Время для жизни

А что? Вполне себе интересно! Нужно же знать, где живешь, чем дышит предприятие, где ты, пусть и в клубе, работаешь.

А потом был непосредственно концерт. И все участники отвели свои номера без особых ляпов. Особенно понравился Ивану Ганин. Вот же где самородок русский! Стоя в проеме малых дверей, возле подъема на сцену, Иван и сам не заметил, как стал подпевать заводному баянисту.

- Подставляй-ка губки алые,

Ближе к молодцу садись!

Играл и пел Николай все больше русские народные, но здорово же! Здорово! Спел он и новую песню, про «зореньку». И Иван видел, как улыбаясь, вытирали глаза, зрительницы в зале. Значит и эта песня – понравилась.

Свои с Ильей песни они отыграли… нормально. Людям тоже нравилось! Уже после концерта, к ним подходили и сам директор совхоза с парторгом. Хвалили, жали руки. И другие люди тоже благодарили за хорошо поставленный концерт, и за песни. Ну… возможно, что люди просто не избалованы зрелищами. Хотя Ивану хотелось думать, что все-таки – концерт был и впрямь неплох.

Иван был на кураже, да и по рюмашке коньячку они уже приняли. Может потому, когда к нему, улучив момент, подошла учитель музыки Елизавета Николаевна, и спросила, когда же он напишет что-то для школы, Косов, придвинулся к ней, положил руку на… попу, прошептал:

- Елизавета Николаевна! Красавица Вы наша! Но как бы поэта… вдохновить на творчество! Я бы Вам… определенно что-то придумал.

Женщина сначала так опешила, что даже руку его не сразу убрала, а потом, покраснев, прошипела:

- Вы, Иван, редкостный нахал! И… кобель блудливый! За каждой юбкой волочится готов! Вон… у Вас… девушка Ваша в зале! И еще… ходят тут к Вам!

Потом чуть успокоилась:

- Руку убери! Не было бы здесь людей… я бы тебе по наглой смазливой морде нахлестала, хам!

- Ну что Вы, Елизавета Николаевна?! Ну что Вы так-то? Я же… просто Вы очень интересная женщина. А я… после концерта… взбудоражен. Так что… извините, если что не так. Но… ведь правда же, что Вы – красивы!

Отодвинувшись друг от друга, они с натянутыми улыбками пропустили мимо себя людей, кивками поприветствовав тех.

- Знаешь, Иван… Я сначала даже подумала, что ты… очень приятный, образованный молодой человек. А получается, что ты самоуверенный сопляк! Я чуть не вдвое тебя старше, а ты мне такие предложения делаешь!

- Ну, если уж начистоту, Елизавета… Николаевна! Вы очень привлекательная женщина. Я бы даже сказал – молодая, привлекательная женщина. А для таких женщин… возраста нет. Ну пусть… женщина бальзаковского возраста. И извините, если обидел.

Она успокоилась, хотя щечки еще были розовыми.

- Давай так, Иван! Сделаем вид, что ничего не было, и ты мне… ничего не говорил. А может ты пьян… немного? Вот и не сдерживаешь свои порывы?

- Хорошо… пусть так. Я немного пьян, и не смог сдержать своего восхищения от твоей, Лиза, красоты! Прощу меня простить за несдержанность!

Потом он чуть наклонился к ней:

- Но, Лиза… попа твоя и впрямь очень хороша, как и вся ты! И я бы… очень хотел… познакомиться с тобой поближе.

Не дожидаясь гневного ответа от вновь ошарашенной женщины, он поспешил в зал, где стали готовить зал для танцев, убирали скамьи, открыли для проветривания форточки окон.

- Ты о чем это так с той старушкой шептался, Косов?! – он не увидел, как сзади к нему подкралась Зина. А вот ее щипок… очень болезненный, надо признать! не почувствовать было невозможно!

- Ну что же ты так, Зиночка?! Больно, ей богу! И ни о чем мы с Елизаветой Николаевной не шептались. Она напоминала мне, что я обещал ей песню для детей. Вот я… и пообещал! Ай! Ну что опять-то?! Зина! Это уже неприличным становится, люди же увидят! Да и больно…

- Вот выведешь ты меня, Ваня! Я тебя поколочу! А чтобы тебе больнее было, я еще Кирочку позову.

- Вдвоем с Кирой? Душа моя! Так я уже согласен! Когда и где? Я весь в томлении!

- Клоун! Вдвоем с Кирой?! Похотливый ты… козел! Я вот еще и Сергею сейчас расскажу, он тебе морду начистит!

- Не… Не хочу, Зина, с Сергеем! Он мне не нравится. Я вообще… не по этому делу!

Хорошо, что они с Зиночкой… общались шёпотом. А то бы – что люди бы подумали?

«А про то, как Лиза сказала «ходят тут к Вам!», это не иначе Лидия все же видела, как к нему приезжала Вера. В первый-то ее приезд Лидии не было, а вот второй раз… библиотека была открыта, ага! Вот же… женщины! Это получается, они ему косточки-то уже перемыли!».

Зачем он все это сделал с Лизой, Иван и сам не смог бы себе ответить. У него, как он уже не раз замечал, на эмоциях могло быть такое-этакое... Шизофрения… она такая.

А десятого, пройдя с Ильей и Тоней в колонне работников совхоза по Красному проспекту, они направились в гости к Каухерам. Парни тащили купленный торт, и «жинтыльменский» набор, состоящий из бутылки коньяка, бутылки водки, и двух бутылок вина, красного и белого.

Из разговоров Ильи и Тони, он понял, что отец Киры с месяц назад вернулся из командировки. Причем Тоня говорила об этом с каким-то пиететом.

«Это о чем они?».

На вопрос, где в командировке был Каухер-старший, ребята с удивлением поглядели на него.

- Иван! Ты что, с Луны свалился? Он же в Монголии был! – Тоня была даже возмущена неведением Ивана.

«Бляха… муха!».

А как он мог это пропустить? Нет… в газетах-то промелкивали сообщения о конфликте с японцами в Монголии. Но все как-то… мельком и невнятно! Типа – пограничный конфликт… воинские формирования Монгольской народной армии, при участии советских военных специалистов… еще что-то.

«Вот же – погрузился в текущую жизнь, подготовка клуба, личная жизнь, то-сё! Как говорил один Карл – «Бабы и вино доведут да цугундера!». А может и у нас там… сначала также особо не распространялись о конфликте? Или же – здесь это по-другому шло?».

Елизаров, конечно же, был в курсе данного исторического события, там, у себя, в истории. Но только в общих чертах. И уж точно не был знаком с тем, как советская пресса тридцатых освещала эти боевые действия.

«Получается, батя-то у Киры – боевой мужик?!».

В центре Красно-Сибирска, и по Красному проспекту, и на соседних улицах были расположены районы новой жилой застройки. В будущем это бы назвали жильем класса «премиум». Ну да, новые дома; квартиры по три, четыре, а то и больше комнат, полностью благоустроенные; с лифтами в подъездах, а в фойе домов – консьерж. Сейчас здесь так живут очень и очень немногие люди. Вот и пара-тройка домов, относящихся к жилью командного состава Сибирского военного округа, были из этого разряда.

Они подождали, когда консьерж созвониться с квартирой Каухеров, уточнит по гостям, а потом поднялись на лифте на третий этаж.

«Ну да… светлый холл; чистые, широкие лестницы. Лифт опять же… чистый и даже с зеркалом. И расположение квартир – интересное! Получается, на этаже – три квартиры: с одной стороны две, и с другой стороны площадки – еще одна квартира. И даже лестничной площадкой это назвать… сложно. Скорее, тоже – холл. Даже картины на стенах висят и вдоль стен – диванчики стоят, пусть и деревянные, но все-таки! И еще – какие-то цветы в кадках. Неплохо живет комсостав!».

Из холла имелись застекленные двери в изрядную по размерам лоджию, которая, судя по всему, выходила во двор дома. Интересно!

Встреча и толкотня в прихожей квартиры была немного сумбурной. Их встречали Кира и Виктор. Девушки – почмокались в щечку, парни обменялись рукопожатиями.

- Проходите, проходите! Папы и дяди Зураба, с дядей Васей еще нет. Ну – там понятно, пока парад закончился, да пока части в казармы вернулись… Они чуть позже будут. А я пока Вас с мамой и с женщинами познакомлю, - Кира была одета в темно-синюю юбку, чуть ниже колена, и голубую блузку. Ей очень шло!

Иван опять заставил себя не пялиться на девушку.

- Кира! А куда торт и спиртное… определить? – он не знал, куда деть коробку и бумажный сверток с бутылками.

- Пойдем! Я тебе покажу. Нет, не надо разуваться!