Мастер проклятий. Защитник

Глава 25

Кера была в ярости. Даже Ева была в ярости. В прошлый раз, когда за ними охотились ВСЕ, мальчишке едва удалось выжить. Богине пришлось лично не давать ему уйти на Асфоделевы луга. Она была уже готова, по-настоящему готова проводить его в Тартар. Она отлично понимала, что все ее посулы устроить патрону мучительный аттракцион после смерти так и не будут воплощены. Плевать ей на такие высокие материи как признательность за помощь, дело в другом — она слишком уважает этого идиота. Далеко не все герои прошлого, которым боги помогали значительно сильнее, могли сравниться с этим пришельцем из чужого мира. К тому же он действительно не пользуется своей властью над ней. Сама Кера на его месте так не стеснялась бы. Нет, именно Тартар — единственное место, куда не дотянулся вездесущий чистый. И самой отправиться следом — сейчас, когда она полна сил, ей, может быть, удастся сохранить свою личность и память. Гекатонхейры там живут, и живут неплохо, может, и ей удастся. Только как же не хочется! Ей нравится, очень нравится быть здесь, в этом мире, на земле. Особенно теперь, когда она познала радости смертного существования. Вкусная еда, ощущение речной воды на коже в жаркий день, пение птиц ранним утром… все это и многое другое оказалось неожиданно приятно. Ну и, конечно, лично причинять боль и отнимать жизни у смертных гораздо веселее, чем делать это оставаясь в бесплотном состоянии. Просто небо и земля!

А патрон будто не ценит всего этого! Нет, это же надо, так увлечься развитием своего манна! Он вообще перестал смотреть по сторонам, забыл обо всем, и, прежде всего, об осторожности. Настолько погрузился в себя, что даже увидев чистых, принялся тренироваться на них, как на обычных смертных. Сначала Кера даже не поверила увиденному. Думала, может он решил как-то отвлечь их, пустить по ложному следу. Хотя это было совершенно не нужно. Кера чувствовала, чистые были расслаблены. Просто рутинный патруль. Посмотреть, нет ли рационального зерна в бреднях какого-то особо впечатлительного верующего. Мальчишка, вместо того, чтобы затаиться, переждать, и уйти тихо и незаметно, принялся наводить несмертельное проклятие на боевую спиру. Феерический идиотизм. Если бы она не видела это своими глазами, ни за что не поверила бы, что такое может быть. Когда Ева осознала происходящее, чуть не вырвалась наружу — смертная сестра тоже была в полном шоке. Не удивительно — Кера сама хотела крушить и уничтожать. Нет, это нельзя оставлять так просто.

— Знаешь, Диего, я восхищаюсь твоей хитростью и кровожадностью, — Кера даже не стала дожидаться, когда они будут в безопасности. Небольшая встряска ему не помешает. — В прошлый раз ты сделал так, чтобы умер старик, и те идиоты, которые считали тебя своим командиром. Сейчас ты подводишь под лучи чистых свою семью. Это истинное коварство, я склоняюсь перед твоим мастерством!

Мальчишка приостановился и даже побледнел. От него шибануло такой смесью ярости, отчаяния, чувства вины и ненавистью, что Кера слегка забеспокоилась — не переборщила ли?

— Если я еще раз увлекусь чем-то настолько сильно, что забуду о бдительности, прошу, заставь меня прийти в себя. Любыми способами. И еще — в людных местах я теряю контроль над собой. Ты, наверное, уже замечала. Однажды я могу не выдержать и сорваться. Ты должна вырубить меня до того, как будет поздно. Ты ведь чувствуешь мое состояние и наверняка поймешь, когда это нужно сделать.

В эмоциях — выжженная пустыня. Песок и тлен. Кера уже успела пожалеть о своих словах. Как бы не сделать еще хуже. Он и так с момента расстрела тех беженцев и, особенно, после «казни» едва-едва балансирует на грани безумия. И утешать она не умеет. Нет уж, лучше пока заткнуться. Потом, когда его немного отпустит… Хотя что? Поговорить с ним? Объяснить, что только хотела его подначить, заставить думать мозгом, а не эмоциями? Он это и сам прекрасно понял. В том-то и дело, что она сказала почти правду. За тем исключением, что он это сделал не специально.

Кера полностью права — я опасен. Прежде всего для близких, тех, кто мне дорог. Я ведь и раньше это знал, только отмахивался, предпочитал не замечать, но сегодняшний случай… У меня не было никаких оправданий. Действительно, увлекся. Мне было интересно, я хотел побыстрее научиться всему, что вычитал в бумагах, это ведь так полезно. Увлекся, забыл об опасности, расслабился как какой-нибудь из беспечных приятелей Акулине, чья самая большая проблема в жизни — лишение карманных денег за какой-нибудь проступок.

Первым желанием после ее слов было сбежать. Не возвращаться больше в поместье Ортесов, исчезнуть, сделать так, чтобы меня больше никогда и ничего не связывало с дорогими для меня людьми. Обезопасить их от такого родственника. Глупость, слабость и нежелание нести ответственность — вот и все причины такого желания. То, что простительно пятнадцатилетней девочке уже слегка странно для меня, так что я быстро задавил в себе истерику. Не хотел подставлять близких — нечего было вообще к ним заявляться. Как будто в ином случае им ничто не угрожает. В конце концов если бы не я, Акулине уже лишили бы куска души, превратили бы в послушную куклу, так что как будет лучше никогда не угадаешь. Тут и без меня жизнь вполне опасная. И да, расслабляться мне нельзя. Сорвать крышечку может в любой момент, поэтому надо очень подробно объяснить Кере, когда меня лучше обезвреживать. Может, даже потренироваться.

По возвращении в поместье Ортесов меня ждала неоднозначная новость: во время моего отсутствия на доминуса Маркуса и домину Аккелию было совершено покушение. Накануне вечером, когда они возвращались с небольшого праздника их локомобиль пытались подорвать на пороховой бомбе, а потом, когда это не удалось, обстреляли. В целом нападение имело шансы на успех, если бы дядя не ожидал чего-то подобного еще после попытки похищения Акулине. Причем, несмотря на то, что времени с тех пор прошло прилично, охрана еще не успела расслабиться, и потому отработали на пять. Телегу с тяжелой, неуклюжей бомбой, — собственно, это была просто бочка, в которую насыпали пороха вперемежку с обрезками металла, — остановили еще до того, как нападавшие подпалили шнур. Планировалось пустить эту телегу навстречу локомобилю, и примерно в момент столкновения, чуть раньше или позже, сработала бы бомба. Лошадью, естественно, собирались пожертвовать, а вот возница надеялся успеть убежать.