Страница 32 из 50
– Я хочу быть честным с вами, сударь. Должен…
– Как вы ко мне обратились?!
Андре развернулся в Бранту, потом бросил взгляд за его плечо:
– Агнес нас не услышит, а больше здесь никого нет… Не тревожьтесь. Я никому не открою вашу тайну.
– Какую тайну?! – пуще прежнего удивился Брант.
Андре невольно нахмурился, но раз уж решился, то теперь только вперёд:
– Я знаю, что это вы господин земель Пейран, их «талисман», как выразился Гийом Сойе, вы единственный ученик Мага Пейрана, вы… Рауль граф де Пейран.
Андре не столько увидел, сколько почувствовал, как Брант замер, напрягся. Только через минуту он тоже обернулся в сторону гнезда, откуда доносилась тихая светлая песня Агнес.
– Жофрей рассказал? – наконец, решил уточнить Брант.
– Нет, я сам догадался, сопоставил кое-что из услышанного… Я помню, ваша маска обсуждению не подлежит, поэтому своими догадками я поделился только с вами… И собственно, речь о другом… Диана… Диана де Розаэль… Мы с ней ослушались вашего запрета, эти дни виделись, она приезжала… Сегодня я попытался пресечь эти её визиты. Я рассказал ей об услышанном от вас… Признался, что… за моей спиной много всякого неоднозначного, и это в самом деле может принести ей много бед…
– И какова была её реакция? – несколько хрипловато поинтересовался Брант.
– Она сказала… Что отказывается верить сказанному, так как не имеет доверия к кошмарам. Что… приедет вновь. А я… я радовался этому, как мальчишка. Я люблю её, верите ли вы этому или не верите! Знаю наперёд, что вы возразите… Но всё-таки… Кем бы я ни был в той прошлой жизни, подлецом ли, братоубийцей ли, просто наделавшим кучу ошибок человеком, сейчас этого всего нет! Я пишу свою жизнь с чистого листа! И я точно знаю, что испытываю огромную признательность к вам, Жофрею, Агнес… Я всем сердцем люблю Диану! И я не верю, что это чувство способно уступить место чему-то иному из моей прошлой жизни! Вы меня понимаете?
– Не уверен… – голос Бранта прозвучал как-то надломлено, – Зачем вы всё это рассказали мне?
Андре перевёл дыхание, говорить было очень трудно, от этого напряжения начала сильно болеть голова, но это ещё не было достаточным поводом, чтобы отступить:
– Мне боязно за неё, за Диану. При мысли, что она вынуждена прятаться в засаде, дожидаясь вашего отъезда… Это нечестно по отношению к вам обоим! Сегодня утром, когда вы выразили нежелание ехать в Розаэль, я…
– Подумали о ней, о том, сколько ей придётся ждать в таком случае. Почему же было утром и не рассказать мне, раз уж решились?
– Я решился позже… А утром я просто испугался, благо вы быстро передумали. И утром я думал, что в этом разговоре просто не будет необходимости. Я собирался рассказать Диане о… вы и сами понимаете о чём, и был уверен, что найду слова, чтобы остановить эти её визиты. Но всё вышло не так. Она подарила мне надежду на то, что… Что мои кошмары, это ещё не весь я! Я хочу и… могу быть её достойным!
– И это значит, что вы просите меня разрешить ей появляться здесь в любой удобный ей момент. Это продиктовано заботой о ней. Верно? А как вы полагаете к этим её визитам отнесётся её отец?
– Я его не знаю… Здесь вам виднее, – совсем стушевался юноша.
– О да, это верно! Мне много лучше виднее. Узнай он об этих визитах, точно посадит её под замок. Без каких-либо вариантов. И будет прав.
– Прав?! – вскинулся Андре.
Всё-таки какая-то не самая маленькая часть его души надеялась на иной исход.
– Да. Так поступил бы любой отец на его месте, – Брант встал, прошёлся взад и вперёд. В его движениях чувствовалось сильное раздражение.
– Мне сказали… – Андре не выдержал этого тягостного молчания, – Сказали, что вы грозили запереть меня в замке Пейран, если эти визиты Дианы не прекратятся… Если вы уверены, что так правильнее… сделайте это, – и Андре поднял глаза к небу, сам того не осознавая, взмолившись о помощи.
Голова уже болела так, что его начало мутить. Но сейчас, сам себя вогнав в очень спорное положение, он даже мысли не допустил о том, чтобы попросить о помощи Бранта.
– Почему?! – изумился лекарь.
– Что почему? – искренне не понял Андре.
Только теперь он обратил внимание на то, что Брант снова сидит рядом и пытливо всматривается в его лицо. Мелькнула мысль: «Когда он успел снова сесть?!»
– Даже сейчас, когда вас одолевает адская боль, вы не просите о помощи. Почему?!
И больше не мешкая ни секунды, Брант взялся за голову Андре своими большими руками. В тот же миг Андре ощутил, словно его накрыло тёплым одеялом, накрыло полностью, с головой, непередаваемое тепло и покой стали обволакивать всё его существо. И эта боль начала стремительно растворяться, освобождая место тишине, сначала глухой, глубокой, вязкой тишине. Но постепенно эта тишина начала наполняться непередаваемыми разноцветными оттенками, радужными искрами, какие создаёт игра солнечного света на гранях алмаза. Андре залюбовался этим многоцветием, и скоро почувствовал, что пределы возможного невероятно расширились. Столько радости, любви обрушилось на него в этот момент, даже дух захватило. И вдруг он увидел прекрасное дорогое лицо женщины, которая была печальна и…
– Мама?! – вырвалось из уст Андре, и звук собственного голоса резко вернул его в реальность Пейрана.
Андре открыл глаза и не сразу понял, где находится, кто этот человек в маске. Но это замешательство юноши длилось лишь несколько секунд.
– Вы видели свою маму?! – осторожно поинтересовался Брант. Он уже давно не держал Андре за голову, сидел напротив и пытливо вглядывался в лицо подопечного, – Вы вспомнили её?!
Андре нерешительно кивнул.
– Вспомнили лицо? А имя? – продолжал допытываться Брант.
Юноша прислушался к своим ощущениям и тут же упёрся в непробиваемую стену своего небытия. Он ударился в неё со всего размаху, и голова тут же откликнулась острым ударом боли, да таким сильным, что забинтованные руки сами собой потянулись к раскалывающейся голове. Брант снова кинулся на помощь, снова приложил свои большие руки к вискам Андре, и снова боль начала быстро отступать.
Оглушённый этим болевым ударом Андре теперь провалился в небытие, жадно ловил состояние тупого покоя, тишины.
– Давайте на этом пока и остановимся, – Брант решительно толкнул Андре в плечо и заставил очнуться, – Я сейчас задам вопрос. Мне нужен быстрый ответ. Слышите, больше ничего. Не делайте никаких попыток что-то вспомнить, ясно?
– Да.
– Хорошо. Итак, имя вашей матери? Говорите быстро. Если нет, значит нет.
– Нет, – с огромным сожалением выдохнул Андре, – Но, уверен, при встрече, я узнаю её!
– Уже хорошо! – Брант улыбался, – Продолжим наш разговор, или отложим? Как вы себя чувствуете?
«Разговор?» – Андре далеко не сразу понял о чём речь, но эти свежие воспоминания не требовали столь жестоких усилий для своего воскрешения:
– Я уже всё сказал. Даже слишком…
– Слишком? – невольно усмехнулся Брант, – Уже сожалеете?
– Если честно, я сожалею обо всем, исключая счастье знать Диану.
– Вы только что дали мне право разлучить вас, – вкрадчиво напомнил Брант.
– Это право у вас есть с самого начала. Я лишь признал это. И прошу вас им не пользоваться. Дайте нам с ней шанс!
– А что, если вы в той своей жизни уже помолвлены?!
– В то своё первое посещение Пейрана я и полусловом об этом не обмолвился! Жофрей в этом уверен…
– Это не достаточное основание предположить, что вы свободны распоряжаться собой. Вы и сами это понимаете.
– Я решу эту дилемму! Вот только верну себе руки и… Я готов принять предлагаемую вами помощь! Я даже прошу вас об этом! Жофрей рассказал мне, как это вышло с Питером Вайтом… Может быть, и с вами так же получится?! Если я смогу ускорить процесс выздоровления…
– Тише, тише…
– Мы можем попробовать прямо сейчас?! – и юноша даже подался ближе.
– А что мы только что сделали?! – поинтересовался Брант и тихо рассмеялся, – Вы что же, не заметили? Да, Андре, с вами не соскучишься. Я попробовал помочь вам без вашего на то позволения, и в этот раз что-то вышло. Вот только я не вполне понял, что именно вышло. Совершенно определённо, вы станете моим первым уникальным опытом. Вы не отдаёте свою боль другим, просто не умеете это делать. Только я подошёл к порогу, начал брать, как вы вдруг открыли дверь, в которую я лишь постучался, и зачерпнули оттуда не только для себя, но и для меня.