Страница 6 из 19
На три секунды я даже вроде как поверила, замерев. А когда осмыслила, нервно рассмеялась. Ну что за бред? Какой еще другой мир?
– Ты серьезно?
– Ох, Ариадна, хотела бы я не серьезно, – совершенно равнодушно ответила Софи.
Я перестала посмеиваться. Казалось, девушка напротив была спокойна, словно верила в свои слова и даже уже успела с ними свыкнуться. Но… это невозможно! Мое сознание отказывалось принимать ее правду. Что-то не так. На реальность это не похоже. Нормальный человек в подобной ситуации не был бы так спокоен, как «Моника»…
Меховой полог отъехал в сторону, пропуская в шатер знакомого вайгара. Слегка заторможено, я повернулась в сторону гостя и задрала голову, чтобы лучше его видеть. Мужчина безразличным темным взором скользнул по синему силуэту Софи, а после посмотрел на меня. Лицо его было, словно пластмассовая маска – ни одной эмоции. Бесконечно долгую вечность, я моргала под чадрой, пытаясь понять, что происходит. Здоровяк с косичками был мне уже известен, но казалось выплыл из очень далекого сна. Вообще всё происходящее было похоже на сон. Ну конечно!
Моника Беллуччи в парандже прилетела на вертолете на утес Этрета; куча мужиков, словно сбежавших с соревнований по бодибилдингу; вайгар, читающий мысли; ни с того ни с сего лопнувшая в воздухе чайка и открывшийся портал, перенесший нас в меховой шатер в лесу. Конечно же, это сон, вызванный предсвадебным волнением. Обычный, очень реалистичный сон. Проснуться я не могу. Бывает такое. Но скоро должен прозвенеть будильник, и этот абсурд, наконец, закончится.
От последнего умозаключения мне заметно полегчало. Я громко выдохнула, расслабленно расправив плечи. Всё хорошо, еще немного посмотрю эту чушь да проснусь. Никаких проблем.
– Поешь, Ариадна, ты голодна, – уверенно произнес вайгар, на губах которого скользнула тень скупой усмешки.
И действительно, сразу после его слов, моментально пришло чувство голода. Я даже не удивилась. Он же плод моего подсознания. Скоро утро, время завтрака, а я уже несколько дней на пониженном калораже – свадьба, как-никак. Естественно, хочется есть, даже, вон, проекция сна об этом говорит.
Посчитав, что в мире грез можно с удовольствием оторваться, я потянулась к подносу с едой. Мягкий хлеб с тонкой полоской розоватого упоительно пахнущего дымком копченого мяса перекочевал под ткань паранджи. Великолепно! Вкус был потрясающим! А у меня оказывается очень богатое воображение и замечательная память на вкусовые особенности еды. Ну, или я так оголодала. За первым куском последовал второй, запивающийся сладким ягодным напитком из кувшина. На десерт пошел сочный красный незнакомый фрукт. Странно, не помню, чтобы где-то встречала похожий. Хотя может в Тае пробовала, просто забыла.
Меня не смущала ни неподвижная спрятанная под синей тканью Софи, ни с интересом за мной наблюдающий вайгар, усевшийся на землю, перед самым выходом.
«Волшебно…», – пролетела блаженная мысль в насытившемся организме, когда я с трудом дожевывала последний кусок.
– Пора выдвигаться в путь. Идемте, – в тот же самый момент произнесло мое подсознание в мужском обличии, поднимаясь на ноги. – Не забываем главное правило, что бы ни случилось, не открываем своего лица.
Не тратя время на раздумья или какие-либо бессмысленные переживания, я последовала его примеру, не удивляясь никаким правилам – ни главным, ни второстепенным. Софи тоже поднялась.
Мужчина отодвинул полог, пропуская нас вперед. Сытая, довольная и успокоившаяся, я бодро выпорхнула из палатки в темноту ледяного леса. Влажный холодный хвойный воздух болезненно влетел в легкие, царапнув своими мокрыми когтями. На скрытых полупрозрачным темным полотном сумерек листьях кустов и диковинной высокой травы белел отблескивающий бриллиантовой пылью иней. Холод быстро заполз под платье, облизывая голые ноги и превращая гладкий шелк тела в гусиную кожу. Я зябко поежилась. Какой… неприятно реалистичный сон.
– Следуйте за мной, – разрубил низкий голос вайгара вечернюю тьму.
Широкая фигура удивительно тихо и мягко двинулась сквозь фонтаны папоротников, выпрыгивающие из земли. В полной темнотище мы следовали за ним. Наш шатер располагался на отшибе, в глуши, и, как оказалось, на довольно приличном расстоянии от разбитого мужчинами лагеря. У них там горел внушительных размеров костер. Поскольку это был мой сон, я посмотрела по сторонам, ожидая увидеть выбегающих девушек в русско-народных сарафанах да в кокошниках, которые закружатся вокруг этого безумного пламени в бешеном хороводе. Во всяком случае, ассоциации у меня были такие. Даже удивительно, никто не выбежал. Обычно во снах сюжет всегда подчинялся моим пролетающим мыслям.
От размышлений меня отвлек громкий окрик вайгара, на совершенно незнакомом языке обратившегося к курсирующим в теплом свете огня мужчинам. Словно по команде они одновременно остановились и посмотрели в нашу сторону, синхронно очень глубоко наполняя мощные грудные клетки воздухом. Повисла гробовая тишина. Тягучая, колкая, почти осязаемая. Очень тяжелые ощущения, даже для сна. Я инстинктивно подошла поближе к Софи, прижимаясь плечом к ее плечу.
Обстановку разрядил вайгар. Он вновь что-то громко грозно крикнул, и мужчины, как ни в чем не бывало, плавно заструились по вытоптанной поляне. Нас подвели к поваленному дереву, возле самого костра, и велели сидеть ждать, когда свернется лагерь. Мы не сопротивлялись. Минут на двадцать тихо-мирно превратились в два больших глаза, занимаясь исключительно наблюдением.
Мужчины были… странные. Точнее странными были их глаза, когда они бросали на нас взгляды (зачем? Непонятно. Увидеть ведь всё равно не могли). Их зрачки затапливали радужку и давали такой блеск, как на засветившейся краснотой фотографии, а их лица хищно заострялись.
– Ты это видишь? – слегка склонившись, шепнула я Софи.
– Вижу, – хрустящим голосом ответила она.
Неожиданно, на границе света костра и опустившейся на лес ночи, двое мужчин о чем-то заспорили. Сначала негромко, но быстро конфликт начал набирать обороты. Суть разборок я не поняла, язык был неизвестен и даже не идентифицирован. Один бугай врезал другому в плечо, и произошло нечто! Тот, кого ударили, издал ужасный рычащий звук. Кожа на его накаченной широкой груди лопнула и начала стремительно рваться на куски, опадая на землю. На освободившемся пространстве пробилась густая серая шерсть, раза в три раздув мужчину. Он вырос на метр точно! Человеческое лицо разъехалось, выплюнув из себя вытянутую клыкастую морду то ли волка, то ли собаки. Мускулистые руки и ноги вытянулись, наливаясь силой и шерстью еще больше, отращивая здоровенные когти.
Сон стремительно превращался в кошмар. Пока оскорбленный мужчина превращался в чудовище, я еще сидела, пребывая в ватном ступоре. Но когда в такого же монстра начал обращаться зачинщик конфликта, остаться на месте у меня не получилось. Люди делятся на две основные категории в патовых ситуациях, грозящих их жизням. Первые впадают в оцепенение и не могут сдвинуться с места, вторые же удирают так, что только пятки сверкают. Как выяснилось, я отношусь ко второй категории.
«Господи боже!!» – крикнул истеричный голос в моей голове, и меня сдуло с бревна.
Я бежала в непроглядную тьму, продираясь сквозь кусты, не пытаясь высмотреть троп. Бежала так, что в ушах барабанила кровь. Корявые тонкие ветки цеплялись за подол, будто старались меня остановить или хотя бы задержать. Но я не поддавалась, выдирая до треска зеленую юбку из их цепких царапающих лап. Теплый свет лагерного костра уже давно не рассеивал тьму леса. Погоняющий кнутом ужас пригнал меня в непроглядный мрак. Не сразу до меня дошло, что я практически ничего не вижу. Никогда не думала, что может быть настолько темно.
«Куда ты бежишь, дура!? Ты же в глухой чаще! Ночью! Тебя здесь сожрут! Прячься!», – заголосил инстинкт самосохранения, пока я надрывала мышцы в безумном беге. Перед самым носом выросло высокое серое нагромождение. Было похоже на небольшую скалу. Не особо раздумывая, я не запрыгнула, а прямо-таки взлетела на каменные валуны.