Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 2 из 2



Когда родилась внучка, вся семья, особенно дующийся до сих пор Славка, со всем пылом переобратили внимание на новый объект восхищения, и только старик не изменил старой дружбе. Наступил год девяносто первый, будь он проклят. Так получилось, что изменения в великой стране совпали с так называемым «трудным возрастом», порой взросления внука. И те, и другие преобразования не очень радовали деда.

Старик вздохнул. В девяносто втором году в Москве, у него чуть не остановилось сердце, когда какой-то щенок на полном серьезе спросил у него на улице: «На хрена ж вы воевали, дурни старые, не дали нам с Европой побрататься, коммунизм свой сраный берегли?». Когда вопрошающий отошел, старик усилием воли добрел до лавки, и долго сидел там, ссутулившись. Почему так получилось, что страна, выстоявшая и победившая в самой страшной войне в истории человечества, развалилась из-за отсутствия бананов в магазинах? Откуда, из какой звезды выпали все те бандерлоги, что приплясывали и кривлялись вокруг тела мертвого удава? Где недосмотрели он и его товарищи? Ответов не было, точнее, ответов было много, но ни один не казался старику правдивым. Потом рухнули новые испытания. Закрытые предприятия, войны по окраинам, резня на улицах, ваучеры, сникерсы и тампаксы в телевизоре. Иногда казалось, что страна летит в пропасть, летит с каким-то извращенным удовольствием от осознания сего факта, а там, внизу, похихикивает и ждет некто рогатый и хвостатый.

Оставалось сосредоточиться на том, что стало основным смыслом жизни – на воспитании внука. Но и тут старика ожидали напрягающие, пугающие открытия.

Нет, они дружили по-прежнему, подолгу разговаривали, обсуждали футбол и свежие кинофильмы. Внук учился в Университете и радовал успеваемостью, добивался успехов в спорте. Выбрал, правда, не волейбол, а нечто зубодробительное, силовое. Ну, каждому свое, как говорится. Внешне все оставалось без изменений. А вот что у молодого человека внутри, сможет ли он остаться человеком, не сломаться, не скурвиться под давлением внешней среды. Время-то наступило сучье, барыжье. Старик нервничал, переживал. Если раньше он читал в душе внука, как в открытой книге, то лет с пятнадцати как будто шторки возникли на глазах его, не пропускали, не давали заглянуть внутрь. Старик не разделял переживаний супруги о внешнем виде студента – ну, оделся в джинсы-кожу, ну, постригся почти налысо, как бобик – ерунда это все, наносное, молодежь всегда следует моде. Суть, суть человеческая беспокоила деда, не давала спать ночами. В разговорах на политические, общественные темы внук всегда отшучивался, ухмылялся, слушая бабку, чехвостящую в хвост и гриву кодлу новых правителей, отмалчивался и не вступал в горячие споры взрослых.

Старик улыбнулся. Его сомнения рассеялись год назад. Семья в полном составе праздновала девятое мая. Приехали сестра жены с семьей, пришли немногочисленные друзья. В момент затишья, когда гости разомлели от обильных кушаний и возлияний, внук вдруг поднялся с бокалом в руке, подождал тишины

– Я хочу выпить этот бокал за людей, благодаря которым мы все живем на этой земле, за ветеранов. За тебя, дед, и за тебя, бабушка! Вы – люди из стали, таких давно уже не делают, к сожалению.

Многочисленные гости примолкли, удивленно внимая. Внук сделал паузу и продолжил:

– В последнее время некоторые журналисты и прочие демократы пытаются принизить значение Победы, извратить, испортить людскую память. Даю слово, что, пока я жив, и для меня, и для моих детей и внуков 9 мая всегда будет главным праздником.

Старик тогда побыстрее выпил, отвернулся, чтобы не блеснуть нежданной слезой. Нет, все было не зря!

Неожиданно подступила икота, сотрясла некогда могучее тело. Пошевелилась задремавшая рядом жена, всхрапнула, как молодая лошадка.

«Спи, родная, я постараюсь не потревожить ни тебя, ни дочь с внуком. Знаю, что это предвестник смерти, но мне не страшно, и я не хочу, чтобы пугались вы. Совершенно ни к чему бежать сейчас ко мне и снова хлопотать, переживать и надеяться. Думайте, что я сплю…сплю…

Прощайте, мои дорогие, я не зря жил…

Почему то война в этот последний час совсем не вспоминалась…

Прощайте…»



Сны для героя

Будем на свадьбе твоей мы отплясывать

Будешь ты в небо детишек подбрасывать

(гр.«Любэ»)

40-е гг. XXв.

Боль. Ею было заполнено всё. Всё тело, весь окружающий мир. Боли было столько, что иногда она почти переставала ощущаться. Тогда они делали перерыв. Каждый раз эти гниды замечали, что я уже не реагирую на удары, и останавливались. Переходили к вопросам. Точнее, одному единственному вопросу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.