Время для жизни

И так долго, долго, долго! Как там – «две с половиной тысячи раз!». Ну – это уже, когда всё в комплексе! И вот тогда – будем Вам щщастье! Супостат даже глазом не мигнет, как родной «кольт» у Вас в руках, а у супостата – дополнительная, не предусмотренная «тэтэха» дырка в лобе! Хорошо же, да? А то! Вестимо – неплохо!

И вот этот момент у Косова – уже в прошлом. Нет, так-то еще отрабатывать и отрабатывать. Но уже – неплохо получается!

«Говорил же Лазареву, что с «тэтэшником» - будут сложности! Здесь же, в «нагане» патрон досылать не нужно! А там? Как там еще получится? А вдруг – возвратная пружина в пистолете – тугая? А насечек в передней части затвора у наших родных пистолетов – никогда не было. Только в задней части! А это уже нюанс, который влияет на способ хвата пальцев за затвор при досылании! На наших стволах – этой насечки, или другого какого… уплотнения – и в будущем нет. Хотя… вроде бы на последних моделях стали делать?».

Но Елизаров их уже не застал и в руках – не держал!

После отработки всего процесса подготовки стрельбы, нужно начинать отрабатывать навыки движения с пистолетом. А также – стрельбу в движении. Поэтому он сейчас здесь, в актовом зале клуба, где и места много, и зеркала на стенах висят во множестве. Надо поглядывать – как у меня там получается?

Шаги вперед. Плавные, как в танце! Колени чуть согнутые, ступни – с пятки на носок! Тело чуть наклонено вперед! Ступни при шаге чуть приподнимаем, носком вверх, в расчете на возможные препятствия… камни там… кочки разные. Ступни ставим аккуратно! Вон – как кошки, когда подкрадываются! Они лапку абы как не ставят! Даже не глядя – аккуратно так! «На мягких лапах!». Машины для убийства… правда – небольшие такие, и мягкие, пушистые!

Шаги назад! Здесь сложнее, но нужно тренироваться! Так… поворот. Сразу – всем корпусом. Шею не поворачиваем, помним – куда взгляд, туда и ствол оружия! Поворот вправо, поворот влево. Ноги переносим плавно, но быстро! Смена опорной ноги…

И так… до умопомрачения! А как Вы думали? Только так, вбивая в мышечную память! Руки, ноги, тело!

Через какое-то время… что-то начало получаться. Пусть и… коряво пока! Но медленно, медленно!

В какой-то момент Иван как будто отключил голову, только иногда – поглядывает на себя искоса в зеркала. Правильные движения – они будут… как вальс! Плавно, но быстро, без задержек и дерганья!

Как там в вальсе – и раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три! Или как вариант – слоу-слоу-слоу-стоп!

Стоило только отрешиться – и получатся стало вроде бы и получше! И мысли другие в голову лезут!

С Лизой они сначала шли молча. Лишь Иван иногда поглядывал в сторону женщины, которая, перехватывая его взгляды, отворачивалась в сторону. Но… вроде бы – улыбалась. Так ему показалось…

Потом она же первой и не выдержала.

- Ну как прошел поход?

- Поход… прошел. Поход прошел сложно! Ты знаешь, даже не мог предположить, что мне будет так тяжело, что так вымотаюсь! Иногда казалось – вот сейчас упаду и сдохну! Но ничего… дошел. И Слава Богу – все позади! Хотя… в следующую субботу идем в двухдневный поход, с ночевкой в лесу. Тоже просто не будет, но все же – полегче. Там никто в спину гнать не будет. Просто пошли, переночевали и вернулись.

- А чего это у вас… так часто походы эти?

- Да тут я и сам не знаю. Чего они, начальство наше, так затянули? Все – на конец марта спланировали! Может боялись, что поморозимся? А сейчас все-таки – потеплее стало.

- Ага… значит и следующие выходные… ты со мной не пойдешь…, - протянула Лиза.

- Лиз! Ну чего ты? Вот же – идем с тобой!

Она фыркнула в ответ, отвернулась.

Он развернул ее к себе и попытался поцеловать, но получилось – только в щечку. Отвернула она лицо.

- Ну а… у царевны своей был?

Иван вздохнул:

- Был…

- И… как?

- Что и как? В бане она меня отпарила, отстирала все белье. Накормила.

Лиза вздохнула и развернув его, потянула за руку дальше.

Они еще чуть помолчали.

- А как там… Тихон Иванович поживает? – «надо же что-то спросить?».

- Сейчас придешь – увидишь! Что спрашивать-то?

- Лиз! Ну перестань дуться, а? Ну… говорили же уже… об этом.

- А с чего ты взял, что я - дуюсь? Вовсе нет!

- Вовсе – да! – передразнил он ее.

- Вовсе нет! – притопнула она ботиком по дороге, - Сейчас возьму вот… как стукну! Зла на тебя не хватает!

- А ты и стукни! Стукни! Если тебе легче будет, и ты снова веселой станешь – готов терпеть!

- Терпеть он готов! Кобель! – пробурчала подруга, - а тут Калошин приезжал, в субботу. С этой… толстожопой твоей!

- Лиз! Ну ты чего? И вовсе она… не толстожопая! Ты сама знаешь! Ты, конечно, красивее ее, и фигура у тебя – не сравнить с Вариной. Но ведь – не толстожопая она, да? Бедра широкие, рост – невысокий… Да и не моя она! Ты же знаешь, я тебе – рассказал! У нас ничего с ней не было! Зачем ты снова-то?

- Не его она… Она… как увидела, что тебя нет… сразу как-то… поскучнела. И интереса никакого к подготовке. Сидит, молчит. Только изредка на меня зыркает!

- Ну вот! Сама же все понимаешь. Я – с тобой, а не с ней. Пожалела бы… соперницу несчастливую.

- Несчастливая она, как же! Сейчас несчастливая, а потом – фыр! И счастливая будет! Или скажешь – не может быть такого? Молчишь? Кобелишка ты, Ваня!

«У нее что – «пэмээс», что ли? Вот же… угораздило!».

Косов шел дальше погрустнев. Даже и не из-за того, что «сладкого» не получит. А из-за вот этих отношений. Казалось бы – вроде же все хорошо было. И вот опять, прямо – по Черномырдину: «Никогда такого не было, и вот – опять!».

Косов, довольно хмурый, наносил сразу дров на обе печи, стал растапливать их, не смотря на то, как Лиза снова «сюсюкает» с этим лохматым бандитом. Закурив в печь, он смотрел на огонь.

- Вань! Ты ужинать будешь? – «блин! и голос такой веселый, как будто и не было этого тяжёлого и дурного разговора! Вот как они так могут?».

- Нет, спасибо! Не хочу! – буркнул в ответ.

— Это что же мы, обиделись, да? – Лиза потянула его за руку, заставил подняться на ноги, - Ой-ой-ой! Какая букушка надулась! Да какие мы обидчивые и ранимые!

Она сама обняла его и заглядывая в глаза, с улыбкой, шёпотом:

- А ну-ка – целуй меня!

Обижаться на женщин? Можно, конечно, но затея – заведомо провальная!

Она на удивление быстро стала тяжело дышать и даже чуть постанывать.

- Как же ты здорово… целуешься. У меня сразу… туман в голове и ноги… как ватные становятся.

Косов уже и сам стал заводится, мял и тискал ее попу.

- А поцелуй меня так… как тогда… Ну как-то… языком ты делал.

Желание женщины – закон!

- М-м-м-м…, - застонала она уже в открытую, - Вань… я сейчас шмыгну в спальню. А ты… в зале будь.

Как положено солдату, Иван разделся за сорок пять секунд. Возможно – быстрее, не засекал!

Свет оставил в кухне включенным.

Она возилась в спальне в темноте, чего-то хихикала. Потом тенью скользнула к нему, с накинутой на плечи простыней.

«Ага… а «ночнушки» в этот раз уже нет! Опыта набирается красавица. Ну правильно – а на хрена «ночнушка», если ее сразу же и снимать?».

Трусики и бюстгалтер.

- Ох, Ванечка… а я чувствую… ты уже готов? – негромко засмеялась.

«Ну да… тут трудно не почувствовать!».

Она навалилась на него телом, лежа чуть сбоку.

- Теперь я так полежу. Ты же не против? – прошептала, горячо дыша ему в ухо.

Сейчас уже больше она его целовала, чем наоборот. Иван, пользуясь моментом, вовсю ласкал руками так нравившуюся ему попу.

- Я вот так лягу, - шепнула, перенося свою ножку через его, - Я так соскучилась!

- Я тоже, красавица. Я тоже… очень!

Она засмеялась довольная и сама взяла в руку его член.

- Какой он у тебя… большой и горячий! – Лиза почти незаметно стала тереться о его ногу промежностью, - Как же мне хорошо с тобой! Дурманно так!

Чувствуя ногой как быстро намокает ткань ее трусиков, спросил чуть слышно, на ушко: