Двойник

– Я здесь.

Иссоа проснулась и, стоя в дверях, слушала последнюю часть диалога.

Она медленно подошла к монитору и, придвинув свободное кресло, села рядом со мной.

Восемнадцать лет пребывания в сане императрицы Лиенны, постоянного члена Планетарного совета Тиатары, главы семьи Киофар и матери трех детей превратили прежнюю застенчивую и кроткую девушку в величавую даму, умевшую вести себя с непререкаемой властностью, особенно, когда в ее облике явственно проступали черты алуэссы.

– Ты ли это, Иссоа, моя любимая девочка…

– Господин Киофар, – прервала она его родственные излияния. – Я не знаю, что вы такое и откуда взялись. Но, поскольку вы, несомненно, уйлоанец, и, как меня уверяют, генетически тождественны моему покойному брату, я не могу игнорировать ваше существование.

– Неужели мы перейдем на «вы», дорогая сестра?

– Даже больше того, – заявила Иссоа довольно мрачно. – Вы получите право на мое покровительство, только если признаете меня своей императрицей.

– Ну конечно! – развел он руками. – Считай, что уже признал. Собственно, ради этого и затевалось путешествие на Лиенну. Как бы я мог не признать то, что задумал и сделал сам?

Все слова были верными, логика безупречной, но мы с Иссоа, не сговариваясь, ощущали привкус подвоха. Двойник ясно давал нам понять, что нынешний титул Иссоа – дело его собственных рук, и поэтому всё остается по-прежнему: он – над ней, как творец, возвышающийся над своим удачным произведением.

– Стало быть, вы обязаны чтить меня как главу семьи Киофар и выполнять мои указания в том, что касается дома и рода, – в ультимативном тоне произнесла Иссоа. – Точно так же, как я в свое время выполняла волю родителей, а затем и старшего брата.

– Дорогая Иссоа, если я принесу тебе этот обет, мне дозволено будет вернуться домой по прошествии карантинного срока?

– Вы не можете ставить условий императрице, господин Киофар, –изрекла она.

– Ах, прости!.. Я еще не привык следовать императорскому этикету. Да, конечно, я клятвенно обязуюсь чтить тебя как главу семьи, поскольку я сам провозгласил твое право так называться и сложил с себя соответствующие полномочия. Пусть наша Юлия засвидетельствует подлинность и искренность моего заявления, сделанного сейчас с полным пониманием всех последствий такого шага. Теперь ты ответишь на мой вопрос, дорогая сестра?

– Если вы пожелаете, господин Киофар, вы сможете жить в нашем доме, – нехотя согласилась Иссоа.

– О, сердечно тебе благодарен! Другого дома у меня нигде нет, разве что меня из милости приютили бы на вилле «Илассиа»… Построенной, между прочим, на мои личные средства.

– Там вас не ждут, – вмешалась я. – Не стоит вторгаться в чужую семью.

– Неужели моя любимая супруга успела настолько возненавидеть меня? А как же клятва вечной верности у очага? Иссоа, ведь ты сама проводила нашу брачную церемонию?..

Двойник уже откровенно издевался над нами. Настоящий Ульвен никогда не повел бы себя столь жестоко, даже будучи оскорблен в сокровеннейших чувствах.

– После гибели мужа Илассиа имела право заключить другой брак, –нарочито невозмутимо сказала Иссоа. – В завещании брата такой поворот предусматривался. Ту церемонию, состоявшуюся на вилле у нового очага, проводила Маилла. Я, данной мне властью главы семьи, разрешила Илассиа оставить двойную фамилию – Киофар Саонс. В память о нашем Ульвене, которого мы никогда не забудем. Вы – не он, господин Киофар.

– Это требуется доказать, дорогая Иссоа, – безмятежно напомнил он.

– Мы будем стараться, – обещала я.

– Ну, посмотрим, что у вас выйдет, – усмехнулся двойник. – До свидания, моя милая императрица. К сожалению, я отсюда связаться с тобой не могу, но буду рад, если ты захочешь со мной побеседовать. Дорогая Юлия, не забудьте, пожалуйста, передать мне пароль для входа на информационный портал Тиамуна. Не терпится почитать что-нибудь интеллектуальное. На карантине всё-таки очень тоскливо, хотя сотрудники чрезвычайно квалифицированные.

– До встречи, господин Киофар, – ответила я за нас обеих и отключила связь.

Иссоа сидела неподвижно. Опустошенная и ошеломленная.

– Юллиаа, что нам делать? – спросила она по прошествии нескольких тяжких минут.

– Для начала я передам запись этого разговора Камелии. Она готовит сравнительный психопортрет двух личностей. Ты же видишь, что с тобой говорил не Ульвен?..

– Да. И это ужасно. Непонятное существо войдет в наш дом, сядет вместе с нами за стол, будет плавать в нашем бассейне, играть с малышом Элвеном, шутить с Файоллой…

– Ты никак не могла отказаться принять его?

– Нет. Отказаться – не выход, а бегство от вызова. Императрица не имеет права перекладывать свой долг на других. И, поверь, я всё обдумала и посоветовалась с Эллафом. Он сказал, что разумнее постоянно держать двойника в своем поле зрения. Иначе тот натворит таких дел, о которых мы знать не будем, а они повлекут за собой непредвиденные последствия. Да и где он мог бы сейчас поселиться? В отеле при космопорте? Там дорого. У него есть на это деньги? В гостинице в Тиастелле? Под собственным именем? Выглядит он точной копией брата, которого очень многие в городе с благодарностью помнят. Тогда все начнут называть его «господин Ульвен Киофар» или даже «господин принц», и останется лишь предъявить суду огромное количество добровольных свидетелей, готовых подтвердить его личность…

– Эллаф прав. Твой муж сумел среди нынешнего безумия сохранить завидное здравомыслие. Нам следует брать с него пример, дорогая Иссоа.

– Юллиаа, мы женщины. Клон играет на наших чувствах как на… мийон эреллай.

«Мийон эреллай» – уйлоанский органчик, который имеется в доме семьи Киофар. Только он очень старый, инструмент берегут как реликвию, и его уже не используют для музицирования ни Иссоа, ни принц Ульвен.

– Мы справимся. Мы должны! – встряхнула кудрями я. – Только Илассиа лучше бы с ним не встречаться.

– Да, я тоже боюсь за нее, – согласилась Иссоа. – Она может решиться на крайность.

Я кивнула. Называть эту «крайность» вслух ни к чему. Внешняя аристократическая холодность нашей гранд-дамы не могла обмануть тех, кто знал ее так, как мы. Мне она чем-то напоминала Энцелад, близ которого я провела мои первые четыре с лишним года в Космосе: на поверхности – лёд, а под ним – океан, до сих пор еще малоизученный.

Иссоа еще немного побыла у меня в институте. Поскольку время перевалило за полдень, мы вместе с ней пообедали, заказав еду в ресторане. Появляться на публике императрице совсем не хотелось, ее визит в Институт истории Тиатары не афишировался. Я между делом сообщила Сэргэ, будто Иссоа потребовались кое-какие архивные данные, и даже попросила принести мне подлинные документы. Это были очень старые карты, на которых еще не значилось ни Витановы, ни, тем более, нынешнего космопорта, называемого в обиходе просто Космо, ни Тиамуна. А другое полушарие Тиатары зияло девственной белизной: про него тогда ничего не знали.

Теперь мой брат Виктор с друзьями-коллегами намерен заполнить эти пробелы.

Но Иссоа интересовали сейчас совершенно другие дела, и карты я изучала уже в одиночестве.

Комиссия

Предоставить двойнику доступ к библиотечным ресурсам оказалось нетрудно. Мне даже не пришлось ничего объяснять директору объединенного инфоцентра, достопочтенному Минулло-Минулло (как нетрудно понять по имени, алечуанцу). Я ограничилась упоминанием некоего клиента карантинной зоны, скучающего в изоляции и желающего почитать что-то высокоумное. История, космолингвистика, уйлоанистика, но без специальных архивных фондов Тиамуна и без раритетов Музея Уйлоа. Работать он будет на казенной технике, имеющейся в космопорте, так что легко контролировать, какие источники он откроет или скачает.

Я передала сообщение Пшшассу о новом контакте клона со мной и императрицей Иссоа и отправила запись беседы Камелии, осведомившись, как продвигается дело со сравнительным психопортретом.