Страница 2 из 13
– Адъютант, кто посмел?! Я же предупредил, меня не беспокоить!!!
– Господин командующий, полномочный представитель Императрицы Линессы Первой – штабс-полковник Мирони! – выскочил из-за спины взволнованный адъютант.
Я коротко кивнул и направился к генералу. Протянул ему пакет с указом о моём назначении. Всё-таки хорошо иметь подкреплённые волей высшего лица государства полномочия.
Генерал быстро пробежался по тексту, отложил конверт в сторону.
– Господа офицеры, представляю вам штабс-полковника Мирони, прибывшего к нам в помощь из столицы Империи, – последнюю фразу генерал произнёс с пренебрежением.
За долгую дорогу я успел ознакомиться с приготовленными по моей просьбе краткими биографиями высших офицеров армии и предполагал реакцию генерала на назначение какого-то придворного выскочки на непонятную должность в армии, где он – потомственный офицер, неоднократно принимавший участие в военных кампаниях, награждённый высшими наградами, неоднократно доказавший своё умение и верность Империи, должен если не подчиняться, то прислушиваться к мнению недавнего солдата и даже не потомственного дворянина, а ставшего им по воле Императрицы, но был удивлён его сдержанности.
– Я ждал вас завтра, – продолжал генерал, знаком давая понять, чтобы посторонние удалились, – как доехали?
– Благодарю. Добрался хорошо, – ответил дежурной фразой, но от меня не скрылась ухмылка на лице генерала. Он уж точно знал, каково это проделать длинный путь по дорогам, когда весна только вступает в свои права. – Если позволите, хотел бы ознакомиться с положением дел.
– Как скажите, к утру сводку для вас подготовят, – хотел отмахнуться от меня офицер, давая понять, что мне здесь делать нечего, а передо мной возникла дилемма: пойти на конфликт с заслуженным генералом или проглотить выказанное недовольство нахождением столичного выскочки в штабе армии.
Выскочкой я себя не считал. Награды, полученные за недолгое время службы заслужены и я, не обращая на тон и с каким выражением лица были сказаны генералом последние фразы подошёл к столу. Стоявшие подле офицеры нехотя расступились.
– Знаете, штабс-генерал. Один из великих людей как-то сказал, что действующие генералы готовятся к прошлой войне.
– Вы смеете обвинять генерала?! – встрял в разговор один из офицеров. К сожалению, мне не представили присутствующих, что было одним из проявлений неуважения.
Я обернулся к говорившему. Немолодой в годах мужчина лет пятидесяти в чине штабс-полковника. Он невысокого роста, коренастый, с залысиной на голове. Будь моложе лет так на двадцать он бы не посмотрел на строжайшее повеление Императрицы о запрете дуэлей и ни секунды не сомневаясь вызвал бы меня на поединок, но годы берут своё…
– Наши действия рассудит история, а высказывания мудрого человека прошли проверку временем, – ответил резко, смотря прямо в глаза оппоненту и не давая тому перехватить инициативу, да что скрывать, боялся, что тот наделает глупостей, а-то было видно в его глазах как закипает злость, немедля продолжил, – в чине лейб-капитана я командовал ротой. Мне поставили задачу пройтись по тылам противника и провести ряд диверсий. Думаю, слышали от соседей. Это была моя инициатива, но я не об этом. Мы опоздали. Враг первым прошёлся по нашим тылам и нарушил снабжение. Хорошо, что последствия оказались не такими серьёзными, как следовало ожидать.
– Господин генерал, в общевойсковой сводке об этом имелась информация, я вам докладывал, – на молчаливый вопрос ответил один из офицеров.
– Штабс-полковник, извольте пояснить, к чему это предисловие?
– К тому генерал, что будь у меня даже не рота, а всего лишь взвод гвардейцев с кем я ходил по тылам, то меньше чем за час я бы захватил весь штаб со всей документацией. Мне бы даже уходить не пришлось. Да, мы бы все погибли, но обезглавленная армия противника стоит героической гибели.
– Я не понимаю вас полковник, – во взгляде генерала промелькнула обеспокоенность.
– Как понимаю, штаб обсуждает план весенне-летней кампании, готовит генеральное сражение.
– Совершенно верно, мы…
– Это не вопрос, а констатация фактов. Противник так же готовится, но вопрос к чему? Вы подумали? Зачем ему давать генеральное сражение армии, если он в состоянии одним рывком достичь столицы и окружить её??? Вы давно смотрели на карту? Я только мельком взглянул и понял…
– Что вы поняли, штабс-полковник?! Считаете, что мы тут только штаны просиживаем и ничего не делам?!
– Генерал, позвольте объяснить, – не дожидаясь позволения, взял из рук одного из офицеров указку и склонился над картой. Сложившаяся ситуация меня не радовала, и я одновременно не понимал, почему опытнейший генералитет не видит нависшую угрозу. Чёткой линии фронта как таковой нет. Отметки о расположении частей на карте выглядят лоскутным одеялом. То там небольшая область занята нашими войсками, то пустующее ничейное место, то скопление расквартированных на зимних квартирах сенарцев. Но что мне сразу бросилось в глаза – это осевое расположение основных, самых боеспособных частей противника. Они словно основная ветвь древа пронизывало территорию, пуская щупальца-ветки в разные стороны, занимая, подминая под себя соседствующие области. И если продлить воображаемую ось, то она своим лучом упрётся в столицу Империи. Но самое интересное, именно на пути этой воображаемой оси основные дороги, без которых передвижение пеше-конной армии невозможно, – смотрите, – я ткнул и провёл указкой указывая на концентрацию сенарцев, – здесь сосредоточены основные, самые боеспособные части. И не надо говорить, что зима была тяжёлая, они измотаны и прочее. Я был у них в тылу и видел, какова организация в войсках противника. Не надо недооценивать их силу. Ещё, – я обвёл выступ, – судя по карте, противник углубился примерно на пятьдесят-шестьдесят километров, растянув обозы.
– Совершенно верно, углубился на пятьдесят пять километров. Ширина занятого плацдарма сорок километров. Заняты… – согласился кто-то из офицеров, но его перебил генерал.
– Мы как раз обсуждали, – начал Венсатин, – что хорошо бы уплотнить оборону…
– Не надо уплотнять! Надо ударить!!! – перебил генерала. Тон с каким было сказано даже меня удивил, а офицер, стоявший рядом со мной, отшатнулся. – Они сметут или скорее всего обойдут выставленные заслоны. Разве не видно, что их основная цель – столица. Один недельный рывок, и они достигнут основной дороги, ведущей к Тиносванне и тогда путь на столицу будет открыт.
– Но позвольте, это уже западное направление, и они…
– Врагу всё равно, чьё направление, какой фронт, кто командующий. Они ударят им в тыл, если захотят конечно, – прервал кого-то из офицеров. Очень неприятно общаться, не зная имён или хотя бы должностей тех, с кем говоришь о серьёзных вещах. Одно обрадовало, что меня слушали, погрузившись в задумчивость, а я продолжал, – в прошлом году зима была ранняя, противнику не хватило нескольких недель, чтобы завершить их план, – в последнем предложении высказал своё предположение, но его никто не опроверг. Каковы зимы в этих широтах я не знал, но судя по фактической расстановке сил сенарцам действительно не хватило совсем чуть-чуть… Эх, хорошо было быть простым солдатом. Приказали – пошёл. Приказали – остался в обозе. А тут, увидев пусть не всю картину, но бо́льшую её часть я осознал, что следующий год действительно станет решающим для Империи и молодой Императрицы, и не зря Доанна Первая пошла на переговоры с врагом, захватившим треть Империи. Она видела нависшую угрозу.
– Что конкретно вы предлагаете, штабс-полковник?
– Мне нужны сутки, чтобы подготовить план контрнаступления. И если не затруднит, представьте присутствующих, – ответил генералу.
Глава 2
Перебираться в отведённый мне для проживания дом я отказался. По крайней мере в ближайшие сутки. По поручению генерала мне отвели комнату в штабе на втором этаже, где я засел за изучение дислокации и приставили адъютанта – того самого молодого лейтенанта, что встретил в холле.