Страница 20 из 75
— И хорошо. Нужно вспомнить молодость тебе, адмирал. Нужна вторая Азовская флотилия. Нужны разные корабли. Что-то типа чаек казацких нужно пару сотен. Если на одной, скажем, двадцать пять человек, то эта москитная флотилия перебросит десант в пять тысяч человек, вернётся назад за провизией, и вместе с провиантом привезёт ещё пару тысяч человек. А семь тысяч бойцов в тылу врага — это серьёзная сила. А ещё нужны артиллерийские, что ли, суда, пусть они вообще разовыми будут. Всё одно по Чёрному морю нам плавать не дадут. Нужно ими захватить Азов и Керчь, скажем. Главное в тех судах не скорость, а возможность поставить крупнокалиберную артиллерию, чтобы укрепления крепости разнести.
Не нужно всяких косых парусов и прочей морской премудрости. Нужны прочные борта и низкая осадка. Баржи такие. Но чтобы артиллеристы были прочными многослойными бортами защищены от вражеских ядер и пуль. Может, даже все пушки поставить на палубе, а борта конкретно для каждой пушки отдельные делать. С трёх сторон. Дуб морёный или лиственница, потом песок, потом снова дуб. Подплывают и стреляют морячки по крепости Азову, а самим им ружейная пальба и попадание даже малокалиберной артиллерии турецкой не страшны.
— Так жалко. Построить корабли для одной битвы, а потом выбросить, не лучше ли…
— Не лучше. Корабль сам по себе не нужен, нужна плавучая крепость. А для перевозки людей чайки. Главное — не красивый корабль получить, а людей сберечь. Люди — главное богатство, его беречь надо. Их беречь. Представляете, сколько нужно времени и средств, чтобы из новобранца — крестьянина от сохи, воспитать опытного канонира, скажем или матроса, который прошёл не одну компанию, обстрелян уже. Научился побеждать, и не наваливает в штаны от звука, пролетающего мимо, ядра пушечного. А корабли построим ещё. Чайные клиперы. Будут со скоростью в двадцать узлов гонять по океанам все в белых парусах. Красота! Будем из Китая чай возить, а то Анна Иоанновна жалуется, что дорог больно чаёк. Она женщина рачительная.
— Иван Яковлевич, а правда, что ты стрелял в Государыню⁈ Мне вчерась рассказали преображенцы, так я не поверил, решил сам узнать.
Смешные глаза у Бредаля, один серый, а второй карий и когда он их выпучивает очень прикольно выглядит.
— Правда. За что орденом Чёрного Орла обещала она меня наградить. Уже послала письмо королю Прусскому. (У России сейчас всего два ордена Андрея Первозванного и Александра Невского. Обоими Бирон уже награждён.)
— Да, как же у тебя, граф, рука поднялась и не дрогнула… Я бы не смог.
— За то и орден.
— И что перешли бусурмане в христианство?
— Перешли. Все триста тридцать семь человек.
— Удивительно. Будет, что внукам в старости рассказать, — адмирал потянулся к китайской чашечке фарфоровой. Пустая. — Хороший кофе. Ваше Высокопревосходительство, а кто же поведёт эту новую флотилия в бой? Жаль адмирала Апраксина нет.
— Сколько же ему было, не молодой должно быть? У него, кстати, сыновей не было, не продолжили династии? — Брехт сам долил в децельную кофейную чашечку ароматный напиток из кофейника с длинным причудливо изогнутым носиком.
— Точно не скажу, около семидесяти. А наследников нет. Всё своё состояние огромное Фёдор Матвеевич завещал брату и племянникам. Он же был родным братом царицы Марфы Матвеевны — жены Фёдора Алексеевича.
Пётр Петрович, что-то продолжал рассказывать про адмирала, который, как и он сам пострадал от произвола жадных с загребущими руками Долгоруких, мол отправили его по навету в опалу, там старый адмирал в деревеньке своей и сгинул от тоски.Брехт его слушал в пол уха. Ему вспомнился рассказ Дарьюшки Бенкендорф про эту царицу Марфу и про Петра, который первый. Там про девственность зашёл разговор… Что-то про непорочность девиц. Сейчас уже точно не вспомнить, но про Екатерину вторую точно. Да, и бог с ней с Екатериной. Там с Марфой история произошла шокирующая, что ли. Для человека двадцать первого века, так просто перебор.
Да, там ещё про свинец. Нет, это не Дарьюшка рассказа про свинец, это Иван Яковлевич сам вспомнил тогда и вот сейчас всплыло в мозгу. Хотел ведь. Самое время, завтра нужно найти хоть какого завалящегося химика, хоть того же Якова Брюса, и отправить проверять эту версию. У России было два больных цингою царя. Второй был соправитель Петра — Иван пятый, якобы батянька Анхен. Пусть будет батянька, а то сместят её, как незаконную императрицу. Так вот, а перед Иваном и Петром был на Руси матушке ещё один царь — Фёдор Алексеевич. Очень хороший, между прочим, царь, жаль мало пожил. И он тоже болел цингой. И рано помер, и почти всё царствование его рынды всякие носили на специальном троне — стуле с прибитыми жердинами. Сам ходить Фёдор не мог. Цинга. А ещё в детстве он упал с коня, и ехавшие следом сани его переехали. Зимой было дело, а снег приличный, но испугом Фёдор не отделался, остался инвалидом с вечной болью в груди. Так про цингу. Читал Брехт версию, что это от того, что немцы всякие по команде Алексея Тишайшего провели в Кремле водопровод из свинцовых труб. Почему бы не послать Брюса завтра в Кремль эту версию проверить, раз уж в этом времени оказался. И пусть возьмёт пробу воды и попробует определить концентрацию свинца. Может и херня всё это. Есть же и другая версия, что обоих царевичей и Ивана, и Фёдора травили царедворцы, чтобы наследником стал Нарышкин. Ну — Пётр. Сможет ли сделать Яков Брюс количественный и качественный анализ воды? Пусть попробует. Попытка — не пытка.
А история, рассказанная Дарьюшкой Бенкендорф такова.
Второй женой Фёдора после того, как первая умерла родами, а следом за ней и царевич… Кажется Илья, но не точно, стала как раз Марфа Апраксина. Но Фёдор был уже при смерти и через три месяца умер, оставив царицу непорочной. А вот состояние у неё было огромное, не деревеньками считалось и не рублями, а волостями и областями, и миллионами. Жила она вместе с семейством Анхен, то есть, с царицей Салтыковой и её дочерями, особо никуда не вмешивалась и потому ни в какой монастырь Пётр её не отправил. А когда она умерла, завещав всё огромное состояние братьям, Петр перед тем, как завещание это утвердить, решил убедиться, а вела ли царица Марфа праведный образ жизни. Достойны ли её браты наследства царского⁈ Дал команду делать вскрытие почившей в бозе, и сам при этом присутствовал, проверял девственность. И только убедившись в непорочности царицы утвердил завещание.
— Надо бы узнать, что сейчас с этими мильонами и волостями. — про себя пробурчал Брехт.