Мастер проклятий. Защитник

Глава 24

Доходный дом — стандартная дешевая инсула, выглядел точно так же, как и все подобные. Слегка обшарпанный, со следами ремонта, немного закопчённый после зимы. Аппенинский полуостров место теплое, но зимой и здесь бывает сыро и промозгло, при этом центрального отопления в подобных домах, естественно, не предусмотрено. Большинство жителей предпочитают перетерпеть, но некоторые изобретают какие-то обогреватели, чаще всего — самодельные печки наподобие буржуек. Трубы выводят в окно, а топят чем придется, в результате стены оказываются покрыты сажей как после пожара. Кто порачительнее отчищают их сразу же, как наступают теплые времена, другим и так нормально. Эта часть города вообще вся выглядит неряшливо и чумазо, так что «полукопченые» инсулы не сильно выделяются.

Домовладельца действительно нашли без труда. Я сначала принял его за консьержа, чему здорово удивился — не положены в таких местах консьержи. Оказалось, это он и есть, домовладелец. Живет прямо в парадной, ничуть не переживая по поводу отсутствия приватности. Услышав вопрос по поводу съема жилья, мужчина молча выложил на обшарпанный стол бумагу и перо — договор писать.

— Паспорта нужны и твои и девки, — буркнул мужчина. — Вы ж вдвоем жить собираетесь?

— А может, поверим друг другу на слово? — спросил я.

— А может, вы дружно отправитесь в Тартар? — уклончиво ответил домовладелец.

— Почтенный Конрут сказал, что вы не очень жалуете официальные бумаги, неужели ошибся?

— Так сразу и говорили бы, что от Конрута. Тогда в инсуле для вас места нет, знаю я друзей этого прохиндея. Одни проблемы от вас. Пристрой занимайте, вход со двора, есть черный ход в инсулу, только он завален. Поработаете руками — будет вам запасной выход. Окна, опять же, от земли близко. Все условия, короче, и потому стоимость — серебряк в декаду. Торговаться будешь?

Торговаться я не стал, хотя цену домовладелец назвал совершенно негуманную. На такие деньги можно снять шикарный номер в гостинице где-нибудь ближе к центру города. Однако надолго здесь задерживаться я в любом случае не собирался, так что молча заплатил за месяц вперед, получил потертый ключ от навесного замка и с тем распрощался с радушным хозяином.

Жилым помещением назвать пристрой мог бы только очень снисходительный человек. Скорее это было похоже на большую кладовку, в которую годами складывали разный малополезный хлам и откровенный мусор. Нагромождения были припорошены толстым слоем пыли. Кое-где ее наслоения нарушены — следы показывают, что сюда все-таки периодически заходят, скорее всего, чтобы добавить к коллекции мусора очередной экспонат.

Кера, как любопытная кошка, тут же сунула куда-то нос, и звонко расчихалась, подняв клубы пыли:

— Дурацкое место, — проворчала девушка успокоившись. — Как ты собираешься тут жить?

— Всего несколько дней, — успокаивающе протянул я. — Мне не терпится проверить, как работает то, что здесь написано, — я помахал небольшим саквояжем, в котором хранил свои сокровища. На самом деле, большой необходимости тащить их с собой не было — я заучил все почти дословно. Заучил и систематизировал, в результате чего у меня появилось несколько приемов, которые я считал необходимым научиться применять. Уже испытанное мной «проклятое место» — сил эта методика требует массу, при этом проклятие со временем выветривается. Вот и нужно выяснить, насколько долго оно будет действовать, понять, сколько усилий я трачу в зависимости от площади, зависит ли сила и продолжительность от того, открытое это место или помещение, смогу ли я проклясть, скажем, отдельную комнату в доме, или оно неизбежно расползется в пределах стен, и тот же вопрос в отношении открытой местности — смогу ли я ограниичить область, или мне нужны какие-нибудь дополнительные ограничения? А ведь у меня есть еще такие приемы как «проклятый предмет» и две вишенки на торте — отложенное проклятие и штука, которую автор записок обозвал «все не так». Прелесть последней в том, что она не тратит много энергии проклинателя, но действует постоянно. К смерти проклятого оно приводит редко, но у него и цель другая. Жертве не везет. Постоянно. Если что-то может пойти не так, то оно непременно идет не так. Под ноги будто сами собой подставляются кочки и камни, на голову в самый неприятный момент гадят птицы, у оружия случаются осечки и еще тысяча мелких, но крайне неприятных происшествий, которые делают жизнь невыносимой. Это была фишка того безвестного проклинателя, и мне, уверен, придется здорово попотеть чтобы добиться подобного эффекта, но вещь определенно перспективная.

Отдельной статьей шли методы тренировок. «Спотыкач» — проклинатель раз за разом добивается, чтобы проклинаемый оскальзывался, оступался, спотыкался. Смысл в том, чтобы довести действие до автоматизма, тогда и сил на него тратиться будет значительно меньше. Тот, кто описывал методику писал, что просто сидел дома у окна, выходящего на улицу и издевался таким образом над каждым прохожим, которого видел. У того же мастера был еще один прием, который показался мне совсем фантастическим. Он как-то ухитрялся сделать так, чтобы на проклятого реагировали животные. Причем даже не все животные, а конкретный вид. Его жертвы могли годами мучаться от нашествия пауков в доме или оттого, что всякая встреченная лошадь норовит напасть и лягнуть.

В общем, работы было непочатый край, и у меня уже давно чесались руки все проверить и потренироваться, тем более, будущая моя жертва на фабрике появляется еще чаще, чем в термах. Хорошо, когда можно совместить тренировки с работой!

Следующие несколько дней прошли в постоянном угаре. Кровь у меня под носом, кажется, даже не успевала высохнуть. Периодически я выбирался на пустырь или бродил по улицам в плаще, спрятав кровоточащую голову в капюшоне — только поэтому из инсулы, в которой мы снимали жилье не сбежали жильцы. Ее и так стали сторониться — слишком много в последнее время там случается неприятных происшествий.

Слежкой за клиентом занималась преимущественно Кера — ей было скучно сидеть в четырех стенах и смотреть на бледного, с кругами под глазами меня.

— Ты похож на год не видевшую крови мормолику, — с отвращением пеняла мне богиня. — Если будешь продолжать в том же духе, непременно сдохнешь, и я даже не уверена, что смогу подобрать для тебя большие муки, чем те, которым ты сам себя подвергаешь!