Страница 5 из 82
Так, Лев сразу заметил мощные предплечья Белого, по своей толщине даже превосходящие его собственные. Благо, по чистому росту в холке он всё-таки превосходил своего противника, но это отнюдь не значило, что Белый был слаб. Да, он был ниже, но был очень крепко сбит.
Широко раскрыв пасть белый вирмлинг огласил округу протяжным воём. Возможно, когда-нибудь в будущем это и станет грозным рёвом, но пока он больше походил на атаку ультразвуком.
Лев не собирался отступать ни на пядь, поэтому уже из его глотки вырвался не менее угрожающий вой.
В ту же секунду Белый изо всех сил рванул вперёд, пересекая расстояние мощными, идущими один за другим прыжками. Белый хвост быстро трепетал позади.
Каждая частичка внутри Льва требовало поступить так же и сойтись грудь в грудь. Он не мог отказаться от брошенного ему вызова. Но кто сказал, что он должен был действовать столь же безрассудно, будто он какой-то зверь?
О нет. Невзирая на терзающую его нутро ярость, Лев не сдвинулся с места. Он позволил несущемуся к нему Белому обмануться инстинктами, кричащими ему, что жертва так испугана, что парализована ужасом. Льдистому дракону теперь казалось, что именно сейчас идеальный момент для его атаки.
Но он ошибался.
Белый вирмлинг совершил дерзкий, длинный прыжок, намереваясь всем своим весом впечататься в своего врага и опрокинуть его на землю.
Будь Лев и впрямь парализован, то это был бы отличный план победы одним ударом. К несчастью для Белого, его противником был не обычный дракон.
Хвост даже маленького дракончика это длинный, тяжелый и очень бронированный хлыст, чья цель заключается в стабилизации всей остальной, очень немаленькой туши.
Лев понимал, что он ещё очень плохо контролирует своё тело, поэтому ввязываться в долгую драку отнюдь не стоит. Шанс его победы был высок, но и риски проиграть тоже были велики, поэтому Думов решил поступить немного иначе.
Тело красного вирмлинга стремительно крутанулось на месте и до поры до времени сжатый хвост резко распрямился, ускоренный ещё и самим фактом кручения.
Льдистые глаза Белого успели в шоке распахнуться, как тяжелый, бронированный кончик хвоста со всей силы ударил ему прямо в глаз.
Судя по истошному шипению Белого и тому, как тот рухнул, словно груда тряпок, удар был довольно болезненным. Однако драка ещё не закончилась.
Красный дракончик словно атакующий сокол набросился на пытающегося встать противника и сбил того с ног, стремясь как можно сильнее вдавить противника в камень, чтобы помешать ему контратаковать.
Но Белый и не думал сдаваться. Пасть распахнулась и острые клыки льдистого Вирмлинга с силой вонзились в заднюю лапу его противника, заставив Льва издать низкий, болезненный рык.
Хоть зубки молодого дракончика и не нанесли никаких серьезных травм, но это, черт возьми, было очень больно!
В глазах Думова вспыхнуло адское пламя.
Клац! — тяжелый удар кулака Льва с такой силой вбил голову Белого в камень, что его клыки оглушительно клацнули.
Льдистый вирмлинг принялся извиваться, пытаясь сбросить с себя груз, но он уже потерял свой шанс. Когти красного ящера прочно вжали его голову вниз, мешая хоть как-нибудь двигаться.
Голова Льва наклонилась, почти к самым глазам Белого, и Думов издал низкий, пробирающий до самых костей рык.
«Сдавайся или умри». — вот как он переводился и судя по тому, как Белый застыл в страхе, он тоже понял смысл этого сообщения.
Конечно, несмотря на ярость Лев не был столь безумен, чтобы убить своего брата, но он бы продолжил трепку, пока тот не образумился бы.
Не снимая лапы с головы затихнувшего вирмлинга, Лев поднял пасть к вершине пещеры и издал протяжный, утробный крик победы. В этот самый момент ему было плевать, что он ведет себя подобно какому-то зверю, ведь вся его сущность и кровь праздновали его первую в новой жизни победу.
Хватило даже быстрого взгляда, чтобы синяя драконица отвела взгляд. Но Лев не обманывался этой притворной послушностью. В отличие от прямолинейного Белого, Синяя была намного хитрее и коварнее, предпочитая затаиться и выждать удобного момента, чем бросаться в лобовую атаку.
Кто-то бы мог подумать, что Думов был слишком жесток, а они всего лишь дети. Но это была бы ошибка. Детеныши драконов не люди, и проиграй Лев, он бы в полной мере хлебнул горя от роли проигравшего.
Но так или иначе «бунт» был подавлен и на его главенствующее место в их семье больше никто не претендовал.
Издав последний предупреждающий рык, Лев сошел с Белого, отпустив его голову и позволив медленно встать. Бросив на Думова злой взгляд, льдистый вирмлинг предпочел отойти в сторону и зализать свои раны.
Да и сам Лев кинул быстрый взгляд на свою заднюю ногу, после чего облегченно выдохнул. Хоть на чешуйках и остались следы клыков, но природная защита сумела уберечь скрытые под ней кожу и мускулы.
Попытка Синей воспользоваться печальным положением белого вирмлинга чуть было не закончилась для той печально. Хоть Белый и был вынужден признать главенство Льва, но он отнюдь не лишился своих сил. От его удара лапой Синяя получила превосходную оплеуху и явно решила погодить с политическими играми.
Лев то и дело ловил на себе опасливые взгляды. Остальные вирмлинги явно опасались, что он решит сорвать свою злость на них, но они были не правы. Думов уже успокоился и не видел причин продолжать конфликт. Возможно, будь на его месте обычный дракончик, он бы так и сделал, но Лев всё же был не просто зверем.
Невольно Думов не мог не задаться вопросом о той злости, что возникла на ровном месте, и единственным разумным объяснением было наличие некоего вечного противостояния между красными и белыми драконами. Слишком сильным и внезапным было воздействие, чтобы списать его на обычную неприязнь. И с этим надо будет что-то делать — гордость Льва не считала приемлемым, что на его поступки могут влиять какие-то сторонние силы, даже если это его собственные инстинкты.
Развернувшись, красный вирмлинг направился в сторону последнего оставшегося яйца. Всё это время оттуда раздавался непрерывный стук, ведь дракончик никак не мог выбраться. Более того, как Думову показалось, стук звучал куда слабее, чем в предыдущих случаях.
Он решил дождаться, когда вирмлинг покажется, но чем дольше он ждал, тем сильнее хмурился. Первоначальные подозрения укрепились и теперь он с беспокойством смотрел на последнее яйцо.