Страница 6 из 9
– Тебе не стыдно? Посмотри мне в глаза! – Нина вскипала. Её голос постепенно брал высокую ноту. – Видел, как Надя тебе обрадовалась, хотя не видела папу всего несколько часов?
– Давай позже поговорим, – Олег и не собирался говорить ни потом, ни через неделю. Его терзала единственная мысль – смыться и поскорее.
– А ты, – Нина перебросила гнев на Орлову, – как себя чувствуешь?
– Прекрасно, – Галя вновь провела тонкими пальчиками по округлому животу. – Ждём мальчика.
– Да откуда тебе знать, кто у тебя там? Надеюсь, не мальчик и не девочка! – Нина уже не могла контролировать свои чувства. – Это самый настоящий ублюдок, зачатый…
– Заткнись! – Олег схватил жену за руку и сжал с силой. Его покоробило от слова «ублюдок». Никто не имеет право так низко обзывать его ещё неродившегося ребёнка. – Это ты мне ублюдка родила, – шипел он, сжимая пальцы на запястье Нины. – Это от тебя ублюдки рождаются. Думаешь, легко мне смотреть на эту уродину безрукую? Да я с вами во двор выйти не мог, потому что каждый тыкает пальцем и перешёптывается. Я в одной комнате с ней находится не мог, потому что думал, какая же ты эгоистка.
– Я? Я эгоистка? – по щекам Нины потекли слёзы, не от боли, а от жестокой правды.
– Да, ты. – Олег приблизил губы к её уху и ещё жёстче ударил фразой: – ты из родилки её притащила, а меня не спросила, нужен ли мне такой ребёнок. Я четыре года терпел эту… надо было сразу от вас уходить. – сделав два шага назад, Олег приобнял Орлиху за плечи. – Галя мне нормального родит, а ты живи, как знаешь.
И увёл свою возлюбленную, подальше от жены. Нина глотала слёзы, сдерживая себя, чтобы не истерить прилюдно. Этот день она пережила с огромным трудом. Улыбалась дочери, когда та кричала с карусели и призывала посмотреть, как высоко поднялась её кабинка, и Надя как будто видит дом, где они живут, широкую улицу и магазины. Нина делала вид, что слушает рассказы Алёны о её дочери Веронике, которая с горем пополам учится в девятом классе и, кажется, уже собирается выскочить замуж.
– Ой, не знаю, Нин, она такая наглая стала, смотрю на неё и не понимаю, где я её упустила? – Алёна сидела на скамье, в тени старого тополя, и доедала растаявшее мороженое. – Для неё ж старалась. Хочешь юбку, на тебе юбку, туфли – пожалуйста, пальтишко какое – всё ж заграничное. Вчера домой прихожу, а она губы красной помадой накрасила и в таком виде к подружке собралась. Я её в ванную и умыться заставила. Она, знаешь, что мне сказала? Убегу, говорит, из дома, потому что я старомодная и ничего в этой жизни не понимаю.
– Пора домой. Юля, наверное, ждёт. – задумчиво проговорила Нина, уставившись в одну точку.
– А вообще да, – Алёна посмотрела на часы. – У меня завтра генеральная уборка намечена. А ты Нин, тоже чем-нибудь займись. Тебе бы ремонт затеять.
– На ремонт пока денег нет.
– Не капитальный же. Так. Немного освежить.
– Угу. – согласилась Нина, шумно втянув майский воздух через ноздри.
Не обнаружив Юлю дома, Нина принялась за уборку. Она сняла постельное бельё, на котором Олег спал вчера, перерыла всю квартиру в поисках его вещей – на всякий пожарный, чтобы выбросить – перемыла всю посуду, вытряхнула половик из прихожей, вычистила ванну, туалет и приготовила пирог с морковкой.
– У нас праздник? – Юля вернулась от подруги Оли и побежала мыть руки, ощущая ароматный запах свежего пирога. – У меня же день рождения в июне! – крикнула она, торопясь намылить ладони.
– Мы ничего не празднуем. Просто я решила приготовить что-то к чаю! – ответила Нина, накрывая стол.
– Эх, надо было Олю пригласить, – девочка повесила полотенце и пришла в комнату.
– В другой раз пригласишь, – мама налила чай, порезала пирог и расставила блюдца. – У тебя когда каникулы начинаются?
– На следующей неделе. – откусив кусок горячей сдобы, Юля потянулась за чашкой. – А мы поедем на море? У нас в классе человек десять на море собираются.
– И Оля?
– Нет, она будет в деревне, у бабушки.
– Деревня – это хорошо. Замечательно. Там всегда свежий воздух, пахнет лугом и…
Нина не успела договорить, как Надя взялась за печёный бочок и обожглась, уронив блюдце на пол.
– А-а-а! – закричала напуганная девочка, замахав рукой.
– Растяпа, – Юля побежала за веником и совком.
– Не обзывай её. Ей и так тяжело, – Нина начала собирать вывалившуюся из пирога начинку. – И вообще, сама бы попробовала работать одной рукой.
– А я пробовала, – прибежав обратно, старшая сестра приготовилась подмести крошки на полу. – И всегда пробую. Это не так и сложно.
– Тебе так кажется. – посадив Надю себе на колени, Нина взяла другой кусок, разломила его вилкой и начала дуть.
– Ты с ней, как с маленькой, а она уже буквы знает, – заревновала Юля, унося мусор.
– Наде всего четыре. И прекрати пререкаться.
– А где папа? – Юля наконец заняла своё место и принялась ужинать. – У него же выходной.
– Папа был в парке, – с удовольствием жуя, сказала Надя.
– В каком?
– Он уехал по делам, – отрезала Нина и прекратила бессмысленные расспросы, включив телевизор.
Спустя два дня Юля узнала, что папа ушёл из дома. Она вышла из школы в плохом настроении, хотя до конца урока оставалось ещё полчаса. Но на физкультуру она так и не пошла. Просидев в пустой раздевалке и осмыслив сказанное Настей из параллельного класса, с отцом которой работает Олег, Юля решила узнать у мамы, правда ли это. На душе скребут кошки, в глазах пелена, девочка двигалась к детской площадке, как привидение. Почему папа их бросил, она не знала. Настя не вдавалась в подробности. Она просто сказала, что их с Надей отец устал жить в семье уродов.
– Сама уродка, – шептала Юля, подходя к качелям. – Гадина.
Присев на качели, Юля бросила на землю портфель и оттолкнулась ногами. Металлические прутья заскрипели, создавая удушающую обстановку вокруг погружённой в печальные мысли школьницы. Вспомнив, что у двух сестёр в младшем классе нет отца, и как эти сёстры жалуются на скучное проживание с мамой и бабушкой, Юля разрыдалась, представив, какая жизнь ждёт её и Надю. Отвлёкшись на крики детей, бегающих вокруг детского сада, Юля вдруг вспомнила, как папа говорил с кем-то по телефону о Наде. Он был раздражён, ругал маму, которой не было дома, за какую-то там единоличность (Юля не знала значение этого слова), обижался на бедность и…
– Это он с бабушкой разговаривал, – поняла она, вспоминая тот день. – Это бабушка звонила.
Слезая с жёсткого сидения, девочка подняла портфель и поплелась домой, чтобы поплакать без посторонних. Она вошла в подъезд, постояла немного, прокрутила в своей умной голове несколько событий последних дней, связанных с папой, когда он отгонял от себя Надю, отдыхая на диване. Вспомнила, как он не хотел с ней играть, отправлял в комнату, велел ждать маму, пока старшая сестра делает уроки.
– Уродина… – неслышно пробурчала Юля и подошла к лифту. – Это он из-за Надьки нас бросил.
Юля не собиралась говорить маме о пропущенном уроке физкультуры. Она молча вошла в квартиру и обрадовалась, что ни мамы, ни сестры нет дома. Перекусив вчерашним ужином, состоящим из пустых щей и гречки с запахом мяса, девочка включила телевизор. Через двадцать минут раздался телефонный звонок.
– Юлечка, это бабушка, – Татьяна Дмитриевна была чем-то взволнована. – Позови маму к телефону.
– Её нет, – расстроенная Юля медленно выговаривала слова, потому что в данный момент она не хотела ни с кем говорить, даже с бабулей.
– Что с голосом? Ты не приболела?
– Настроения нет, – выдохнув в трубку, девочка зажмурила глаза, чтобы не расплакаться.
– Отец звонил? – судя по всему, бабушка уже в курсе, что папа не живёт здесь.
– Не звонил и не пришёл, – всхлипнула Юля и закусила нижнюю губу.
– Не переживай. Девочка моя, – и бабушка прослезилась. – Он ещё вернётся. Мужчины с возрастом бывают как дети. Он вернётся, и они с мамой помирятся.