Страница 4 из 13
– Я тоже! Наконец-то заноза снова будет меня доставать, – Ник беззаботно приобнял Барлоу, – будешь жить в моем крыле.
– У меня больше места, можешь расположиться у меня, – Чарли улыбнулся и пожал плечами. – К тому же, сейчас я здесь в основном только ночую. Тебе будет комфортно.
Смотрю на всех своих затейливых родственничков и неосознанно стопорюсь на девчонке. На ее глазах, затянутых пеленой беспросветного отчаяния.
– Нет, – резко выкинутое слово привлекает всеобщее внимание. Молодая женщина вскидывает свои желтые глаза, напирая на меня гневом, но мне плевать. – Если она остается в этом доме, а она остается, то будет жить только в моем крыле. И это обстоятельство не обсуждается.
Бесценное выражение лиц членов семьи услада для моей души. Но волна дичайшего напряжения, заполонившего воздух, заставила меня подойти к Барлоу и потянуть за запястье на себя. Она вскинула голову, взмахнув копной светлых волос, чтобы посмотреть мне в глаза. Безысходность и злость смешались водоворотом, грозясь обрушиться на меня сносящей все на своем пути волной.
– Ты поняла меня, Тиффани? – смакую каждую букву ее имени на языке, впервые за столько лет произнося его вслух. – Ни у кого. Только у меня.
Глава 3
Frozen – Mado
Тиффани
Смотрю на самодовольную рожу Киллиана Хоггарда и начинаю смеяться. Как-то слишком громко и безумно, чем повергаю в ступор всех присутствующих. Мужчина напротив же только недоуменно поднимает бровь, снова растягивая свои безупречные, на мой взгляд, губы в насмешливой улыбке.
– Я сказал что-то настолько смешное, красивая?
Его обращение прерывает мой хохот, вынуждая снова сканировать, без преувеличений, невероятное лицо. Он единственный из трёх детей похож на мать. Очень сильно похож, но природа разбавила изящную женскую красоту потрясающей мужественностью и дерзостью носителя. Если бы не отцовские глаза, то можно было задавать вопросы касательно родства. Но даже не столько цвет глаз, сколько сам взгляд выдает в нем истинного сына Ричарда Хоггарда.
Бесстыдно рассматриваю Киллиана, пробегая по темным взъерошенным волосам, будто в них только что копошились чьи-то женские пальцы, по крупному, но прямому носу, по щекам, покрытым колючей щетиной. Длинную мощную шею центрует выпирающий кадык, в нескольких сантиметрах от которого виднеется кончик черной линии, определяющей наличие татуировок на охрененном теле. То, что оно таковым и является, сомневаться не приходится. Черная футболка под небрежно наброшенной кожаной курткой предельно ясно обрисовывает фактурный торс.
– Ты на вопрос ответишь или дальше будешь меня рассматривать? Можем подняться наверх, и я покажу тебе все, что интересует.
Вскидываю голову, возвращая собеседнику такой же дерзкий взгляд, которым тот оглядывает меня.
– Уволь. А то, боюсь, удар хватит от такой красоты, – кривлюсь на последнем слове, чем вызываю у него ещё большую улыбку. – Отвали со своими шуточками, Киллиан. Серьезно. Жить я здесь не буду.
– Будешь, поверь. Так ведь, папа? – бросает куда-то мне за спину, но при этом не разрывает зрительный контакт.
– Вопрос решен и обсуждению не подлежит.
Хриплый голос Ричарда вновь разгоняет кровь по венам словно горящее топливо. Сердце работает с удвоенной силой, дабы сохранить хоть какое-то самообладание. Разворачиваюсь, обращаясь к главе семьи:
– При всем уважении, но мне уже двадцать три. Я по всем канонам выросла и не нуждаюсь в опеке. Ни в чьей.
Кажется, что все эти слова я прорычала, а не проговорила. Напряжением сквозит каждое мое слово, как и каждый вдох, сделанный в этом доме после появления Киллиана.
– Тиф, – Ричард подходит ко мне и берет за запястье, – обсудим наедине все, что требуется. Без лишних ушей, – это уже старшему сыну, который до сих пор от меня не отошёл.
Киваю мужчине, возвращая внимание прежнему оппоненту. Киллиан больше не улыбается, только каким-то странным голодным взглядом смотрит в район моей груди.
– Ты будешь здесь жить, Тиффани. Этот вопрос решен, отец слов на ветер не бросает. Это единственное его достоинство, – шокирована, но вида не подаю. – Я здесь почти не появляюсь. Поэтому ты расположишься в моем крыле, исключительно исходя из твоего удобства. Я же тоже могу уделить внимание подруге детства.
На "подруге" Киллиан делает ощутимое ударение, в этот момент оглядывая братьев, застывших в паре шагов от меня, каждый с разных сторон. Затем вплотную придвигается ко мне и наклоняет голову к моему уху:
– Хотя… – шепчет мужчина, – может быть, я стану появляться чаще. Потому что вижу, что ты с первой секунды захотела меня так же, как я тебя. Только секс, красивая, зато какой.
Горячее влажное дыхание вкупе со словами, которые он говорит, заставляет меня неосознанно свести ноги вместе. Киллиан замечает это и отстраняется, хищно сужая глаза и ухмыляясь. Я же до последнего стараюсь держать лицо и не выдать своего возбуждения, которое забытой острой волной рассекло низ живота, направляясь к плоти.
– Подумай над этим, Тиффани.
Под оглушающую тишину старший из братьев покидает гостиную, не проронив ни слова больше. Я же, с бешено колотящимся сердцем и трясущимися руками, пытаюсь унять то бушующее внутри чувство, которого я столько лет не испытывала. Гнала от себя, будто предавала ЕГО, а сейчас просто от одних слов кипящим жаром залило. Ник, ощущая мое напряжение, крепко сжал мои пальцы и ободряюще улыбнулся.
– Киллиан бывает немного того… поехавшим идиотом с манией величия. Просто забей.
– Мне плевать, – но в душе то я понимаю, что нихрена не плевать. Этот несносный пацан в прошлом, а сейчас брутальный агрессивный мужик одним только взглядом вывел меня из равновесия и сбил все барьеры. А я несколько лет их выстраивала. – Его раздутое самомнение только его проблема.
– Кажется, что лопнет скоро… – про себя тихо бормочет Чарли, пристально меня оглядывая, а затем задумчиво переводя взгляд на дверь, за которой скрылся брат.
– Я попрошу оставить нас с Тиффани наедине, – негромко говорит Ричард, подзывая меня к себе. – Дорогая, попроси Макса принести нам кофе.
Беатрис кивает, целует мужа в щеку и направляется к выходу. Останавливается возле меня, ещё раз обнимая.
– Может останешься на ужин?
– Спасибо, но не сегодня. Думаю, наверстаем.
Улыбается мне и покидает гостиную. Следом выходят сыновья, одаривая меня своими подбадривающими улыбками.
– Прежде чем ты снова станешь показывать колючки, Тиф, просто выслушай меня.
Глава семьи остановился у камина, наблюдая, как огонь поглощает собой угли, оставляя только пепел. Примерно тоже самое сейчас происходит с моей собственной жизнью. Молчу, давая возможность продолжить монолог, только складываю руки на груди и встаю напротив.
– Я прекрасно понимаю твои чувства, поверь. Ты молода, обижена, одинока. Сломлена. Сейчас тебе кажется, что лишние люди на твоём жизненном пути будут только мешать. Но это не так, – небесные глаза снова встретились с моими, – ты не справишься сама, Тиф. Ты не понимаешь, на что способны эти люди. Это не просто шайка бандитов, крышующих местные пабы. Это большая сетка людей, где насилуют и убивают и за меньшее. А Итон вмазался по-крупному, – снова пауза, позволяющая ему перевести дух, мне взять себя в руки. – Я пытался выйти на верхушку, но не смог. Твой отец так и не сказал, что конкретно он натворил. Но я помню его глаза. Ему было страшно, Тиффани. И уже не за себя. Он просил за тебя. Понимал, что его дни сочтены.
Отворачиваюсь, лихорадочно глотая слезы. Ну, почему? Почему он нарушил свое обещание! Почему?!
– Поэтому я очень тебя прошу поверить и принять то, что я говорю. Естественно, это не навсегда. Я подключил все возможные каналы, чтобы найти зацепку и решить вопрос, касающийся тебя. Но пока будь благоразумной и прими мои условия. Пожалуйста.