Страница 67 из 113
— Ты как всегда совершенно бесцеремонна подруга! — улыбка у домины Петры оставалась натянутой, а глаза все так же прожигали во мне дыры. — Но за это я тебя и люблю. Хотя представиться предпочту самостоятельно. Петра Алейр. Еще недавно была студенткой, а теперь владею небольшим издательским домом. Мы выпускаем газеты — пока всего лишь пара изданий, и до Acta Diurna[1] нам далеко, но зато мы независимы и стараемся освещать события непредвзято и правдиво.
— Достойное начинание, — улыбнулся я. — И очень сложное. Правда порой выглядит слишком неприглядно, а издательствам приходится лавировать, чтобы не затронуть чьи-то интересы слишком явным образом.
— Это так, — кивнула Петра. — Впрочем, не будем обо мне. Расскажите лучше немного о себе, доминус Диего. В нашем обществе слишком редко появляются новые лица, тем более путешественники из других стран!
— Личность я совершенно непримечательная, — я отвел глаза, будто в смущении. На самом деле с некоторым облегчением следил за шествующим по проходу Брутусом. Почти опоздал, я уже переживать начал. — Жил, как уже упоминала Акулине, в Винланде. Учился, иногда охотился. В общем сидел на шее у родителей. Когда они умерли отправился попытать счастья на родину родителей. Выяснилось, что семья Ортесов, к которой когда-то принадлежали родители, довольно велика. Уважаемый доминус Маркус принял меня очень радушно, и теперь я сижу на шее уже у него. Впрочем, я не планирую долго увлекаться этим расслабляющим занятием, и сейчас активно ищу себе дело.
— Не слушай его, он все врет! — Возмутилась Акулине. — Ничего он не сидит на шее — он, между прочим, притащил с собой внушительный стартовый капитал. И вовсе он не такой обормот каким хочет показаться. Ты вот не в курсе, а он уже успел подраться на дуэли за меня и подстрелил сразу моего женишка и пятерых его друзей. В одной дуэли, представляешь⁈ А еще через несколько дней, он меня спас, когда на нас напали бандиты!
— Акулине, ну ты хотя бы не кричи так громко, мы тут не одни, — не выдержал я. На нас уже действительно начали оглядываться, и хорошо, что Брутус был слишком далеко, чтобы услышать сестру. — По-моему представление уже начинается.
— Ладно-ладно. Просто ты какой-то слишком скромный, — пробурчала кузина.
Представление поначалу увлекло. Чем-то напоминало рестлинг из прошлой жизни — весело, с огоньком, артисты ловкие и сильные, ярость изображают старательно. Бились на мечах — так, оказывается, не всегда. Есть даже вполне современные бои, когда в револьверы заряжают каучуковые пули, но сегодня мы попали именно на ретро-версию. Зрители бесновались от восторга, активно ставили на бойцов, что меня ужасно удивило. Неужели не заметно, что бой постановочный от начала до конца? Я, конечно, тот еще фехтовальщик, но очень сомневаюсь, что в настоящем фехтовании кто-то стал бы применять столь красивые и размашистые удары с разворота, которым поверг своего противника победитель. Сама драка заняла где-то полчаса, что ввело меня в недоумение — я-то рассчитывал на двухчасовое представление! Оказалось, зря беспокоился. Это был только разогрев. Звезды, о которых говорилось в афише, будут выступать только в самом конце, а пока публику развлекают менее именитые бойцы.
Публика в самом деле успела разогреться. Начался следующий бой, и теперь даже Акулине вопила как сумасшедшая. Собственно, спокойно сидели только мы с Керой да домина Петра — я не раз ловил на себе ее взгляд. Не узнала, но подозрения есть. Или просто кажусь ей знакомым. Жаль, что нельзя с ней поговорить и объяснить все. Бандит и убийца Диего Кровавый расстрелян. Точка. Тем более у меня есть важное дело. Я все никак не могу подобрать момент, чтобы смерть Брутуса выглядела максимально естественно. Он очень увлечен представлением — смотрит не отвлекаясь, в особо острые моменты подскакивает на сиденье, азартно орет советы бойцам.
Очередной бой закончился, короткая передышка — по рядам ходят торговцы едой и вином. Моя цель с удовольствием забирает у разносчика пару пирожных и бокал вина. Вовремя — на арену выпускают трех львов и гладиатора с револьвером. Пришло время бестиариев. Публика орет от восторга. Наконец-то они увидят настоящую смерть — не то, что потешные бои до этого. Если львам удастся победить, их, конечно, оттащат, гладиатора спасут — если успеют. Но даже победа гладиатора — это уже интересно. И крови будет много, тем более одной пулей льва не убьешь!
Меня опять начало накрывать ненавистью. Твари. Смерти им нужно и крови, чтобы острые ощущения через край, чтобы адреналин бурлил. Дать бы им эту смерть и кровь вдосталь, чтобы захлебнулись. Я невольно скосил глаза на спутниц, и даже выдохнул от облегчения. Акулине отвернулась и не смотрит, а Петра смотрит внимательно, но на лице отчетливо читается брезгливость и презрение. Приятно, что не у меня одного происходящее на арене вызывает отвращение. А вот моя будущая жертва наоборот, получает максимальное удовольствие от представления. Бой приближается к кульминации — барабан револьвера расстрелян, стрелок вынужден взять паузу, чтобы перезарядиться. Один из львов, тот, что оказался ближе и менее изранен стремительно сокращает дистанцию. Ну же, кто успеет первым?
Забыв о пирожных, Брутус вскакивает к самой ограде и наклоняется, боясь упустить малейшие детали происходящего… Пора! Наполненная мягким розовым кремом корзиночка падает прямо под опорную ногу азартному зрителю как раз в тот момент, когда он еще сильнее вытягивается в сторону арены. Нога теряет опору, выскальзывает, и Брутус медленно переваливается через металлическую ограду. Еще секунду он держится, но вот пальцы соскальзывают, и моя жертва с тридцатифутовой высоты падает на песок арены. Трибуны так увлечены зрелищем, что происшествие не сразу замечают, а когда обращают внимание, уже поздно — один из львов подбегает к упавшему и рвет еще живое тело. На арену выбегают служащие, животных мгновенно расстреливают, но уже поздно — с разорванным горлом и выпотрошенными кишками не живут.
Рев толпы глушит даже хлопки выстрелов. Угадывается в криках и испуг и возмущение, но в основном слышна только кровожадная радость.
— Следующие несколько недель на игры попасть будет невозможно, — криво улыбаясь говорит домина Петра, когда шум немного успокаивается. — Билеты станут раскупать быстрее, чем они будут появляться.
— Какой кошмар! — Акулине держится за лицо. — Вы не заметили, кто это был? Это ведь из нашего сектора мужчина?