Страница 12 из 22
Он дал разрешение на перерыв в занятиях на месяц, пообещав, что на экзаменах меня будут спрашивать особенно строго.
Я кивала, благодарила, а мыслями уже неслась прочь из Баории. Теперь мне нужно только собрать сумки, не забыть присланные родителями документы, и я готова к путешествию.
Глава 8. Отправляюсь в путешествие
Нужные для продажи дома документы отец оформил быстро и переслал мне срочной почтой, так что я успела получить их как раз перед отъездом. Книгу от князя Харальда тоже принесли почти в последнюю минуту, так что я даже не стала её распаковывать. Князь со свойственным леям вкусом завернул её в шёлковую бумагу тёплого коричневого цвета с мелким золотисто-кремовым цветочным узором. Обвязанный золотой лентой свёрток походил больше на подарок от поклонника, чем на присланный ученице научный трактат.
Вначале я хотела оставить свёрток здесь, в Баории. Вряд ли в ближайшее время мне удастся читать и вникать в присланную книгу, но потом побоялась её оставить. Это ведь не подарок. Мне предстоит вернуть её на следующем практикуме, когда бы он там ни был. Если оставлю здесь – вдруг она пропадёт? А я уверена, что книга дорогая и редкая. Если бы дело обстояло иначе, князь просто предложил бы взять нужное в библиотеке Академии. Так что от греха сунула свёрток на дно сумки. Так я буду уверена, что с ней ничего не случится. И мало ли? Вдруг всё-таки удастся в Вирране заглянуть в неё.
Рано утром в день отправления за мной заехал Павел. С усмешкой посмотрел на мой объёмный саквояж, дорожную сумку и корзинку с припасами от доры Юлии. Он говорил мне не брать много вещей и до его появления я была уверена, что взяла мало. Весь предыдущий вечер я сто раз перетряхивала содержимое сумки и саквояжа, с болью в сердце отказываясь от того, что не удалось втиснуть внутрь. Но теперь, глядя на его полупустой рюкзак, поняла, что про «мало вещей» мы понимаем по-разному.
Я попрощалась с дорой Юлией. Она оставалась здесь до завтра, а потом отправлялась в двухнедельный отпуск. Мне вдруг показалось, что ухожу из этой квартиры, ставшей мне домом, надолго, а может навсегда. Такой странный миг неопределённости, когда чувствуешь, что жизнь не твоя, а мира, меняется необратимо. Неизвестно, что принесёт будущее. Не знаю, было ли это проявлением дара, или голосом разума, который иногда прорывался несмотря на все мои старания не думать о последствиях нашего путешествия. Он говорил мне, что сейчас за этой дверью для меня начнётся новая жизнь и когда я вернусь обратно, то буду совсем другой.
Павел легко подхватил сумку и саквояж и явно удивился, что объём багажа так разительно не соответствует его весу. Я не собиралась загружать своими сумками Павла, поэтому положила в них «облегчители» – артефакты, снижающие вес, чтобы могла нести их сама. Но моя попытка показать свою самостоятельность не удалась. Павел, даже убедившись, что мои сумки не так тяжелы, как кажутся, всё равно их не отдал. Нёс их и до экипажа, и потом, в воздушной гавани.
Там меня встретила Марика. Я заранее написала ей записку о том, когда и куда улетаю. Она высматривала меня на входе в зал ожидания и увидев энергично замахала рукой:
– Привет, Кэсси!
И когда мы подошли ближе, удивлённо спросила:
– Ты не одна? – она окинула Павла любопытным взглядом. – Или тебя провожают?
– Нет, мы с даритой Кридис летим вместе.
Я представила своих друзей друг другу.
– Я рассчитывала, что мы посидим с тобой за чашечкой кофе до отправки твоего дирижабля. Договорилась с напарником, что он подменит меня на полчаса, а мы посидим в моей каморке. Но твоего друга вряд ли пропустят на служебную половину. Мне нужно было предупредить заранее, – растерянно сказала Марика.
– Без проблем, девушки. Отправляйтесь куда планировали, а я пока зарегистрирую нас на рейс и буду ждать тебя, Кэсси, когда объявят посадку. Возьму твой саквояж с собой, а вот сумку пока верну.
Он проводил нас до служебного входа, где вручил мне сумку и отправился к входу для пассажиров.
– Какой красавчик! – протянула Марика, провожая взглядом крепкую фигуру Павла.
Я немного удивилась. Мне Павел красавцем не казался. Обычный парень. Вот Кароль, Вартис, лей – те действительно красивы каждый по-своему.
– Красавчик? Разве?
– Конечно! – Павел скрылся из виду и Марика повернулась ко мне. – Ты просто зажралась, подруга. Это твой парень?
– Нет. Мы работаем вместе.
– Да? Не думала, что в «Жасмингарде» работают такие мужчины. Он больше на военного похож, чем на парфюмера или артефактора. Ладно, пойдём, за кофе подробней расскажешь, чем такие красавцы у вас занимаются. Тут недавно Кароль улетал, меня час о Каланте расспрашивал, так после этого начальство меня вдруг заметило и сегодня разрешило для встречи с подругой воспользоваться дежурной комнатой отдыха. Ты, конечно, Радзивинга по значимости не переплюнешь, но тоже особа известная. Я снова погреюсь в лучах вашей славы. Разрешаешь?
Об этом Марика весело болтала, пока мы шли по коридору и поднимались по лестнице. Моих ответов ей особо не требовалось, хватало междометий и коротких «да» или «нет».
Мы уселись с ней в небольшом служебном помещении, где стоял диван, стол и несколько стульев. Зато имелось большое окно, открывавшее вид на зал ожидания, где роились пассажиры. Я рассматривала необычный вид, пытаясь высмотреть Павла, пока Марика разливала кофе из термоса по кружкам и ставила на стол вазочку с печеньем.
– А что это у тебя так вкусно пахнет из корзинки?
– О, это же выпечка доры Юлии! – вспомнила я. – Сейчас тебя угощу и своим коллегам дашь.
Я обрадовалась, что удастся так удачно расстаться со стряпнёй служанки. Отказываться от её трудов было неловко, но и таскаться с ними не хотелось. Чувствовала себя провинциальной дурочкой с торбой. Я помнила по своему единственному полёту, какая публика в дирижабле. Совсем не такая, как в нашем дилижансе, на котором я ездила в Харран по понедельникам. Пирожки в дорогу там никто не брал. Сейчас перекусим с Марикой, а остальное оставлю ей.
Скоро мы сидели за столиком, пили кофе, ели пирожки и наблюдали за суетящимися внизу людьми.
– Так Павел точно не твой парень? – вернулась подруга к волнующей её теме. Увидев мой кивок, продолжила. – Тогда я могу…
– Нет! – вырвалось у меня.
Марика выразительно округлила глаза и хихикнула:
– С тобой всё ясно, – она отхлебнула кофе и одним махом откусила полпирожка. – Вот где справедливость? Одним всё, другим – ничего.
– Не грусти, подруга. Твоя судьба уже на пороге.
Марика замерла, глядя на меня как ребёнок на пообещавшего подарок взрослого.
– Это ты меня утешаешь? Или…?
– Не знаю. Само вырвалось.
– А что за судьба? На каком пороге? Кто он?
– Понятия не имею. Но кончится для тебя всё хорошо.
Марика пытливо смотрела на меня, но потом решила переключиться на более реальные темы:
– Так куда ты направляешься? Когда вернёшься? Не боишься опоздать в Академию? И всё же – кем работает Павел? Как-то плохо представляю его в «Жасмингарде». Начни с Павла.
– Он работает не в «Жасмингарде». Во время волнений в Харране мне один человек помог вывезти семью. Я тебе об этом говорила. Вот Павел работает телохранителем у него, и я на три года дала клятву работать на этого человека.
– Кем? Артефактором?
– Нет, по своему второму дару.
Марика понятливо кивнула. Приятно говорить с человеком, который знает обо мне многое. Многое, но не всё. Сейчас я сообразила, что мало кто знает обо мне всё. От одних я скрываю свой дар, от других – своё знакомство с такими, как Асиль или Шима. Наверно, у всех есть свои секреты.
Я рада была приоткрыть Марике хотя бы часть скрываемой раньше правды. На мой рассказ о Шиме Марика округлила глаза и слушала даже краткий облегченный пересказ как страшную сказку.
– Ну ты даёшь, Кэсси! По тебе ни за что не скажешь, что у тебя могут быть такие знакомые. Никогда бы не подумала! Ой! Заслушалась тебя и лишнее съела.