Инквизитор IV

Глава 17 Возможные перспективы

У кого-то мог возникнуть вопрос — а чем я занимался под самый конец битвы? Увы, не отдыхал, и даже не снаряжал арбалеты. В первую очередь пришлось ознакомиться с полученными по результатам боя потерями, которые имели место быть. А затем в самом скором темпе разыскивать в полутемной пещере мертвого паладина. Которого все же воскресить удалось, пусть и потратив при этом один из драгоценных свитков. Но вот еще пять солдат нашли в бывшем логове дракона своей конец.

С одной стороны такие потери, с учётом силы противника, можно считать ничтожными. Однако существовало одно «но» — новых людей брать мне неоткуда. А павшие еще и являлись ветеранами, прошедшими вместе со мной оборону замка. Они не являлись посторонними, я помнил их, даже мог воскресить лица убитых, благодаря абсолютной памяти. А потому как пустяк смерть солдат восприниматься не могла. И вместе с тем я испытывал некоторые душевные терзания, держа в голове то, что в моем распоряжении еще оставались два свитка воскрешения, так и неиспользованные сегодня. Правда, пересилить логику совесть не могла. И потому менять свои решения я не думал, пускай и находился в скверном настроении. И вместо того, чтобы накручивать себя в мыслях, решил заняться делом. В первую очередь начав с общения с подчиненными. Благо один как раз показался на горизонте.

— Отец Клемент, что скажете? Сколько раненых? Есть опасность для жизни? — спросил я прелата.

— По счастью, готовых отдать Единому душу нет, пусть пострадали и многие. Однако должен предупредить, за время сражения я, инквизиторы и охотники истратили почти всю святость. А потому сейчас способны помочь пострадавшим лишь перевязкой.

— Понятно. Тогда, если положение окажется критическим, обращайтесь, у меня ещё остались зелья.

— Конечно, но в такое неспокойное время их лучше приберечь, — ответил Клемент. — Вы ведь и сами себя не торопитесь исцелять.

— Ну, я-то точно не помру, — спокойно отмахнуться от слов собеседника. — Кстати, вы не видели Марру?

— Последний раз наблюдал ее недалеко от дракона, оценивающей трофей, — чуть улыбнувшись, ответил прелат.

Вот ведь, паршивка. Мало того, что убежала, так еще и возвращаться не торопится. Вот уж точно — кошка.

— Если встретишь Марру, передай, что я ее искал. И жду возвращения. Если не поторопится, ей же будет хуже.

— Сир, я, конечно, передам, но сомневаюсь, что Мария послушает, — уже совсем не скрывая улыбки, заявил Клемент

— Знаешь что? Иди со своим мнением… к раненым! Я все ей скажу сам.

Приняв такое решение, сразу направился в сторону разлома. Встретить там хотелось не только Марру, но и еще одного человека, однако конкретно кошку найти так и не удалось. Подозреваю, у нее сработало знаменитое шестое чувство, подсказавшее унести пятую точку от моей карающей длани. В результате, пришлось сдерживать себя, стараясь не сыпать искрами. Ну и радоваться тому, что, по крайней мере, Гвинед оказался именно там, где я его ожидал найти.

Правда паладин находился в не самом лучшем расположении духа. Кажется, тот был даже злее меня. Словно черт, он был весь покрыт копотью, зиял ожогами, а уж ругательствами сыпал, будто заправский боцман, изредка вставляя среди них приказы.

— Что? Остолопы, вы ещё здесь? Канальи! А ну немедленно идите на защиту проходов. Поживее! Между прочим оками уже там. Понимаете, да? Волки, стократ умнее вас, идиотов. А вы что стоите? Я же сказал, нести раненых в ту сторону. Да аккуратней, косорукие бездари, вы своих товарищей несете, а не бревна.

— Кажется, ты не в духе, что случилось?

— Что? Демоновы ящерицы случились, вот что! Чуть меня не прикончили, зажарив прямо в броне. И, главное, знаешь, кто меня спас? Две вертихвостки. Да, да, ты верно догадался. Одна из них — твоя кошатина. А вторая — староста змеелюдок. И главное, Марру я еще могу понять. Она всегда была без царя в голове. Но, спрашивается, змейка то куда полезла?

— Может, в тебя влюбилась? — радостно поинтересовался я.

Разве можно упускать такую возможность вернуть должок за все те подколки в адрес меня и Марры? Я считал — это было бы просто преступным. Жаль, толстокожесть Гвинеда шутка так и не пробила.

— Ну, так я хорош собой, чему тут удивляться? — с полным внутренним удовлетворением ответил паладин. — Однако, моя неотразимость — не повод голову терять, особенно в сражении. Ну да ладно, сам-то чего хотел, не просто же так пришел поболтать с товарищем?

— Не просто, — подавив печальный вздох, ответил Гвинеду. — Нужно обыскать пещеру. Посмотреть, что здесь есть ценного.

— Дело правильное. Значит, так, треть солдат не ходячие. Другие стоят на страже или разделывают драконов. Притом, так как справных охотников среди нас мало, сплошь косорукие идиоты, на это дело их требуется много. Для разведки готов выделить лишь десяток, не больше.

— Пусть будет так. И да, Марру не видел?

— Скрылась куда-то. Небось, первая сокровища побежала искать.

Что же, как показало довольно скорое будущее, предположение оказалось верно. Я только успел распределить сектора поиска между солдатами, как одна бессовестная кошка все же решила появиться.

— Итак, куда ты делась во время боя? Я же просил держаться рядом! — раздраженно обратился к девушке.

— Когда? — спросила та с таким удивлением, что не знай я ее достаточно хорошо, наверняка бы поверил. А так, лишь разозлился еще сильнее.

В то же время нэкомата, видя, что я уже готов взорваться, скороговоркой воскликнула:

— Мне нужно тебе кое-что показать. Не отставай! — после чего быстро зашагала прочь.

Разумеется, я последовал за ней. Ну как последовал, попытался догнать. Вот только сделать это не удалось, даже перейдя на бег. Ведь девушка также увеличила скорость. А затем вовсе припустила во всю прыть. Как два идиота, уж я так точно, мы промчались через пещеру до самого ее противоположного края.

И надо сказать, вероятный план Марры действительно оказался удачен. В том смысле, что когда мы все же остановились, желание придушить эту паршивку оказалось уже не столь велико. Сказалась усталость, помноженная на слабость от низкого уровня жизни. Как итог, все, на что меня хватило — это на просьбу:

— Я тебя очень прошу, давай в будущем держаться вместе в сражении, — сказал как можно проникновенней.

— И что мне за это будет? — ответила эта, эта… Вот как ее теперь стоило называть?

— Может, ты останешься живой?

— Милый, а разве не тебя приходится вечно спасать? Причем мне, — легко отбила аргумент нэкомата.