться у себя в берлоге. Но дверь я не закрыл и уселся на диван к ней лицом.

— Привет, Никита, — сказал незваный гость, появляясь на пороге. — Злишься? Ну, прости, я у Доры ключи взял, чтобы на лестнице не торчать. Мне только на пару вопросов ответ получить, и уйду я.

— Мама в больнице.

— Знаю. Напиши в какой, отделение и номер палаты. Будь добр.

А я вспомнил, как он вот так стоял и звал меня ужинать, я от компа никак не отрывался, и мама кричала из кухни: «Мальчики, ну где же вы? Стынет!» И опять мне впору было бежать в ванную. А он вдруг сел со мной рядом, обнял за плечи и сказал:

— Тихо, Никита. В больнице же не только болеют. Там лечатся и выздоравливают.

— Вы же ничего не знаете! — в сердцах почти прокричал я.

— Ну да! А чего бы это я здесь оказался!

— Мама Вам звонила?

— От нее дождешься! У меня собственная агентурная сеть, — сказал Градов с иронией и руки с моих плеч снял.

Я встал, вынул бумагу из принтера и записал все, о чем он просил.

— Дора говорит, ты у маминых друзей жить будешь. Далеко?

Это уже тогда было сказано, когда он куртку надевал. Даже не куртку, а что-то похожее на короткий черный бушлат, с клапанами вместо погон и двумя рядами деревянных пуговиц, пришитых крест накрест. На вид не для наших ноябрьских холодов. И у меня вырвалось:

— А у Вас есть, где жить?

— Устроюсь.

— И долго пробудете?

Он молча, испытующе посмотрел на меня и сказал после паузы:

— Давай выкладывай, в чем проблема.

— Если Вы останетесь, мне уезжать не придется.

— А если не соглашусь?

Сказал, как наотмашь ударил, и я сорвался и закричал:

— И не надо! Идете, устраивайтесь! Я все равно дома останусь.

И стал дверь перед ним открывать.

А он сумку с плеча снял и меня от двери оторвал.

— Если так серьезно, пойдем поговорим.

Я даже не помню хорошо, о чем я орал, срывая голос, потому что был в полном неадеквате. Он молча выслушал, налили мне воды прямо из-под крана, а не из фильтра (это я все-таки заметил) и сказал:

— В твоей жизни все было так расписано, мальчик, что одна «вводная» — и ты совсем потерялся. От того, что ты будешь ждать маму у маминых друзей, ничего не изменится, поверь мне. Но если в твоем решении остаться дома есть что-то от взрослого желания не выезжать на других, а самому решать свои проблемы — я готов помочь. Но у меня будут два условия. Первое — мама должна согласиться. Второе — ты сам должен уладить отношения с теми, кто ждет тебя к себе. Не знаю, что легче.

Решено. Я остаюсь дома с Градовым

Марта пришла в семь. К тому времени я весь извелся. Дверь открыл Градов, а я стоял у себя в комнате и сердце у меня стучало, как пулемет.

— Вы кто? — растерянно спросила Марта, не здороваясь.

— Алексей Николаевич Градов, из Новосибирска. А Вы — Марта Яновна? Добрый вечер, входите, пожалуйста.

— Вы в сентябре приезжали, дальний родственник?

— Да, был здесь в сентябре.

Я подумал, что он просто как я Шишкареву и Ванде: не соврал, но и всю правду не сказал.

— Никита! — позвала Марта с тревожными нотами в голосе.

Пришлось выйти.

— Ты собрался?

— Нет. Я сегодня не поеду.

— Хочешь побыть с… — она запнулась.

— Да…, с Алексеем Николаевичем.

У Марты на лице сразу же отразились недоумение, растерянность и раздражение. а у Градова только брови чуть дрогнули.

— А мама знает?

— Мы завтра с ней встретимся.

Наступило напряженное молчание.

— Пойдемте чаю попьем, Марта Яновна, вы же после работы, — первым сказал наш новый родственник, и, к моему удивлению, Марта согласилась.

Я в чаепитии не участвовал, а они разговаривали о погоде, парниковом эффекте и ценах на авиабилеты.

* * *

Утром, когда я после завтрака мыл свою тарелку, Градов, уже в ботинках и куртке заглянул в кухню и сказал с удивлением:

— А ты что же не торопишься?!

— Я не пойду.

— Это еще почему?

— Я домашку вчера не сделал.

— Ну и что?

— Не хочу нарываться.

— Ты что, пар никогда не получал, или как там у вас двойки называются?

— Так и называются. Получал.

— Так давай, собирайся, вместе выйдем.

И почему я веду себя рядом с ним как загипнотизированный кролик — не могу понять! Когда мы дошли до школы, Градов сказал:

— После уроков не задерживайся и жди моего звонка. Очень может быть придется к больнице из разных точек добираться. Деньги на дорогу возьмешь на телевизоре. Ну, разбегаемся!

* * *

С Шишкаревым и Вандой мы договорились мои проблемы в классе не обсуждать, но всех нас распирало от желания обменяться мнениями. И мы после шестого отправились в Дубравку, в ту самую беседку, где я перевязывал Вишневской ногу. Что удивительно, расспрашивал меня в основном Шишкарев, а Ванда просто слушала. Сошлись на том, что появление Градова — это везуха, и теперь главное убедить маму, что мы с ним уживемся.

* * *

В больницу к маме мы действительно приехали «из разных точек», и Градов оказался там раньше меня. Я как раз читал на двери объявление про «санитарный день», когда у меня за спиной раздался его голос:

— Давай за мной!

И мы побежали вокруг здания, вышли через какую-то незаметную дверь на лестничную площадку у лифта, но пользоваться им не стали и побежали вверх по выщербленным ступенькам. Остановились на пятом. Градов приоткрыл дверь в коридор, откуда донеслись какие-то противные запахи общепита и лекарств, сказал что-то видной через стекло фигуре в зеленом халате, и бросил мне через плечо:

— Поднимайся за лифт!

Я посмотрел вверх и увидел еще пол лестничного пролета, который утыкался в железную дверь. Там мы прождали маму довольно долго. Она вышла с раскрасневшимся лицом и блестящими глазами, обняла меня и сказала своему соседу по парте: «Ну и авантюрист ты, Лешка!» Она была в меховых тапочках, которые подарила ей тетя Галя-французская, шерстяных носках и белой кофте, которую когда-то связала ей бабушка Маня.

— Почему у вас холодно? — спросил я. — Ведь в больницах должны хорошо топить!

— Должны, — засмеялась мама. — но что-то у них не получается.

— Вы вот что, — сказал Градов. — поговорите, а я спущусь вниз, мне еще кое с кем встретиться надо.

— Так ты уже знаешь? — спросил я маму.

— Только то, что ты не хочешь переезжать к Марте.

— А что, вариант оставаться мне дома вместе с ним, он не обсуждал?

— Алексей сказал, что об этом ты скажешь.

— Мам, но мне же правда лучше дома тебя дожидаться. А Градов пообещал, что будет со мной столько, сколько нужно. Мне только с тобой и Мартой нужно договориться.

— Кит, я очень доверяю Алексею, но у него же не было детей, мне кажется, что для него ты просто «взрослый маленького роста».

— Ну, не такого уж маленького, — возмутился я. — И я думаю, это лучше, чем думать, что человек моего возраста — это просто длинный грудной ребенок!