Страница 70 из 113
Следующая декада прошла под знаком непрерывного обучения. Я, наверное, в этой жизни еще не учился так ожесточенно и старательно. По ночам заучивал наизусть дневники и бумаги, переданные мне убийцей, а днями выполнял уже его задания. Конрут подошел к обучению со всей ответственностью, надо отдать ему должное. Я почему-то ждал, что мне будут показывать, как можно убить человека сотней способов, и жестоко ошибся. Занятия скорее напоминали уроки актерского мастерства. Убийца учил меня оставаться незаметным в любом месте и в любой компании, и надо признать, в дальнейшем эти знания действительно оказались для меня бесценны. Он учил одеваться, ходить, разговаривать с людьми. Однажды он показал мне класс — несколько часов просидел на площади, изображая нищего и просил милостыню. При этом мимо не раз проходили жандармы и чистые — и на него не обращали внимания! Люди подавали ему деньги, но стоило появиться синемундирникам, и бродяга превращался в просто усталого рабочего, присевшего на паперть. При этом он и не переодевался даже. Менялась осанка, взгляд, и вот — это уже совсем другой человек. Я был действительно впечатлен. Удивительное мастерство, и мне до него еще очень далеко, но я старался изо всех сил, и понемногу даже начало что-то получаться. Я, правда, был у него не единственным учеником. У Ремуса как раз начались каникулы, и мальчишка с удовольствием «обалдевал» новыми знаниями, которые считал значительно более полезными, чем те, что дают в школе.
Попутно занимался сбором информации уже на своих врагов — прежде всего, интересовался семейством Брутусов, но и об иерархах чистых забывать не собирался. Рано или поздно дойдет дело и до них. Очень мне понравилась та папочка, что передали смотрители Тестаччо вместе с первым заказом, и я собирался обзавестись такой же на каждого из тех, кого готовлюсь убить. Получалось не слишком ловко, но я не отчаивался. Где-то обходился осторожными расспросами подчиненных доминуса Флавиуса, пару раз не постеснялся подойти непосредственно к дяде, пару раз посетил общественную библиотеку, где ознакомился с подборкой газет и другой литературы. Рискнул даже наведаться в магистрат с каким-то совершенно посторонним запросом — но пришлось признать, что добыть информацию оттуда у меня пока что мастерства не хватит. Тут нужны знакомства.
Через декаду занятия пришлось прервать — на очередной встрече Конрут сообщил, что Айеджидайос просит о встрече. Мне и на секунду не пришла в голову мысль, что силену просто жгут руки деньги за прошлый заказ, и не ошибся. Деньги мне передали, но вместе с ними передали еще и папочку с данными по новому заказу. В этот раз птичка оказалась помельче, но для жителей Тестаччо этот господин представлял проблему не меньшую, чем покойный Феликс Брутус.
Какой-то фабрикант готовился выкупить права на сброс отходов в районе. Все бы ничего, вот только завод, которым владеет моя будущая жертва, производит спички. Белый фосфор — не сильно полезная штука, и отходы от производства, соответственно, тоже. Жители Тестаччо вполне привыкли мириться с бытовым мусором и вонью в центре своего места жительства, но ядов им не нужно. Ко мне обратились в последнюю очередь — до этого пытались переубедить заводчика иными методами, не выдавая своей природы и интереса, конечно же. Все тщетно — упорный бизнесмен пер к цели как носорог и недавно нашел выход на тех магистратских, которые за соответствующее вознаграждение были готовы ему это разрешение продать.
— Понимаешь, мастер, ему в любом случае нельзя это делать. По римским законам он обязан вывозить отходы со своей фабрики далеко за город, в специально отведенное место, и закапывать их очень глубоко в землю. Причем там, где их не размоют грунтовые воды или не вытолкнет на поверхность землетрясением. Однако это очень, очень дорого. Гораздо дешевле вывезти дрянь к нам, в Тестаччо, — объяснял мне Аеджидайос. — Я могу понять, что ему совершенно наплевать на жителей района. В конце концов мы действительно отребье, чьи жизни ничего не стоят. Но ведь дальше она неизбежно попадет в Тибр! Неизвестно, сколько людей и животных в дальнейшем получат дозу этой мерзости! Ему и это неинтересно! Не поверишь, мы даже пытались окольными путями обратить на это внимание церкви. Они ведь такие поборники чистоты! Но странно, их эта ситуация не заинтересовала! Хотя я слышал, они очень негативно относятся к всевозможным больным, калекам и уродам, стремятся их очистить, и даже на проповедях убеждают родных приводить таких к ним, на очищение! В общем нас проигнорировали, и даже более того заинтересовались уже нами, так что пришлось довольно неаккуратно рубить хвосты. — Я вспомнил, что пару дней назад Конрут пропустил очередную встречу и сообразил, чем он был занят — хвосты рубил в экстренном порядке.
— В общем просьба к тебе, — продолжил старик. — Не затягивай с этим делом. Если он успеет своего добиться, прекратить это будет гораздо сложнее, чем предотвратить.
Мы с Керой не откладывая отправились к спичечному заводу. Для начала. Решил оценить «цитадель зла» на месте, да и убедиться, что все так, как мне рассказал Айеджидайос. Да и вообще потренироваться в боевых, так сказать, условиях. По дороге просмотрел бумаги с информацией по цели. И опять нашел отдельную подборку мест, куда в ближайшее время собирается жертва. В глаза бросался близящийся поход в термы. Квирит Лино развлекается подобным образом раз в декаду, и еще ни разу не пропустил очередного визита, так что место работы напрашивалось само по себе. И мне от этого было слегка неуютно. Может и паранойя, но лучше уж перестраховаться и не позволять себя вести слишком предсказуемо, а то однажды меня приведут прямиком на бойню. Попробую жить своим умом, тем более фабрикант вообще не слишком ограничивал себя в передвижениях по городу.
То, что силен не врал, стало понятно уже по мере приближения к заводу. Время подходило к закату — конец смены. За пару кварталов до фабрики навстречу локомобилю, — в кои-то веки попался лихач, идущий в ногу со временем, — стали попадаться рабочие завода. Для непривычного взгляда зрелище отвратительное. Не все, но некоторые смотрелись бы органичнее в цирке уродов или кунсткамере. Беззубые, с провалившейся или наоборот, уродливо раздутой челюстью. Когда навстречу попался ребенок с таким поражением, не выдержала даже Кера.