Время для жизни

- Знаешь, Кира, а ведь Иван прав! Тебя, похоже, подчас трудно… вынести. Боюсь даже представить… если бы я была парнем и была… твоим парнем. Убежала бы, наверное, через недельку.

- Да ладно… невыносима, как же! Убежала бы… Да он, знаешь, тоже не подарок, Ваня этот.

Но говорила это Кира негромко, как бы – больше для себя, оправдываясь.

На первом привале Иван лег на ранец с войлоком, поднял ноги на крестовину, сооруженную из лыж и палок.

- Ой, Вань… а как ты так сделал? Сделай и мне так же! – Кира смотрела на него просительно. Но ее вид Косова не обманул:

- Красавица! У тебя опыта таких походов – куда как больше, чем у меня! Не строй из себя неумеху и слабую девочку. Не верю!

— Вот же… не верит он. Какой же ты… вредный! Что тебе… сложно, что ли?

Косов демонстративно откинулся на свой «тючок» и, достав портсигар из кармана куртки, закурил.

- Ты зачем куришь-то? Ты совсем дурак, что ли? – возмутилась Кира.

- Ириш! А хочешь я тебе… ножки разомну. В походе очень помогает! Да ты и сама знаешь. Я, конечно, не такой мастер как ты, но кое-что тоже могу.

Ирина в ответ хмыкнула.

- Тогда ты, Света? Нужен тебе физкультурный массаж?

Света вообще промолчала.

— Вот ты как, да? Массаж? Ладно…, - негромко протянула Кира.

На большом привале, девчонки, действуя по заранее обговоренному плану, сбились в кучку, быстро нарезали хлеб, сало и разнесли получившиеся бутерброды по колонне. А затем откуда-то спереди, стали разносить чай в котелках. Подставив захваченную с собой кружку под обжигающий парящий чай в котелке, Иван набрал до краев, и поставил рядом с собой на снег – чуть остыть.

«Кто-то же из впередиидущих позаботился о костре, чае… Да и ладно! Не вечно же ему лезть вперед, иногда и «похалявить» нужно!».

Кира сидела рядом и поглядывала на Косова.

- Вань! Ну перестань, а? Ну… у меня такое бывает. Знаешь как? Сначала вроде бы в шутку начинаю цепляться… А потом, сама не замечаю – уже всерьез выходит! Не злись, а?

Косов долгим взглядом посмотрел на красавицу.

«Ох и хороша же! Только вот характер… М-да…».

Она, не выдержав его взгляда, смутилась, покраснела и отвернулась.

- Ну? Мир? – негромко пробормотала.

- Ну… ладно. Мир.

— Вот и хорошо! – моментально повеселела.

- Только и правда… бедный Серега!

Она покосилась, отвела взгляд и пробормотала:

- Да чего ты все… Сергей… Серега… А может… он мне и вовсе не нужен? Может… это все ошибка была? Бывает же такое?

Он не стал ничего говорить. Хотя… Похоже она ждала продолжения разговора.

- Ладно. Приезжай на репетицию.

- Да? А когда Вы репетируете? И где?

- В понедельник Калошин приедет. А репетируем? Да практически – каждый день. Вместе собраться, правда, не всегда получается. Но Илья отдельные номера ставит.

- Хорошо, я обязательно приеду. Знаешь… я так часто вспоминаю, как мы тогда – осенью репетировали. Так здорово было! Как-то… душевно вспоминается!

А у Косова вертелась в голове мысль:

«Варя… Лиза. А теперь еще и Кира! Вот же… Там такие искры могут полететь! Посоветовать, что ли, Илье проводами запастись и… какой-нибудь ломик, наверное, в качестве заземлителя!».

На ночлег становились загодя, еще посветлу. Небольшая поляна в смешанном лесу. Организатор, незнакомый мужик чуть за сорок, быстро раздал задания – кто из парней отвечает за костер и дрова; кто – за обустройство шалашей. Девушки, естественно – ужин!

Они выбирали подходящие места с деревьями, старались расположить шалаши торцами к поляне – можно будет нодьи устроить, чтобы тепло всю ночь шло внутрь шалашей. Слега, вырубленная из подходящей елки, кидалась на выбранные суки деревьев, вязалась обрезками веревок. Потом, на слегу, рядами с наклоном – березовые стволы, на которых, с одной стороны, внешней, были оставлены сучки, срезанные сантиметров за двадцать от ствола. Уже на эти сучки размещались горизонтально жерди – опять из елок. А уж потом более длинные еловые лапы – слоями и рядами на жерди. Снизу – вверх. Торцы шалашей, противоположные поляне делались глухими – также закрывались еловыми лапами. Еловые лапы поменьше – внутрь шалашей, на подстилку. И добавить еще – до нужной толщины слоя.

Все это Косову было знакомо – еще по прошлой жизни. Да и среди парней было несколько человек, которых можно было назвать людьми опытными, знающими. А еще – рукастыми. Похоже – не впервой им такой лагерь ставить! Лесовики-сибиряки…

Внутри шалаши устилали принесенным с собой брезентом. Вот и войлок, точнее – кошма, которую тащил Иван пригодилась. Будет чем укрыться ночью. Ко времени окончания строительства, был готов и ужин. Всем собраться в одну компанию никак не получалось, и люди распределились по знакомствам. Вот и они уселись своим кружком – девчонки и он. Попытался позвать к их «дастархану» «шестаковцев», но те отмахнулись, объяснили, что у них есть здесь старые знакомые.

«Ну – была бы честь предложена!».

Пшенная каша с тушенкой. Казалось бы – ну что за непритязательные вкусы? А вот после дня, проведенного на воздухе, да не в зряшном безделье, а пройдя по снежной целине километров двадцать-двадцать пять… Каша эта становится – долгожданным деликатесом! И простой, даже чуть зачерствевший хлеб с не тонким куском сала на нем. Лепота!

Косов осмотрелся. Быстро темнело, а возле костра вообще казалось, что уже – глухая ночь! Котелки брякают, ложки стучат. Даже разговоров особо нет – люди устали! Иван потянул к себе ранец, достал из него фляжку, и не поднимая ее особо высоко, взболтнул. Спросил шёпотом:

- Девочки! Вы как? Коньяк. Хороший.

Иринка посмотрела на него, потом на фляжку:

- То, что доктор прописал!

Кира, не поднимая головы от котелка:

- Поддерживаю!

Светлана просто мотнула головой.

- В чай? Или… так?

Иринка:

- Я лучше так!

Кира согласилась.

Светлана засомневалась:

- В чай же… тоже вкусно.

Кирочка подняла голову и с видом заговорщика прошептала:

- У меня тоже есть… для чая. Папка в ранец сунул, говорит – пригодится в лесу.

- Отец у тебя, Кира - мудрый человек! – кивнул Косов.

- Наверное… только ты, Ваня… ему не понравился.

- Х-м-м-м… а чего так? Я у Вас, в тот раз, ложечки вроде бы не «тырил». Вел себя пристойно… по-моему...

Кира засмеялась:

- Ну-у-у… в конце-то Вы с Зиночкой… не так уж скромно себя и вели, если честно! Но – не поэтому! У папы уже выбран кандидат в мои мужья! А немецкая его суть не позволяет быстро менять привязанности.

Фляжка быстро кончилась. Жаль, но – посмотрим, что там сунул дочери… «ваньканенавистник»!

Чай пили не торопясь, со смаком. Хотя сам чай был… не очень. Но сдобренный немецко-латышско-кубанским коньячком – пошел как амброзия! У Светы еще нашлись «лампасейки». Вообще – замечательно!

- Кир! А что это за Зиночка? Ты упоминала…, - спросила, глядя на пламя костра Ирина.

Кирочка засмеялась:

- А это подружка моя! Она тогда с Ванечкой «шуры-муры» водила!

- Водила? – вычленила главное Ирина.

- Угу-м… она осенью с родителями в Томск переехала. И Ваню нашего бросила! – притворно вздохнула Кира.

- А я думала…, - протянула Ирина, искоса поглядев на Ивана и перевела взгляд на Киру.

- А может… ты и правильно думала, а? Подруга? – Кира с каким-то вызовом смотрела на военфельдшера.

Светлане оставалось с интересом переводить взгляд с одной на другую.

- Ну и… ладно, подумаешь! – фыркнула Ирина.

- Девочки! А ничего, что я здесь, рядом сижу? – возмутился Косов.

Почти одновременно девушки отмахнулись от него – «Да кто бы тебя спросил?».

«Абидна, понимаш!».

- А если я скажу, что у меня есть подруга? Красивая? – «надо же как-то осаживать этих… амазонок! Устроили тут… бояр-анимэ, блин!».

- Ой… это кто же такая? Варенька, да? Да нет же. Неужели… Лиза? Или – Лида? Да ну… Они же… Им же уже лет по тридцать! Нет, не то… Так кто же, Ваня? – негромко смеялась Кира.