Страница 79 из 87
Площадь, опустевшая после взрыва, уже не пустовала. Проклятья моего надолго не хватило, голуби больше не донимали, и люди поспешили поинтересоваться, что же здесь произошло. А может, хотят помочь раненым. Хотя раненых нет — только убитые во время давки. Взрывную волну остановили дома вокруг площади.
— Это кара! Это Диего Кровавый и Кера Погибель гневаются на чистых! Это они уничтожили храм! — закричал вдруг кто-то, отчего я вздрогнул и чуть не убежал. Не ожидал услышать наших с Керой имён.
— Точно! И с птицами они устроили, чтобы простой народ не пострадал! — ответил другой голос. — Это вам не чистые — они о людях заботятся.
— Конечно, заботятся! У меня брата раздавило толпой! — подняла голову какая-то девушка, до этого сидевшая возле трупа.
— Спасибо скажи, что только его! Ты-то жива осталась! Всё лучше к Кере наше попасть после смерти, чем к этому чужаку! Предали прежних богов, так скажите спасибо, что хоть Беда и Месть от нас не отвернулись!
— И то правда, — поникла девушка. — Пусть уж ей достанется, Кере лучше… Или Диего. Он-то людей спасал, если они не с чистыми. Говорят, даже после смерти его тут в Риме видели. Вот и сейчас помог, как смог. А уж давку — это мы сами.
Охренеть. Нет, просто охренеть. Это чего они, и меня тоже в боги записали⁈ Я так и стоял столбом посреди площади. Да как так-то? Остро захотелось заорать, чтобы они немедленно прекратили. Я даже воздуха в грудь набрал, чтобы обрушиться на идиотов с площадной руганью, и плевать, если таким способом раскрою своё инкогнито. Однако тут с противоположного конца площади донёсся требовательный свисток. Кажется, жандармы приближаются. Свисток заметил не только я, народ постепенно потянулся к прилегающим улицам. Ну и я с ними. Впрочем, долго идти с основной массой народа нельзя. Перехватят — уже видел, как работают господа жандармы, даже завидно. Я свернул в переулок, перешёл на соседнюю улицу.
Мысленно чертыхнулся. Опять жандармы — стандартный комплект, тройка синемундирников и чистый. Улицу перегородили, проверяют всех, кто идёт со стороны площади. От меня пока далеко. Народу здесь довольно много, есть и те, кто был возле храма. Этих видно сразу — слишком взволнованные, у некоторых лица и одежда в грязи. Жандармы растянулись по всей ширине не такой уж большой улочки, останавливают каждого. Некоторых даже отпускают, но не всех. Как только собирается пара десятков «отфильтрованных» для допроса, появляется ещё патруль и их куда-то уводят. Должно быть в такой же пункт сбора, как я видел в прошлый раз. Интересно, где он? На улице уже пробка — люди начинают проявлять недовольство, но пока вяло. Впрочем, жандармы не церемонятся. Стоило кому-то из прохожих возмутиться задержкой на него наставили ружья, вывели и оттолкнули к ожидающим допроса.
Мне туда соваться не стоит. Уверен, мой прошлый визит заставил их улучшить меры безопасности. Если опять найдут того, кто не подчиняется чистому богу, в тюрьму больше не поведут, а устраивать ещё бойню с прорывом не хочется. Центр города, до окраин слишком далеко, да и Кера будет ждать меня не здесь. Взгляд упал на знакомую вывеску. Термы. Отлично, лучше и не придумаешь. Зашёл, дисциплинированно уплатил банкноту за вход. Здесь ещё не знают о происшедшем, и этим надо воспользоваться.
Баня очень кстати — после канализации и взрыва запах, да и вид у меня не очень. Отмылся быстро — хватило пятнадцати минут. Заодно немного поменял себе физиономию. Одевался тоже в другую одежду, так что усталый рабочий с митинга в термах исчез. На его месте появился строгий кондуктор в аккуратной темно-серой форме и в фуражке. Надо сказать, это — моя лучшая личина, которую я берёг на крайний случай. Любовно начищенные пуговицы и кокарда с эмблемой служащего подвижного состава, брюки со стрелками. Даже документы принадлежат работнику железной дороги — не подкопаешься. Лежат себе во внутреннем кармане мундира, греют душу. От сурового рабочего осталось только его одежда. Тряпьё решил оставить тут же, в терме — заметят далеко не сразу, а когда обратят внимание, может, и поздно уже будет. О то и приберёт кто-нибудь себе — одежда нормальная, не обноски. Вот только мне стоит поторопиться — среди посетителей уже заметно оживление, должно быть, новости дошли и сюда. Скоро и патруль появится — вряд ли они станут миндальничать и ждать, когда посетители закончат омовение. Вышел, кивнул приветливо удивлённому служащему — видно, гадает, когда успел пропустить железнодорожника. Ничего, это не страшно, что я такой заметный. Зато у меня бумага есть нужная. Хорошо, когда готовились, не забыл нарисовать.
Терму покинул очень вовремя, как выяснилось. Очередь возле импровизированного заслона уже почти закончилась, и жандармы потихоньку начали продвигаться вперёд. Да и в целом на улице народу уже поменьше — кто-то понял, что сейчас не лучшее время для прогулок, другие просто разошлись по домам. Солнце клонится к закату и уже скрылось за крышами домов. Интересно, сегодня службу в храмах проводить будут?
В свете газовых фонарей мостовая чуть поблескивает от влаги — на город спускается туман. Камни мостовой и стены домов остывают, на них выпадают капельки конденсата. Шаги мои гулким эхом отдаются от стен домов, будто пробуя их на прочность. Чертовски зловещая атмосфера. Получаса не прошло, как были слышны суета и крики, и вот уже тихо и темно. Стало немного не по себе.
«Спокойно!» — уговариваю себя. «Ты просто нервничаешь. Веди себя естественно! И выкинь из головы даже мысли о происшедшем на площади!С момента взрыва прошло больше часа. Следы использования манна если и есть, то едва чувствуются. И потом, взрыв-то произошёл без участия проклятий. Не факт, что они ищут одарённого». Я постарался придать лицу безмятежность целеустремленного и довольного жизнью человека. Получилось неплохо, потому что патрульные, насторожившиеся было при моем приближении, ощутимо расслабились. Усатый сержант дождался, когда я поравняюсь с ними, небрежно приложил руку к фуражке и поинтересовался:
— Документы предъявите, господин обер-кондуктор.
Я неторопливо достал бумагу из внутреннего кармана, развернув, подал сержанту. Жандарм повернул документ к ближайшему фонарю, долго вчитывался, щурясь. Я не волновался — паспорт подлинный, и действительно принадлежит обер-кондуктору Пабло Кабрера. Оный персонаж жив и, надеюсь, вполне здоров. Единственное, он уже три дня находится в паровозе Матера — Касерес, где исправно исполняет свои обязанности. Но карабинеры об этом не знают.