Страница 10 из 19
– Они называют себя грайдерами, – тихо напомнила я, несмотря на жарищу, мерзливо поежившись, желая скинуть сковавшее позвоночник оцепенение. – Рэйгар сказал, что это мы будем выбирать вайгаров. Я тут подумала… Мы ведь можем никого не выбрать, Софи.
– Ты смеешься что ли? За нами пришли в другой мир. Кто нам позволит не выбрать!? Сама говоришь, им нужны дети со способностями, и чем сильнее мамки, тем сильнее детки. Мы сильные мамки? Вот. Уверена, что если мы никого не выберем, они сами начнут разбираться, кому достанутся два сочных куска мяса с Земли. И, скорее всего, этот выбор нам может очень не понравиться. Ладно. Давай спать ложиться, на месте придумаем, как выход найти.
Софи была очень своеобразной девушкой. Вот она боялась, потом разозлилась, властно уложила нас спать, а спустя минут пять, как мы затихли, растянувшись на мягких шкурах, вдруг негромко рассмеялась.
– Что? – не выдержала я, повернув голову на заливающуюся «Беллуччи».
– О, не обращай внимания, – продолжая подхихикивать, смахнула она выступившую слезу с уголка красивого глаза.
– Поводов для смеха у меня сейчас немного, так что я не прочь похохотать хотя бы над тем, что развеселило тебя.
Софи вновь прыснула. И только после того как заохала, хватаясь за левый бок, наконец, проговорила:
– Клыкастых ждет очень большой сюрприз в моем лице. Кажется их Ищущие, Зовущие, Бегающие или Прыгающие, не помню, что-то напутали.
– О чем ты? – не поняла я, хотя у меня тоже постоянно роились похожие мысли – похитители что-то напутали.
– Нас же стащили, чтоб детей рожать? Тогда они очень неприятно удивятся, – повернувшись на бок и подперев голову рукой, довольно пропела Софи. – Десять лет назад, меня выкрал один грузин (Малхаз его зовут). Увидел в городе и с ума сошел. Влюбился парень, вот и выкрал. Женился. Странно да, в наше-то время? Но, как выяснилось, такое до сих пор случается. Редко, но бывает. Я сначала, конечно, против была. Вот только тетя с дядей, воспитывающие меня с четырех лет, после внушительного калыма, по инстанциям бегать не стали. А Малхаз делал всё, чтобы я в него влюбилась. Я и влюбилась. Не скажу, что красавец, но сильный, упрямый, волевой. Я таких уважаю. Со мной как с королевой обращался. В общем, согласилась я с ним быть. Жили мы хорошо, даже замечательно. Вот только год, два, три, а деток всё не было. Малхаз бредил детьми. Спал и видел. Естественно, начал таскать меня по врачам. Многих прошли, едва ли не всю страну объездили, диагнозы разные ставили: поликистоз, пониженная фертильность, дисфункция яичников. Каких только новых слов не узнала. Но суть одна – детей иметь я не могу. Вот уж не думала, что буду радоваться этому факту. Но волчары сильно обломятся.
Софи завалилась обратно на свою лежанку, закидывая руки за голову и с блаженной улыбкой смотря в потолок.
– Вот теперь надо решить, когда обрадовать их этой расчудесной новостью, – сладко зевнув, коварно протянула она.
– Ого, – не зная, как еще реагировать на подобную информацию, ошарашено хлопала я ресницами. – А ты оказывается опытная в вопросах похищения.
Софи рассмеялась. Но смех ее был печальный.
– Прямо скажем, это совсем не тот опыт, который хотелось бы повторять вновь и вновь.
Мы проснулись глухой ночью. И сразу стало понятно, что грайдеры «пляшут» именно от нас. Собравшись и свернув лагерь, маленький отряд вновь двинулся в путь. Ближе к утру Дикий лес резко оборвался в бескрайнюю шелестящую гладкими травинками степь. Пара часов блуждания под палящим солнцем по махровому изумрудному ковру, и мы вошли в какой-то мертвый город. Выбеленные отштукатуренные дома посерели, облупились и потрескались. Через дырявые крыши внутрь пустых жилищ запрыгивал проказник-ветер, высвистывая пыль сквозь выбитые окна с покосившимися ставнями. Улицы были широкие с вымощенными гладким камнем дорогами. На карнизах гнездовались красивые каменные горшки, в которых раньше наверняка росли цветы на любой вкус. Из темноты домов и переулков на нас испуганно взирали мордочки незнакомых мне животных, выглядывающие на шум. Когда же они чуяли запах грайдеров (я полагала, что они воспринимались ими как опасные хищники), то спешно убегали, припав к земле и поджав маленькие ушки.
Город был пуст. И пуст давно. Что здесь произошло? Что выгнало жителей? Болезнь? Стихия? Визромы? Скорее всего, последнее, но уточнять я не стала, помня наказ Рэйгара – поменьше говорить в присутствии грайдеров. Пройдя по центральной улице, мы вышли к высоченной стене, метров тридцать. Мне пришлось задрать голову, чтобы увидеть верх этой громадины. Но даже так не удалось рассмотреть, есть там кто живой или нет. Дверей, ворот или еще какого-нибудь отверстия, я не нашла, с тоской подумав, что сейчас вновь придется тащиться, пытаясь обойти эту махину.
Мои ожидания развеял Рэйгар. Подойдя к стене, он прикоснулся большим перстнем на среднем пальце правой руки, и по гладкому камню пробежала сизая волна тусклого света, будто в озеро бросили монетку. Как только удивительная цветная вибрация утихла, прямо перед вайгаром, словно мираж, вытесанные булыжники начали медленно расплываться, мерцать и тускнеть. Минута, и нашим взорам открылись высокие, обитые металлом, двери.
Я примерзла к земле. Рэйгар, конечно, что-то там говорил про магию. Но слышать это одно, а вот видеть совсем другое. Стоявшая рядом Софи тоже превратилась в восковую фигуру. Двери медленно начали расползаться. Как только они полностью отворились, мужчины двинулись к проходу. Вот только мы с Софи никак не могли заставить ноги вспомнить о своем предназначение.
– Ариадна, – почему-то позвал именно меня вайгар, заставив вздрогнуть.
В любом случае, эффект был достигнут. Эта рефлекторная реакция тела встряхнула меня. Ничего не говоря, я обхватила ладошку Софи и потащила ее вслед за Рэйгаром Драйграмэном.
Стоило минуть высокую арку, как мы оказались совсем в другом городе. Живом, громком, со своими запахами и душой. Отовсюду слышался гомон, громкий смех, выкрики, стук молота по чему-то металлическому. Грайдеры окружили нас теснее, практически закрыв весь обзор. Но всё же мне удавалось выхватывать небольшие рваные картинки. Дома походили на те, что находились за стеной, только выглядели ухоженными и свежими, с ровными ставнями и крышами без дыр. В горшках пушились объемные цветы разнообразной формы и цвета. По чистым улицам носились невысокие коренастые пышнотелые женщины, перемешиваясь с худенькими, юркими мужчинами, далекими от внушительности сопровождаемых нас грайдеров. На них была одежда будто из века эдак пятнадцатого. Ну хоть такая одежда имеется. А то в мою голову уже закрадывались подозрения, что у них тут все полуголые ходят. Спасибо нашим сопровождающим, что соизволили хоть штаны надеть. Повернувшись в сторону звука ударяющегося друг о друга металла, я увидела мощного дородного бородатого дядьку, лупящего огромным молотом по наковальне.
«Кузнец!? Господи, мы попали в пыльное прошлое?».
После такого долгого единения с природой, было одно желание – принять душ или ванну, а после растянуться на мягкой кровати. Посмотрев на местную «цивилизацию», я, едва ли не со слезами, поняла, что мыться, скорее всего, придется в какой-нибудь кадушке с, дай бог, теплой водой, а то и в холодной, а спать либо на шкуре, либо на лавке. О медицине здесь, наверняка, и слыхом не слыхивали. И если нам уготована участь рожать, то роды тут вряд ли принимают специализированные акушер-гинекологи со степенями, а кто-нибудь с гордой приставкой «повитуха».
«Какой кошмар…», – застонала я про себя. – «Отсюда надо удирать, и чем скорее, тем лучше. Но как? Как я поняла, портал открывают только в одном месте. В лесу, где шатаются эти визромы. И даже если мне удастся добраться до места портала, кто ж его откроет для меня?..».
От мысленных образов, окрашенных в черные и багровые тона, мое внимание отвлекло зрелище поистине невероятное. Минув усеянный уютными домиками городок, мы оказались возле обрыва. Он гигантским кольцом срывался в бесконечную пустоту, наполненную серыми клубами тумана. Из самого центра пушистой дымки рос мощный каменный столб, образуя на своем навершье плоскую «шляпку гриба». На этой шляпке громоздился огромный замок с острыми башнями, колоннами, аркадными галереями, окнами-розами и сверкающими витражами. Как такой прекрасный великан удерживается на столь тонкой «ножке», мне было непонятно. К островку бежали десятки длинных, расположенных через каждые метров пятьдесят, цепочек навесных мостов, застывших равномерными лучами над огромной пропастью.