Любая ночь кончается

Устало вздохнув, я посмотрела на кровать заправленную покрывалом. Так как в комнате нет ни стульев, ни кресла, не будет ли проблемой, если я присяду на нее? Глупая, кто же мне даст ответ… не найдя другого выхода я подошла к кровати и медленно села. Мягкий матрас чуть прогнулся. И тут же по телу прошлась волна смертельной усталости. Как же долго я не спала? Что если я на мгновение закрою глаза? Дальше думать сил уже не было. Тяжелые веки сомкнулись, кажется, я уснула всего лишь на минуту, но когда я открыла глаза вновь, у двери на подносе стоял завтрак. Сглотнув собравшуюся во рту слюну, я поднялась с кровати и подошла к еде. Подхватив поднос, я вернулась к кровати и села, разглядывая содержимое тарелок. На одной лежал уже остывший омлет, на другой тосты и маленькая креманка с джемом. В чашке холодный кофе и высокий стакан с апельсиновым соком. Сделав маленький глоток сока, я восторженно прикрыла глаза ощущая удовольствие, от того как сладко-кислый напиток щиплет горло. Взяв ложку, я принялась за еду. В последний раз меня кормили вчера еще днем и то, та еда не шла ни в какое сравнение с холодным, но таким воздушным омлетом.

Интересно сколько я спала, если завтрак уже был холодным? Наверное, все-таки пару часов. Наевшись, я поставила поднос обратно к двери и вернулась на кровать. Чувство сонливости вернулось, но я не решалась лечь обратно. А что если сейчас кто-нибудь придет? Сердце пропустило удар при мысли о возвращении Влада. Что он скажет мне? Какое решение принял о моей судьбе? Я тяжко вздохнула. Нет, такие мысли мне никак не помогут. Пока есть шанс, я должна придумать, как вернуть свою жизнь обратно. А главное – сына. Ведь он единственное, что мне дорого.

Глава 5.

Странно, но сейчас сидя в незнакомом мне доме, я ощущаю себя цветком, сорванным с клумбы и одиноко стоящем в дорогой вазе. Все здесь чуждо и непривычно, эти стены и мебель отличаются от той, что стояла у меня в комнате. Сейчас разглядывая эту спальню, я поняла, что не могу вспомнить, как выглядит тот дом, где родился мой сын. Забыла запах места, в котором выросла. Я словно стала везде чужой, и они вытесняются у меня из памяти.

В двери спальни зашевелился ключ. Она медленно распахнулась и на пороге появилась пожилая женщина в белом накрахмаленном переднике. Она с нескрываемым любопытством смотрела на меня.

– Не спишь девочка? – она вошла в комнату и дверь за ней закрылась. – Я Марта, работаю экономкой в этом доме. Меня прислали за тобой.

Я поднялась с кровати.

– Поела? – женщина посмотрела на пустой поднос. –  Молодец. Одежды у тебя нет? Тебе бы переодеться.

Покачав головой, я уставилась на свою помятую одежду. Я в ней хожу уже несколько дней. А значит, выгляжу не слишком опрятно. Мне бы помыться и переодеться, но разве я могу просить о таком?

– Сколько сейчас времени? – интересуюсь у женщины.

– Почти 11 часов, раз нет одежды, придется идти так. Они не любят ждать, – Марта поправила покрывало на кровати и, взяв меня за руку, повела к двери. Коротко постучала и дверь открылась. На пороге стоял охранник, он выпустил нас и женщина проводила меня по коридору к лестнице, там мы спустились вниз. А потом завернули за угол.

– Кто они? – спрашиваю женщину. Разве Влад привез меня не в свой дом? Или он работает на этих людей?

– Братья Серебряковы, – осторожно ответила Марта, не вдаваясь в подробности. – Они в кабинете спорили с самого твоего приезда. Всех на уши подняли. Что ты натворила девочка? Впервые вижу, чтобы они так сильно ругались друг с другом.

– Кажется, я украла у них много денег, – пробормотала я, пытаясь вспомнить, где слышала про этих братьев. Марта хмуро покачала головой.

– Плохо, Серебряковы краж не прощают, – тихо сказала она. Моя память вцепилась в названную ею фамилию. Я знаю ее. Отец и мой муж упоминали Серебряковых в связи с каким-то важным проектом. Я не помню, чего он касался, но они оба отказались работать с фирмой принадлежавшей Серебряковым. Папа сказал тогда, бандитам подобным этой семье не место в честном бизнесе. Значит они что-то вроде мафии? Не знаю плохо это или хорошо, но разве у меня есть выбор?

Мы спустились по лестнице и завернули в еще один коридор. Здесь уже не было пустынно как наверху. Наоборот, в креслах и на диванчиках развалились мужчины. Они были вооружены и совершенно этого не скрывали. И все с явным интересом смотрели на меня. Остановившись у тяжелой окрашенной в цвет венге двери Марта, громко постучала, предупреждая о гостях. Дверь открыл  Влад, он смерил меня и Марту тяжелым взглядом и, схватив меня за плечо, втянул в помещение. И так же молча, захлопнул ее.

Я оказалась в просторном мрачном кабинете. Впереди за огромным дубовым столом сидел мужчина, немного напоминающий Влада, но несколько крупнее него, с выразительными серыми глазами и коротким шрамом над левой бровью. На диване у стены сидел уже знакомый мне парень, которого мы встретили на улице, едва приехав сюда. Он все еще смотрел на меня с презрением, и сейчас я поняла, что он тоже отдаленно похож на Влада. Значит эти трое родственники? Братья Серебряковы?

– Меня зовут Игорь Серебряков. Знаешь, почему ты здесь Рина? – спрашивает тот, что сидит за столом.

– Решаете убить меня или использовать? – я прикусываю губу. Думаю, Влад рассказал братьям мою историю и сейчас они планируют, что делать со мной дальше.

– Уже решили, – говорит он.

– И что меня ждет? – я без всякой надежды посмотрела на того, кто был в их семье главным.

– Зависит от твоего желания, – загадочно произнес он и кивнул Владу. Тот встал рядом со мной и вновь положил руку мне на плечо. Его твердые пальцы слегка сжались, когда я удивленно посмотрела на него, но во взгляде это даже не отразилось. Все такие же бесстрастные серые глаза убийцы. – Ты хочешь забрать сына у дяди?

Я будто ослышалась! О чем он меня спросил? О сыне? Хочу ли я сделать что? Весь спектр эмоций от удивления до страха, отразился на моем лице. Игорь довольно усмехнулся. Видимо он решил что нашел ту самую болевую точку на которую, нажав, может делать со мной что захочет.

– Забрать? – шок сменился воспоминаниями правды. Как несколько месяцев назад сотрудники опеки забрали Дениса, вырвали у меня из рук и передали моему дяде. А я ничего не могла сделать, мне просто сунули в руки судебное постановление, а потом врачи вкололи приличную дозу транквилизаторов, чтобы не истерила.

– Забрать, – повторил Игорь.

– Дядя не отдаст Дениса, – я покачала головой, отталкивая надежду. – Слишком большие деньги на кону.

– А если мы заставим?

– Закон на его стороне, – произнесла я, глядя прямо в глаза Игорю, – и деньги, и власть.

– У нас тоже есть деньги и власть, и закон, если понадобиться, – серые глаза смотрят на меня в упор. Я отвожу взгляд и смотрю на Влада. Он все так же держит мое плечо, но смотрит на родственника.

– Зачем вам это?

– Твой сын ведь богатый наследник? – Игорь ухмыляется. – Мы хотим его наследство.

– Его капиталом нельзя воспользоваться. Нельзя продать, можно вложить, но для этого нужно разрешение родителя или опекуна, и доверенных лиц, иначе  группа адвокатов моей семьи заблокирует все счета. Вам не получить его деньги. Вам не получить Дениса. Дядя его не отдаст.

Качаю головой, зная своего родственника, я полностью уверена, что он ни за что не согласится расстаться с денежным мешком в лице моего маленького сына.

– Насчет этого не переживай, мы найдем способ. Но нам нужно твое согласие. Ты хочешь вернуть сына?

– Хочу! – Господи я очень хочу вернуть сына. Больше всего на свете.

– Тогда мы вернем его тебе, – крохотный луч надежды селится в моем сердце.

– Но суд и опека считают меня невменяемой. Варламовой Рине с подозрением на шизофрению ребенка не отдадут, – я все равно не разрешаю тому лучу разрастись.

– Варламовой Рине может и не отдадут, – соглашается Игорь, – но вот у Серебряковой Рины таких проблем не возникнет.