Верь своему Лорду

А через год случился обыск. Чем сотрудниками полиции не угодила шкатулка, я не знаю, они безжалостно разломали ее, что-то пытаясь найти. С тех пор я не видела свой подарок.

И вот теперь, спустя столько лет, она опять появилась в моем поле зрения в нужный момент, выставленная на самое видное место в витрине сувенирного магазинчика. Я не могла пройти мимо, радуясь в душе и очень надеясь, что папа поймет мой подарок и простит свою непутевую дочь, вставшую на путь исправления.

Я упаковала свой презент сама, бережно и с любовью оборачивая его красивой бумагой, вытирая непрошенные слезы. Поставила его на видное место в квартире, в ожидании своего часа, который быстро наступил неделю спустя после покупки.

Проснувшись утром, двадцать четвертого декабря, в субботу, в папин День Рождения, я лежала уставившись в потолок. Очень некстати меня начали одолевать сомнения – правильно я делаю, что иду к нему на праздник? Если он разозлится и прогонит меня? Ну тогда я просто вручу ему подарок и уйду. Немного повоевав сама с собой, решила отправить ему сообщение с поздравлением на разведку, но ответа не последовало. И я уже практически откинула, как мне казалось, бредовую идею идти на юбилей, но взглянув на старательно мною упакованную шкатулку, все же решилась хотя бы на то, чтобы прийти и подарить ему ее, а дальше будь что будет!

Чтобы немного подбодрить себя, я позвонила Рите и, честно признавшись, что боюсь до чертиков, попросила встретить меня на входе в ресторан, на что сестра, рассмеявшись, согласилась.

Вечером, в назначенное время, на негнущихся ногах с трепещущим от волнения сердцем я выходила из такси у ресторана “Версаль”, расположенного за городом в сосновом бору на берегу небольшой реки. Заведение было маленькой копией дворца, в честь которого было названо. Мне тут не особо нравилось из-за помпезности и вычурности, но папе полюбился этот ресторан, и он часто проводил там праздники.

Выйдя из такси, подъехавшее прямо к парадному входу, я чуть не упала, поскользнувшись, но водитель, открывший мне дверь автомобиля и подавший руку, помог мне избежать этого. Я была в туфлях, а на дворе зима, пусть и не очень снежная, но все же. На такие мероприятия не принято приходить в сапогах и брать с собой сменную обувь, пришлось, следуя этикету, мучаться в неподходящих по сезону туфлях.

Закрыв глаза, я выдохнула и твердой походкой, насколько это было возможно в скользящей оуви, подошла к двери ресторана, тут же услужливо распахнутые передо мной швейцаром, вошла внутрь и замерла в ожидании.

Белокурая девица в алом обтягивающем платье, возникшая около меня, как только я очутилась внутри ресторана, преградила путь и деловито поинтересовалась:

– Добрый вечер! Можно ваше приглашение?

– Ей не нужно приглашение, – услышала я твердый голос сестры. – Это член семьи, младшая дочь именинника.

Девица кивнула, скрыв свое удивление, и отошла в сторону, пропуская меня. Ритка подошла ко мне, взяла за локоть и тихо прошептала на ушко:

– Не дрейфь, все будет хорошо, – и потянув за собой, повела в банкетный зал.

– Куда ты меня тащишь? – испуганно прошептала я.

– Как куда? – тихо рассмеялась она. – Сразу на заклание.

– Ритка, я боюсь. У меня поджилки трясутся, – плаксиво протянула я.

– Не стоит, сестренка, – улыбнулась Рита. – Он твое сообщение сегодня час читал, – и увидев мое восторженное удивление, добавила: – К тому же рядом с ним мама и Олег.

Меньше всего мне хотелось видеться с мужем сестры, стыдно было перед ним до сих пор. Но, наверное, лучше решить все разом, чем тянуть быка за рога. И тяжело вздохнув, собрав волю в кулак, я уверенно пошла с Ритой.

Отец стоял в окружении мамы и зятя. В свои пятьдесят пять он был уже полностью седым, но все равно невероятно красивым, статным мужчиной. Я очень похожа на него, только вот шевелюра мне досталась от мамы. Папа заметил меня сразу, как только мы вошли с Риткой в зал, устремив свой хмурый взор на меня. Он выпрямился, играя желваками, возвышаясь, словно скала. А я смотрела на него не моргая, чеканя свой шаг, силясь не упасть в обморок от страха.

– Здравствуй, папа, – тихо прошелестела я, когда мы подошли. – Поздравляю с Днем Рождения.

– Спасибо, – твердо и равнодушно ответил отец. Так умеет только он: и поблагодарить, и одновременно отругать.

Мама сжала ему локоть, предостерегая от выяснения отношения, но сомневаюсь, что папа устроил бы сцену. Он просто стоял и спокойно сверлил меня своим ледяным взглядом.

Я протянула ему подарок и, виновато глядя в глаза, произнесла:

– Это тебе, пап. Открой.

Я не надеялась, что он меня послушает, но отец разорвал обертку и замер. Я видела, как он изо всех сил старается не улыбаться, догадавшись, что это за подарок. Наконец, открыв шкатулку, улыбнулся и с нежностью посмотрел на меня. Не сдержавшись, я заплакала, кинулась к нему и, упав на грудь, прошептала:

– Прости меня, папуль. Я такая дура!

– Главное, что ты это осознала, дочка, – крепко прижимая к себе, проговорил он.

Эта жесткая глыба, сметающая конкурентов на своем пути безжалостно и беспощадно, сейчас был таким мягким, любящим и счастливым.

Отцепившись от папы, я виновато посмотрела на мужа Риты.

– Олег, я… – но он поднял вверх руки, останавливая меня и проговорил:

– Крис, правда, я не хочу тоже рыдать. Пойдемте праздновать, у нас сегодня двойной праздник.

И обнявшись с папой и мамой, не скрывая своей лучезарной счастливой улыбки, вместе с ними я пошла к столу, чтобы отметить не только папин юбилей, но и возвращение блудной дочери в лоно семьи.

Глава 6

После примирения с родными, я не отказалась от самостоятельной жизни, хотя папа и предлагал мне вернуться в отчий дом. Мне понравилось жить отдельно. Это было так здорово, что сама того от себя не ожидая, втянулась в домашние хлопоты: научилась сносно готовить, убирать квартиру, ходить за продуктами, зарабатывать себе на кусок хлеба.

Настолько увлекшись этим, я решилась практически на подвиг – написать диплом самой! И у меня все получилось! И когда комиссия, зная о том, как я училась первые три курса, поначалу скептически меня слушали, но по мере моего дальнейшего выступления удивленно округлив глаза, одобрительно кивали головами и поставили "наитвердейшее” отлично, я еле сдержалась, чтобы не завопить от восторга. Именно в этот момент я поняла, что окончательно "выздоровела" от той прошлой жизни.

К сожалению, Машка, державшаяся со мной до самой защиты диплома, так же как и я, написавшая свою дипломную работу самостоятельно и прыгающая после сдачи от радости вместе со мной после хвалебной речи комиссии, в конце концов сорвалась. Подруга не отказала себе в удовольствии напиться в дрыск на выпускном, который устроила наша группа после защиты.

Что именно произошло в тот вечер, я так и не узнала. Посидела со всеми немного, выпив за весь вечер лишь бокал шампанского, около одиннадцати вечера уехала домой, оставив подругу праздновать дальше.

А рано утром меня растолкал отец. Открыв глаза, я непонимающе уставилась на него.

– Ты где была ночью ? – тут же яростно заревел он, увидев, что я проснулась.

– Дома, спала, – ошалело прошептала я в ответ.

– С кем? – отец продолжил рычать, но уже более спокойно.

– Одна, – настороженно проговорила я и поинтересовалась: – Пап, что случилось?

– Мне Майский позвонил, сообщил, что вы с его дочерью опять куда-то вляпались, – хмуро ответил папа, но уже совсем успокоившись.

– Машка? – ахнула я, окончательно проснувшись.

– А кто ещё?! – тяжело вздохнул отец и, склонив голову набок, спокойно поинтересовался: – Тебя точно с ней не было?

– Что она натворила? – вместо ответа встревоженно спросила я.

– Я не знаю, – покачал головой отец и неожиданно ласково по-отечески прижал меня к себе и прошептал в мою макушку: – Дочка, я так рад, что тебя с ней не было.